Королевские сестры - Виктория Холт

Правда ли, что когда совершается такой беззаконный поступок, другие замышляют его повторить?

Теперь оставалось лишь вызвать Ноттингема. Он должен был сообщить новость Георгу. Он должен был сказать ему, что никакого морского похода для него не будет, ибо это противоречит приказам короля и королевы.

***

Сара прямиком отправилась к Анне.

— Какая наглость! О, моя дорогая миссис Морли и бедный, бедный мистер Морли!

— Дорогая миссис Фримен, расскажите мне, что случилось.

Сара рассказала.

— О, какое злодейство, какая хитрость! «Леди Мальборо, я хочу, чтобы вы убедили принцессу убедить ее мужа… и ни слова о том, что вы делаете это по моей просьбе». Что вы об этом думаете!

— Они отстраняют нас от всего. Бедный Георг, он так хотел выйти в море.

— Так ему и не позволили. Калибан хочет всю славу себе.

— И подумать только, что королева пыталась заставить вас действовать против меня.

— Это всегда было бы тщетно.

— Я знаю. Я знаю.

В покои вошел Георг с растерянным лицом ребенка, которому велели прекратить любимую игру.

— Est-il possible? — пробормотал он. — Est-il possible?

***

Мальборо не представилось случая отличиться в Голландии, и по возвращении в Англию он выразил Саре свое недовольство.

— Мы не движемся вперед, — сказал он.

— Я рада, что вы это понимаете, — парировала она. — Великие имена не делаются на топтании на месте.

— Что ж, любовь моя, будем высматривать возможности, и когда они появятся, я уверен, мы сможем ими воспользоваться.

Но Сара собиралась создавать возможности, а не ждать их.

— Не странно ли, — сказала она Анне, когда они однажды сидели вместе, — что те, кто служит этому королю и королеве, не получают вознаграждения, если им случается быть англичанами.

Анна согласилась, как всегда соглашалась с Сарой.

— Бедный мистер Морли так жаждал служить своей стране, — продолжала Сара, — но нет! Ему не позволено. — Сара умолчала о том, что он не был англичанином, и быстро продолжала: — А мистер Фримен. Я уверена, миссис Морли согласится со мной, что в этой стране нет человека, который сделал бы для нее столько, сколько мистер Фримен.

— Он великий солдат, и я знаю, вы гордитесь им, а он вами, что меня радует, ибо мне приятно видеть, что тех, кого я люблю, ценят.

— Дорогая миссис Морли, что бы я делала без вашего сочувствия? Я думала, что после его заслуг мистер Фримен получит какую-нибудь награду. Он достоин Ордена Подвязки. Но мой бедный Фримен слишком скромен, чтобы думать о таких вещах. Уверяю вас, в этом он похож на Морли. Так что мы, моя дорогая миссис Морли, должны думать за них.

— Что бы они делали без нас, думающих за них! — вздохнула Анна, улыбаясь.

— Если бы я увидела Фримена с Орденом Подвязки, я, думаю, была бы самой счастливой женщиной на свете.

Сара искоса взглянула на Анну. Сработало. По полному, румяному лицу промелькнуло заговорщицкое выражение. Анна собиралась посмотреть, что она может сделать, чтобы достать Орден Подвязки для мистера Фримена.

***

— Орден Подвязки для Мальборо! — сказал Вильгельм. — Скоро они и корону попросят.

Мария содрогнулась. Именно этого она и боялась. Было так много якобитских заговоров. Никогда не знаешь, где они вспыхнут в следующий раз, а пленники на допросах рассказывали странные истории. Она была уверена, что Мальборо нельзя доверять. Они предали Якова, а люди, предавшие однажды, предадут снова. Кошмаром Марии было то, что они поднимут мятеж и свергнут Вильгельма. Это разобьет ему сердце, если случится. Он всегда казался таким безразличным к трем коронам Англии, Шотландии и Ирландии, но это было не так. Он верил, что, обладая ими, он исполняет судьбу, которую знал с самого рождения, когда повитуха увидела три круга над его головой, что сочли пророчеством о том, что однажды он унаследует три короны.

— Анна очень хочет достать Орден Подвязки для Мальборо, — сказала Мария.

Вильгельм нахмурился.

— Они делают с ней что хотят. Они ее околдовали.

— Это та женщина.

— Чем скорее Анна избавится от Сары Черчилль, тем лучше.

— Она никогда этого не сделает.

— Да, я всегда говорил, что самая глупая женщина в Англии — это ваша сестра.

— Бедная Анна!

— Не бедная в мирских благах, только в умственных способностях, — проворчал Вильгельм. — И я с таким же успехом украшу Орденом Подвязки одну из ваших собак, как и Мальборо. Так что на этом все.

***

Но это был не конец, ибо теперь Мальборо соглашался с Сарой, что под властью Вильгельма мало чего можно достичь.

Его заслуги не были вознаграждены. Вильгельм не считал нужным с ним считаться. Очень хорошо, он покажет Вильгельму.

Во-первых, он имел большое влияние в армии. У него была привлекательная внешность и большое обаяние. Он также был первоклассным солдатом и прирожденным лидером. Поэтому его слова имели вес.

Он начал указывать, как необычно, что так много высоких постов в армии занимают иностранцы. Можно было подумать, что это иностранная армия. Конечно, король был голландцем. Вот почему милости всегда доставались голландцам, а англичан обходили стороной.

Сидни Годольфин, граф Годольфин, друг семьи Мальборо, понял, что происходит. Годольфин, блестящий государственный деятель и тори, во время революции голосовал за регентство и был отнюдь не доволен, когда Вильгельм и Мария стали королем и королевой.

Он разыскал Мальборо и, когда пригласил его на прогулку в парк, Мальборо догадался, что сейчас будет сказано нечто слишком опасное, чтобы упоминать в четырех стенах.

Годольфин сказал:

— Вы недовольны тем, как ведутся дела, и я понимаю почему.

— Я солдат, — сказал Мальборо, — и мне не нравится видеть армию в руках иностранцев.

— Это неизбежно, когда у нас король-голландец.

— Что есть, то, смею заверить, приходится терпеть.

— Если только это не изменить.

Мальборо был начеку; именно этого он и ожидал.

— Я никогда не считал, что они должны были взять корону, — продолжал Годольфин. — Будь регентство, мы могли бы достичь какого-то компромисса. Якова можно было бы заставить принять определенные условия и вернуться. На самом деле, я уверен, он бы это сделал.

— Это было бы предпочтительнее нынешнего положения.

— Я так считаю.

— Увы, слишком поздно. — В этих словах был почти