Королевские сестры - Виктория Холт

***

Как ни странно, с того самого дня Георг пошел на поправку.

Говорили, он понял, что нужен, дабы утешить свою убитую горем жену. Она сидела у его постели и держала его за руку, и они часто тихо плакали вместе.

Он сказал ей, что все это время знал, что она в его комнате, и только это знание и вытащило его.

— Я не могу видеть тебя несчастной, — сказал он.

— А мне горько видеть тебя печальным.

— Тогда, дорогая моя жена, мы должны улыбаться ради друг друга.

С каждым днем ему становилось лучше. Это стало очевидно, когда Анна приносила к его постели лакомства, и его глаза загорались при их виде.

— Попробуй это, любовь моя, — говорила она.

А он брал кусочек и вместо этого клал ей в рот.

Они пробовали еду, обсуждали ее и говорили о том, что будут есть завтра.

Это было возвращение к прежней жизни.

— Не горюй, — сказал он. — Мы потеряли троих, но у нас будут другие.

И как только принц снова встал на ноги, Анна, разумеется, забеременела и была уверена, что, стоит ей лишь подержать на руках здорового ребенка, как она будет готова забыть муку прежней потери.

***

У Анны случился выкидыш, но почти сразу же она снова оказалась в положении.

Сара безраздельно властвовала при дворе принцессы. Она добивалась своего почти во всем, но случались и мелкие неприятности. Она лепила ум Анны и была полна решимости избавиться от Манселла и жены Манселла. Она знала, что тайно плетутся интриги, что шпионы есть и в Уайтхолле, и в Гааге, и что Вильгельм Оранский — и Мария — ждут удобного случая, чтобы явиться в Англию и отнять корону у Якова. На это Сара и надеялась. Она не верила, что Мария проживет долго; Вильгельм тоже был слаб, и детей в этом браке не было. Пройдет всего несколько лет, и принцесса Анна станет королевой Анной.

Королева миссис Морли, а рядом с ней ее дорогая подруга миссис Фримен, чтобы направлять ее во всем! Какое счастливое положение дел! А они с Джоном богатели. Это было так легко, ведь все знали о влиянии Сары, и к ней обращались многие, кто искал милости короля через его любимую дочь. Были и финансовые соображения, но за словечко нужного совета, брошенное в ухо принцессы ее любящей подругой, платили охотно.

— Очень хорошо, но могло бы быть и лучше, — таков был вердикт Сары, вынесенный Джону. — Если бы я только могла избавиться от старухи Кларендон, я бы стала первой леди опочивальни. Конечно, у меня больше влияния на Морли, чем у кого-либо, но эта старуха вечно стоит у меня на пути, напоминая, кто она такая. Кларендон! Да кто такие эти Кларендоны? Выскочки Хайды, вот и все — семейка, которая заважничала, потому что одна из дочерей забеременела от наследника престола и оказалась достаточно умна, чтобы заставить его на себе жениться. Вот вам и Кларендоны!

Джон ответил, что все это, конечно, правда, но с Кларендонами ей следует быть осторожнее. Два дяди принцессы имели большое влияние на короля, и его дорогая Сара не должна об этом забывать.

— Уж я-то им покажу влияние! — пробормотала Сара.

Ей не пришлось строить козни против леди Кларендон, потому что в это время лорд Кларендон стал лордом-наместником Ирландии. В Кокпите это стало главной темой для сплетен.

— Что я хочу знать, — сказала Сара, — так это берет ли он ее с собой или найдет какой-нибудь предлог, чтобы оставить ее здесь.

Леди Кларендон сама ответила на этот вопрос несколько часов спустя.

— Мне придется со всеми вами попрощаться, ибо я сопровождаю своего мужа в Ирландию.

Сара с огромным облегчением вздохнула. Это был дар небес.

***

Неизбежно, шепотки, что велись в Кокпите, не остались совсем без внимания. Король и понятия не имел, что его дочь неверна ему и его жене; никто ему не говорил, просто потому что он бы не поверил, да к тому же был бы серьезно недоволен доносчиком. Всю свою жизнь Яков не замечал того, что было значимо и важно для его собственного благополучия. Он хотел иметь любящую, преданную дочь и убеждал себя, что она у него есть, какие бы доказательства обратного ему ни представляли.

Но дело было не только в язвительных сплетнях в Кокпите. Глубокие замыслы вынашивались в Гааге. Даже такие люди, как лорд Сандерленд, премьер-министр Якова, которому Яков полностью доверял, посматривали в сторону Гааги. Пока Яков действовал осторожно, он был в безопасности, но один неверный шаг мог сбросить его с трона; эти люди знали это и хотели оказаться на правильной стороне, когда этот момент настанет. Туда и обратно, между Уайтхоллом и Гаагой, сновали протестантские и католические шпионы. Анна часто писала сестре в Голландию. Анна была убежденной протестанткой, и когда она проезжала по улицам, народ приветствовал ее с большим пылом, чем того хотелось католикам, поэтому они решили, что за принцессой Анной следует установить наблюдение и внедрить в ее дом шпионов без ее ведома.

В результате этого двое мужчин встретились на берегу реки недалеко от Уайтхолла.

Старший увлек младшего в тень дерева и сказал:

— Ты знаешь, чего от тебя ждут.

— Да, сэр.

— Твоя задача не должна быть трудной. Принцесса и ее наперсница неосторожны. Запоминай все, что услышишь, и мы будем часто встречаться… хотя и не всегда в одном и том же месте… и ты сможешь передавать мне свои донесения.

— Да, сэр.

— Ты говорил с Гвином?

— Да, сэр.

— Он уже некоторое время служит у принцессы, так что с ним, возможно, придется обращаться с некоторой осторожностью. Но он добрый католик, и потому мы можем на него положиться.

— Есть одно обстоятельство, сэр. Эти места обойдутся недешево. Леди Черчилль распоряжается ими, а она женщина жадная.

— Мы это учли. Можешь не беспокоиться. Мы заплатим ей ее цену, чтобы ты и Гвин получили эти места пажей. А потом… за работу.

***

Сара была самодовольна. Джон пришел в восторг, когда услышал; она была его умной женой, но еще никогда она не заключала такой сделки.

— Это лишь начало, — легкомысленно сказала она ему. — Я продала два места за тысячу двести фунтов. Это показывает,