Королевские сестры - Виктория Холт

И все годы их непростого брака он гадал, каково будет ее положение, когда она станет королевой Англии. Какая роль будет отведена ему? Недавно, благодаря такту доктора Бёрнета, посетившего их в Голландии, он обнаружил, что Мария намерена разделить с ним корону. Подобно послушной жене, какой он заставил ее стать, она заявила, что долг жены — всегда повиноваться мужу.

Очень лестно, но что насчет народа Англии?

***

В Верхней и Нижней палатах Парламента шли ожесточенные дебаты.

Вильгельм знал об этом и злился. Он пришел из Голландии, чтобы спасти эту страну от власти папистов, и благодаря его приходу Яков был свергнут, а они теперь задаются вопросом, примут ли его.

Некоторые предлагали объявить Марию регентом, потому что не хотели, чтобы нарушался порядок престолонаследия. Мария — регент, и надолго ли? Пока принц Уэльский не достигнет совершеннолетия и не вернется?

Другие были за то, чтобы сделать Марию королевой Англии, а Вильгельма — принцем-консортом, на что Вильгельм никогда бы не согласился.

Некоторые предлагали, чтобы королем стал Вильгельм, ведь в конце концов он был следующим мужчиной в линии престолонаследия, но против этого были большие возражения. Несмотря на свою английскую мать, он был голландцем, а перед ним стояли две английские принцессы.

Лорд Данби, надеявшийся, что, если он выкажет свою поддержку Марии, она сделает его своим главным советником по прибытии в Англию, писал ей, сообщая обо всем, что происходит.

«Мое желание, — говорил он ей, — возвести на трон вас одну, и я не сомневаюсь, что сделаю это».

Данби был так уверен, что королева будет в восторге от его стараний, и так убежден, что сможет уговорить остальных министров последовать за ним, что созвал еще одно собрание, на которое пригласил Вильгельма.

Получив приглашение, Вильгельм послал за Бентинком.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он.

— Они собираются сделать вам какое-то предложение.

— Я не намерен идти и слушать его. Я нахожу это крайне унизительным. Я останусь в стороне.

Бентинк кивнул.

— Так будет лучше. Я полагаю, Данби собирается предложить, чтобы принцесса Оранская стала единоличной правительницей.

Губы Вильгельма почти незаметно сжались, но Бентинк, хорошо знавший своего любимого друга и господина, заметил перемену в выражении его лица.

— Я никогда не буду прислужником своей жены! — яростно произнес Вильгельм.

— Можете на меня положиться, я это ясно дам понять.

Так что на собрание от имени своего господина отправился Бентинк, и он ясно дал понять собравшимся, что их условия для Вильгельма неприемлемы.

Данби был в ярости.

— Единственное предложение, которое было бы приемлемо для моего господина, — объяснил Бентинк, — это совместное правление, и то при условии, что ему будет принадлежать единоличное управление делами.

Данби сказал, что нет смысла продолжать собрание.

Но когда он получил ответ Марии, то был ошеломлен.

«Я жена принца, — писала она, — и никогда не буду никем иным, кроме как в союзе с ним; я сочту крайне нелюбезным, если кто-либо под предлогом заботы обо мне станет создавать раздельный интерес между мной и принцем».

Мария послала копию этого письма Вильгельму, и, прочитав его, тот торжествующе улыбнулся. Он знал, что может на нее положиться; он полностью ее подчинил; он превратил ту дрожащую невесту в послушную жену.

Он показал письмо Бентинку.

— Теперь, я думаю, — сказал он, — мы можем позволить себе занять жесткую позицию, и я с ними встречусь. Созови их и скажи, что я ясно изложу им свои чувства.

И когда они пришли, он холодно на них посмотрел, и в его выражении было презрение к тому, что они так ценили и чего, по их мнению, он жаждал. Он собирался показать им обратное.

— Я считаю нужным дать вам знать, — сказал он, — что не приму никакого титула, зависящего от жизни другого. Я не буду противиться праву принцессы; я уважаю ее добродетели; никто не знает их лучше меня. Для других короны могут иметь очарование, но я не приму власти, зависящей от воли женщины. Поэтому, если ваши планы будут приняты, я не смогу оказать вам никакой помощи в устроении нации, но вернусь в свою страну.

Они были ошеломлены. Неужели это чудовищный блеф? Они не могли поверить, что он готов отказаться от столь многого лишь потому, что ему не предложили высший приз. Но что случится, если он вернется в Голландию? Хаос! Друзья Якова могут даже попросить его вернуться.

Они некоторое время совещались и не осмелились проверить его блеф, потому что видели ответ Марии на предложение Данби. Что, если Вильгельм вернется в Голландию, приедет ли Мария в Англию? Оставит ли она мужа, к которому питает такое уважение? Вильгельм Оранский зарекомендовал себя как проницательный правитель. Он укрепил свою страну и сделал ее значимой в мире. Англия нуждалась в голландце Вильгельме, если только они не предпочитали взвалить на себя католика Якова.

«Никто не знает, что с ним делать, — гласило общее мнение, — но никто не знает, что делать без него».

Данби сказал: «Это больной человек. Он долго не проживет. Давайте дадим ему то, чего он хочет. А когда он умрет, Мария станет нашей государыней. Она не будет вмешиваться, ибо если она послушна ему, то будет послушна и нам. Вот ответ. Король и королева… пока он не умрет».

Решение было принято. Король Вильгельм III и королева Мария II должны стать совместными правителями Англии.

Ответ Вильгельма гласил, что это предложение он может принять.

— Осталось уладить один вопрос, — указал Данби. — Он касается принцессы Анны. По праву наследования она должна стать королевой после смерти сестры. Для Вильгельма это неприемлемо. Следовательно, мы должны получить ее согласие. Ей придется признать, что Вильгельм будет королем по собственному праву и что она и ее наследники унаследуют трон лишь в том случае, если у Марии и Вильгельма не будет прямых наследников.

Так дело было решено. Оставалось лишь получить согласие принцессы Анны.

***

— Какая наглость! — в ярости вскричала Сара. — Похоже, этот голландец Вильгельм неплохо устроился в этой истории, и за чей счет? За ваш, миссис Морли! Король… Король по собственному праву! Как такое возможно, когда вы следующая после вашей сестры Марии?

— Я слышала, он отказывается здесь оставаться, если они не согласятся.

— Так пусть уезжает! Мы прекрасно обойдемся без него в Уайтхолле. Пусть возвращается к своим дамбам и