Королевские сестры - Виктория Холт

— Он обращается с ним как с лакеем, — сказала Сара. — Конечно, мы все знаем, что он не лучше лакея, но Калибан мог бы проявить немного вежливости. В конце концов, Георг — муж принцессы Анны. Она говорит, что с ним обращаются так, будто он не лучше пажа с черной лестницы.

— Вильгельму следовало бы быть осторожнее, — согласился Мальборо. — У него не так уж много друзей. Ему следует быть более дипломатичным.

— Как вы, любовь моя?

— С Вюртембергом это сработало.

— С Вильгельмом это никогда не сработает, дорогой мой. У него нет ни вашего красивого лица, ни вашего мягкого голоса, ни вашего очарования в манерах. Вильгельм никогда не сможет быть никем иным, кроме того, кто он есть, как бы ни старался. Крючконосый — голландский выкидыш, и я не понимаю, как Элизабет Вильерс его терпит, ведь эта дурочка мало что получает за свои труды.

— А Георг? — спросил Мальборо, ибо она повысила голос, и он всегда боялся, что ее брань в адрес Вильгельма могут подслушать.

— Он не хочет ехать во Фландрию с Вильгельмом, чтобы с ним обращались как с пажом с черной лестницы. Он хочет выйти в море и собирается просить у Вильгельма на это разрешения.

— Он не даст.

— Тем лучше, — отрезала Сара. — Тогда между нашими сестрами будет большая жирная ссора. Ну, милорд, не пугайтесь. Что, если меня кто-нибудь и подслушал?

— Они могут рассказать Анне, как вы обо всех отзываетесь.

— Тьфу! — вскричала Сара. — Прекрасное семейство, все до единого. — Она громко рассмеялась и начала цитировать один из якобитских куплетов:

Есть дочка Мария, есть Вилли-плутишка,

Есть Джорди-пьянчужка и Энни-пышка.

— Ну, не тревожьтесь, милорд. Да если бы кто и донес на меня Энни-пышке, я бы все объяснила за минуту и заставила бы ее пасть на колени и просить прощения за то, что заподозрила меня.

— Никогда не бывает мудро, — предостерег он ее, — быть слишком уверенной.

Но она лишь рассмеялась в ответ и сказала, что он бережет свою смелость для битв. Ему следовало бы быть больше похожим на свою любящую жену. Смелую и предприимчивую каждую минуту своей жизни.

***

Вильгельм, собиравшийся уезжать в Голландию, пришел в покои королевы для личного разговора.

— Георгу взбрело в голову, что он хочет выйти в море, — сказал он. Он фыркнул, что должно было выражать насмешку. — Георг! — сказал он. — Скоро у нас будет еще один трибунал, как над Торрингтоном.

— О, Вильгельм, что вы ему скажете?

— Я отказываюсь обсуждать с ним этот вопрос. Вы должны помешать ему.

— Вы хотите сказать, Вильгельм, что я должна запретить Георгу выходить в море?

— На вашем месте я бы постарался устроить это более дипломатично.

— Но если он хочет ехать?

— Я сказал, что он не поедет.

— Тогда я…

— Вы используете методы убеждения. Если они не сработают, вам, конечно, придется ему запретить.

— Это будет очень трудно.

— Вы — королева, — сказал Вильгельм. — В мое отсутствие вы принимаете единоличное командование.

— Вильгельм, если бы вы могли ему объяснить.

Вильгельм не ответил. Это была щекотливая задача, он согласен, а потому более подходящая для женского умения.

На одном он должен был настоять: Георг не должен выходить в море.

***

Экспедиция отбыла в Голландию, и Мария снова стала единоличной правительницей.

Ей пришла в голову мысль, что если бы Анна убедила Георга, что хочет, чтобы он был с ней, ибо она, как обычно, была беременна, он бы отказался от идеи выйти в море. Но он уже вовсю готовился, так как, прощаясь с Вильгельмом, упомянул об этом. Вильгельм ничего не ответил, а лишь попрощался, и Георг счел это за согласие. К несчастью, она была не в лучших отношениях с Анной, поэтому не могла к ней обратиться; тогда она подумала о Саре и вызвала ее к себе.

Сара была поражена, ибо знала, что королева ее не любит и даже пыталась разрушить ее дружбу с Анной. Поэтому она была очень взволнована, когда пришло послание.

Королева была любезна.

— Прошу, садитесь, леди Мальборо. Я хочу, чтобы вы мне помогли.

— Если это в моих силах, я помогу, — сказала Сара с оттенком высокомерия.

— Я хочу, чтобы вы попросили принцессу помешать принцу выйти в море.

Сара широко раскрыла глаза.

— Мне сказать ей, что Ваше Величество не желает, чтобы он ехал?

— Я не хочу, чтобы вы упоминали меня, а чтобы убедили принцессу удержать мужа дома.

— Не упоминать принцессе, почему я это предлагаю?

— Именно об этом я и прошу.

«Вот это власть! — подумала Сара. — Королева просит ее убедить Анну. Воистину, даже ее злейшие враги признают ее влияние при дворе».

— Ваше Величество, — надменно сказала она, — я попрошу принцессу убедить мужа остаться дома.

— Благодарю вас, — сказала Мария, едва скрывая свою неприязнь.

— Но, — продолжала Сара, и голос ее торжествующе возвысился, — я не смогла бы скрыть от нее тот факт, что вы просили меня об этом.

— Вы хотите сказать, что отказываетесь сделать то, о чем я прошу?

— Ваше Величество, я служу принцессе Анне. Моя честь не позволила бы мне сделать это, если бы я не могла сказать ей, что поступила так по приказу Вашего Величества.

Королева поднялась, давая понять, что аудиенция окончена.

— Можете идти, леди Мальборо.

Сара сделала быстрый реверанс.

— Благодарю вас, Ваше Величество. Вы понимаете, что…

Но королева уже отвернулась.

***

Находиться в обществе этой женщины было тревожно! В ее сверкающих глазах таился яд. «Боже, если бы только был способ изгнать Сару Черчилль со двора! — подумала Мария. — Какая же я была дура, что выдала себя ей. Что она замышляет? Что она говорит Анне, когда они сидят вместе? Анна — ее рабыня, ее творение. Неужели Анна не видит, как эта женщина ее использует? Она способна на все. Чего она хочет? Видеть Анну на троне? Вот оно что, чтобы самой стать королевой по-настоящему. Она будет говорить: "Сделай то" и "Сделай это", и моя глупая сестра будет это делать».

Что за положение! При нашем дворе завелась змея, которая следит и ждет, чтобы нас уничтожить. Что она теперь предпримет? Конечно, она замышляет