Королевские сестры - Виктория Холт

— О, Сара, вы так умны! Вы думали о чем-то подобном, когда приказали ее построить?

— Я всегда думаю о чем-то подобном. Как вы знаете, безопасность моей дорогой миссис Морли — моя главная забота.

Сара не сочла нужным уточнять, что Анне не грозила никакая опасность, ибо Яков никогда бы не позволил причинить вред своей дочери, и этот тщательно продуманный побег затевался ради блага самой Сары.

Но где была Сара, там хотела быть и Анна, и она обнаружила, что ее захватило это волнение.

***

Глаза Сары горели от возбуждения. Это было приключение, какие она обожала, и после него они с Анной станут ближе, чем когда-либо. Она была уверена в победе Вильгельма, ведь теперь на его стороне будет Джон, а значит, они не могут проиграть. Это будет конец католику Якову и его сыну, придут Вильгельм и Мария, а потом… Анна. А Анна — это Сара. Какое будущее ждет ее, некоронованную королеву! Королями Франции правили их любовницы, так почему бы Анной не править Саре? В жизни Анны не должно быть никого, кто мог бы сравниться с Сарой. Временами Сара немного беспокоилась из-за привязанности между Анной и ее мужем. Но Георг был скучен, а Анна по натуре своей больше тянулась к своему полу, чем к противоположному. Она вышла замуж и, едва родив одного ребенка, который, к несчастью, не выжил, тут же забеременела другим, и такой порядок вещей становился привычным; за всю свою замужнюю жизнь Анна ни разу не взглянула на другого мужчину. Был неудавшийся роман с Малгрейвом, но это, говорила себе Сара, было желанием Анны не столько заполучить мужчину, сколько подражать своей подруге, которая была счастлива в браке. Анна была безмятежна, принимая жизнь такой, какая она есть. Она вышла замуж, потому что этого от нее ждали; она любила мужа, потому что не любить его было невозможно; она жила нормальной супружеской жизнью, потому что так было для нее спланировано. Предоставь она выбор самой себе, она обратилась бы к женщинам.

У Сары не было такой любви к своему полу. Сара любила себя, своего мужа и детей, и ее любовь выражалась не в нежности или самоотверженной преданности, а в стремлении обеспечить им всем лучшее в жизни.

Сара видела себя сильной, властной фигурой, досконально понимающей Анну, которая не могла понять сама себя.

План был готов. Анна должна была отправиться в свою опочивальню в сопровождении миссис Данверс и миссис Басс, а потом, когда она останется одна, Сара прокрадется по потайной лестнице и поможет ей одеться; затем по той же лестнице они встретятся с леди Фицхардинг и сбегут.

***

Анна слышала, как дождь барабанит в окна Кокпита. Это была бурная ночь, ночь приключений. Она пыталась казаться спокойной, но была очень встревожена: мистер Фримен перешел на сторону Вильгельма, как и мистер Морли, и, конечно, они ушли не одни, а увели с собой своих людей. Страна восставала против ее отца, и она, уютно устроившись на кушетке и жуя сладости, помогла создать эту ситуацию.

Конечно, он был католиком. Он заточил в тюрьму епископов, что было злодеянием; он пытался навязать католичество стране, которая этого не хотела; он вел скандальную жизнь — такую же скандальную, как и его брат Карл. Карл любил красивых и привлекательных женщин, Яков же, казалось, выбирал самых непривлекательных. Карл как-то сказал, что Яков, несмотря на свою набожность, любит женщин даже больше, чем он сам, но выбирает таких, каких ему, должно быть, подсовывают священники для покаяния. Теперь у него была королева-красавица, но он предпочитал невзрачную Кэтрин Седли и других. Он был в высшей степени безнравственным человеком, уверяла себя Анна. И все же она не хотела встречаться с ним, когда он вернется в Лондон. Он, конечно, будет знать, что она на стороне его врагов. Настает момент, когда невозможно скрыть, на чьей ты стороне, и по этой причине она не хотела его больше видеть, потому что никогда не сможет посмотреть ему в глаза.

Обо всем этом она думала, слушая шум дождя и размышляя о побеге. Все будет хорошо, потому что Сара все спланировала. Сара проследит, чтобы ничего не пошло не так.

И все же было очень трудно скрыть свое волнение от Данверс и Басс.

Миссис Басс, бывшая ее нянькой в детстве и считавшая себя особо привилегированной особой, ворвалась в комнату.

— О, дорогая мадам! Сидите у окна на холоде… и без шали на плечах!

— Мне не холодно, Басс.

— Как же не холодно! Да я видела, как вы дрожали.

— Басс, я уже не ваш младенец, знаете ли.

— Вы всегда будете моим младенцем.

— Басс, я бы хотела поскорее лечь в постель. Я немного устала.

— Идемте же, мадам дорогая. Позвольте Басс снять ваши туфли. Данверс, Ее Высочество устала. Постель согрели?

Они суетились вокруг нее, снимая одежду, которую ей придется снова надевать. Но Сара поможет ей одеться. Все было назначено на час ночи, а еще не было и полуночи, так что времени было предостаточно.

Когда они укрыли ее, она сказала:

— Задерните шторы. Я устала.

Они повиновались, и вскоре она осталась одна, лежа в ожидании зова Сары.

В назначенный час полог кровати раздвинулся, и появилась Сара с ее одеждой. Анна поспешно оделась и, взяв Сару за руку, прошла по потайной лестнице в ее покои, так что Данверс и Басс, спавшие в прихожей, не услышали, как они ушли.

Вскоре они были у дверей Кокпита.

— Ваше Высочество. — Это был лорд Дорсет, которому Сара поручила проводить их к наемной карете, что будет ждать их с Генри Комптоном, бывшим епископом Лондонским. Комптон был наставником принцесс Марии и Анны в детстве и был выбран королем Карлом, когда его брат стал настолько непопулярен, что пришлось забрать у него воспитание дочерей. Комптон впал в немилость у Якова, когда тот взошел на трон, и лишился своих должностей, ибо епископ был стойким протестантом, но он поддерживал связь со своей бывшей ученицей и от всего сердца одобрял ее отношение к отцу.

— Ну и ночка! — сказала Сара. — Поспешим к карете, милорд.

— Для этого придется пересечь парк, — ответил Дорсет.

Сара нетерпеливо чмокнула губами, а Дорсет отвернулся от нее, чтобы предложить руку принцессе.

— Если Ваше Высочество окажет мне честь…

Анна взяла его под руку, надеясь,