Молот шотландцев - Виктория Холт

дочери следует позволить самой решать, как распорядиться своей жизнью. Все будет зависеть, настаивала вдовствующая королева, от того, как воспитать ребенка. Девочке следует с самого начала дать понять, что ей уготовано. Необходимо, чтобы одна из дочерей вела уединенную жизнь, и вдовствующая королева выбрала Марию.

Королева была склонна откладывать неприятные дела до тех пор, пока их решение не становилось неизбежным, а у Эдуарда были иные заботы, так что Мария по большей части оставалась на попечении вдовствующей королевы, которая однажды даже возила дитя в Эймсбери и, без сомнения, намекнула ей, что ее будущее — там.

Ее час настал. Она почувствовала знакомые признаки. Она была спокойнее своих придворных дам. В конце концов, она проходила через это столько раз.

Она подозвала их и сказала:

— Пора готовиться.

Несколько часов спустя ее дитя родилось. Случилось то, чего все и ожидали. Дочь. Но она благодарила Бога, что на этот раз ребенок казался здоровым.

Эдуард не мог приехать к ней сразу, но известие ему послали.

Она оправилась быстро, как и всегда. Она послала за детьми, чтобы показать им новорожденную: восемнадцатилетней Элеонорой, десятилетней Джоанной, девятилетним Альфонсо, семилетней Маргаритой и четырехлетней Марией.

Они рассматривали младенца в колыбели.

— Ее назовут Елизаветой, — сообщила им королева.

Глаза принцессы Элеоноры сияли от чувства, которого ее мать не поняла. Зато поняла ее сестра Джоанна. Она загадочно улыбнулась, и когда они покинули покои матери, Джоанна последовала за сестрой в их комнаты.

— Еще одна девочка, — сказала Джоанна. — Разве не странно, что те, кому так отчаянно нужен мальчик, получают одних лишь девочек? Словно Господь над ними шутит. Элеонора, как ты думаешь, Господь шутит?

— Я думаю, — ответила Элеонора, — у Господа есть свои причины.

— Они у всех нас есть, — напомнила ей Джоанна.

— Я хочу сказать, Он позволяет событиям идти определенным путем, потому что все это — часть Его замысла. Раньше я думала…

— Я знаю, что ты думала. Что Альфи умрет, и ты станешь королевой.

Принцесса Элеонора хотела было возразить, но, взглянув в знающие глаза сестры, передумала. Никто бы не поверил, что Джоанна так молода. Она была слишком умна для своих лет; она подслушивала под дверями, она допрашивала слуг — хитро и быстро, — так что те выбалтывали больше, чем собирались. Таким образом, Джоанна знала очень много.

Элеонора пожала плечами.

— Мне предстоит отправиться в Арагон.

— А мне — в Германию.

— Я не хочу ехать в Арагон. Если я уеду…

— Ничто не будет так, как ты хочешь. Со временем ты станешь королевой Арагона, тогда как хочешь быть королевой Англии. Королева-консорт Арагона или правящая королева Англии. Выбор очевиден.

Элеонора сердито сказала:

— Если Господь собирается отослать меня в Арагон, зачем Он дает королеве еще одну девочку? Казалось бы, Он на моей стороне… все эти девочки… и тут Он позволяет им отправить меня в Арагон.

— А меня в Германию, — вздохнула Джоанна. — Хотя я понимаю, это не совсем то же самое, ведь я никогда не могла надеяться стать королевой Англии. Ты та, кого хочет наш отец, сестра, но если этого не хочет Господь, то все напрасно.

— Мы могли бы молиться о чуде.

— О каком чуде? Чтобы Альфи умер?

Элеонора в ужасе вскрикнула:

— Не говори так! Это накличет беду. Конечно, я не хочу, чтобы Альфи умер. Я просто хочу, чтобы он был слишком слаб для правления… чтобы у них была королева…

— Королева Элеонора, — с притворной почтительностью произнесла Джоанна.

Принцесса сцепила руки.

— Я не должна ехать в Арагон, — сказала она.

— Нет, — повторила Джоанна, — ты не должна ехать в Арагон. Как нам этому помешать?

— Ты веришь, что если молиться достаточно усердно, можно заставить что-то случиться?

— Со мной такого никогда не бывало.

— Попробуй. Это все, что нам остается. Молись со мной, чтобы я не поехала в Арагон… — Она добавила, подумав: — …а ты — в Германию.

Джоанна любила ставить опыты.

— Попробуем! Особые молитвы! Будем молиться по-настоящему. Вложим в это всю душу. По правде говоря, сестра, я не хочу ехать в Германию ничуть не больше, чем ты — в Арагон.

Принцесса Элеонора сжала руку сестры, и в глазах ее горел фанатизм, который показался Джоанне весьма занимательным.

***

Принцесса Элеонора и ее сестра Джоанна ликовали. Элеонора сказала, что никогда не сомневалась в своем чуде, и именно поэтому оно и свершилось. Это и называлось «Верой».

Джоанна была под впечатлением. Элеонора, должно быть, очень важна в глазах Господа, если Он способен убить столько людей лишь ради удовлетворения ее амбиций, а то, что все это случилось так далеко, из-за дела, которое их, по сути, не касалось, делало событие вдвойне интересным.

Все произошло на Сицилии, на том солнечном острове, где люди любили петь и танцевать, пока их не завоевали французы. Свободолюбивые сицилийцы, роптавшие под французским игом, тайно готовили заговор, и ранее в том же году — в день Пасхи, если быть точным, — они восстали против своих врагов. Сигналом к восстанию послужил первый удар вечернего колокола, и сицилийцы перебили всех французов на острове — всего восемь тысяч человек.

Весть о резне дошла до Англии спустя некоторое время, и Элеоноре тогда и в голову не приходило, что это может иметь для нее такое значение. Однако последствия были далеко идущими, и сицилийцы, приняв участие в том, что стало известно как «Сицилийская вечерня», почти сразу же пришли в ужас перед могуществом французов. Они обратились за помощью к Педро Арагонскому — отцу будущего мужа Элеоноры.

Причина, по которой они обратились к Арагону, заключалась в том, что женой Педро была Констанция, дочь старого короля Сицилии, и они полагали, что если предложить сицилийскую корону Арагону, тот без колебаний придет на помощь. Они оказались правы, и Педро был встречен на Сицилии с великим ликованием.

Вряд ли французы позволили бы такому положению дел сохраняться. Карл Анжуйский, бывший король Сицилии, был очень близок к английской королевской семье, ибо был женат на Беатрисе, сестре вдовствующей королевы. Констанция очень хотела, чтобы принцесса Элеонора приехала в Арагон, дабы укрепить союз с Англией, сделав его прочнее того, что уже существовал между Англией и Францией благодаря родству Беатрисы и вдовствующей королевы. Естественно, французы теперь были крайне обеспокоены тем, чтобы эта помолвка не состоялась.

Карл Анжуйский