Нефритовая лиса - Крис Велрайт

— Так значит, — Вую обратилась к матери и ее голос оказался очень низким, — ты все-таки решила поступить по-своему?

Тай Дзяо вновь поклонилась, прежде чем ответить.

— Да, она должна послужить своей семье.

Ицин заметила, что мать сильно нервничает, как переживал бы ученик, встретившийся с великим мастером.

— Ты хочешь перехитрить духов? Ты знаешь, что должна была отдать ее мне.

«Отдать? Что это значит? Она хотела отдать меня этой женщине?»

Ицин передернуло. Она повернулась к матери, но Тай Дзяо не посмотрела на неё.

Лишь выпрямила спину и тихо, но твёрдо сказала:

— Ты знаешь, что я не могу теперь это сделать. Она мой единственный ребенок, у меня нет другого выхода.

— Ты лжешь, — в голосе шаманки не было злобы или угрозы. Она просто отметила это, как будто ложь Тай Дзяо была настолько очевидной, что даже не требовала доказательств. — Ты обрекаешь свою дочь на сложную судьбу. Нельзя противостоять тому, что суждено. Они возьмут обещанное им. И чем дольше сопротивляться, тем более жестокими будут их способы.

Тай Дзяо покачала головой, будто ей жаль такое слышать, но сделать она с этим ничего не может. Она подвела к столу Ицин и усадила ее на ковер напротив шаманки.

— Проведи ритуал. Путь духи знают, что она стала взрослой, — Тай Дзяо умоляюще попросила Вую.

— Думаешь, что раз смогла спрятать ее до совершеннолетия, то после все само собой наладится?

Вую поднялась и обошла Ицин со спины.

— Нет, я думаю, что если не сделаю для нее хотя бы этого, то духи обрушат на наш дом свой гнев. Пусть знают, что она стала взрослой и сама теперь несет за себя ответственность.

Ицин почувствовала, как внутри нее расползается гнев и отвращение к матери. Мало того, что она позорит ее в глазах других людей, так еще так открыто заявляет о том, что перекладывает на плечи дочери проблемы, которые сама создала. В этом вся ее мать.

Ицин не успела насладиться мысленными ругательствами в сторону Тай Дзяо, когда ледяные руки Вую обхватили ее голову. Ее пальцы сжались с невероятной силой. Вспыхнула острая боль, заставив её вскрикнуть… но она не услышала ни звука.

Все вокруг внезапно заволокло густой тишиной. Исчезли голоса, дыхание, даже биение сердца остановилось. В следующий миг раздался протяжный, режущий слух звон, он нарастал, становясь почти невыносимым, а затем вдруг сменился странным булькающим звуком.

Ицин почувствовала, как что-то тянет её вниз. Она открыла рот, но вместо крика вырвались только пузыри, струйками поднимаясь вверх. Грудь нестерпимого сдавило, как будто ее сжали невидимые оковы. Она дёрнулась, захлебнувшись солёной водой, и в панике схватилась за шею, инстинктивно пытаясь удержать в себе остатки воздуха.

Вокруг была лишь мутная, расплывчатая синева, простиравшаяся во всех направлениях. Чуждый, враждебный мир, в котором она не могла существовать. Виски пульсировали от нехватки кислорода, лёгкие горели, а мысли разлетались во все стороны, как вспугнутые птицы.

Она подняла голову, лихорадочно ища выход. Высоко, почти недостижимо далеко, мерцало слабое пятно света. Поверхность! Там воздух, спасение! Но как до него добраться? Ицин совсем не умела плавать. Она замахала руками, отчаянно дёргая ногами, но движения были слабыми, беспомощными. Вода была чужеродной стихией, она не знала, как в ней двигаться, как оттолкнуться от невидимой бездны. Она просто тонула.

И тут её кожу пронзило странное, жгучее ощущение. Сначала слабое, затем нарастающее, словно тысячи невидимых иголок впивались в неё разом. Бок, бедро, плечо — жжение прокатилось по всему телу.

Она посмотрела вниз и зажала рот, сдерживая рвущийся крик.

Полчища теней. Бесчисленные, призрачные, бледные фигуры окутывали её со всех сторон. Они были везде. Их полупрозрачные руки тянулись к ней, пытались ухватить её за запястья, за ноги, за лицо. Но стоило им коснуться её, как они просачивались сквозь плоть, оставляя после себя обжигающие отпечатки.

Остатки воздуха в легких превращалось в рваные, бесполезные судороги, её тело начало слабеть, погружаясь глубже. Всё перед глазами теряло чёткость, как будто сам мир растворялся в темноте.

И вдруг, среди этой мутной, водяной бездны вспыхнуло что-то яркое.

Два янтарных огонька.

Четкие, не дрожащие, в отличие от всего, что окружало её. Их свет пробивался сквозь темноту, притягивая взгляд. Он разгонял кишащих вокруг тварей и успокаивал боль. Ицин отчаянно захотелось потянуться к нему, коснуться… Но в тот же миг её тело вздрогнуло, грудь разжалась, впуская воздух.

Вую резко отдёрнула руки, будто обожглась, и с рывком отступила назад. В её глазах застыл страх, а пальцы, дрожащие, как осенние листья на ветру, потянулись к амулетам, украшавшим её грудь. Её губы зашептали беззвучную молитву или проклятие — Ицин не могла разобрать слов, но они звучали тревожно, натянуто, будто сама шаманка боялась их произносить.

— Уведи её из моего дома! — голос Вую прозвучал резко, как удар хлыста

Тай Дзяо замерла. Её взгляд метнулся от шаманки к Ицин, затем обратно. Она не понимала, что происходит, но, как послушный ученик, первым делом бросилась к Вую, пытаясь угодливо заглянуть ей в лицо.

— Но как же ритуал? Как же кормление духов?

— Ей это уже не поможет, я предупреждала тебя. А Его я кормить не буду.

С этими словами она развернулась и неторопливо подошла к двери. Её движения снова стали плавными, уверенными, как у той, кто уже принял решение. Она распахнула дверь настежь, и потоки ночного воздуха ворвались в душную хижину, принося с собой запахи и шум улицы.

Вую молча указала на выход.

Ицин с трудом поднялась на ноги. Всё её тело было налито слабостью, но она держалась, едва заметно стиснув зубы. Ладонь всё ещё инстинктивно лежала на горле — будто след от невидимых рук продолжал жечь кожу. Она выпрямилась, подняла подбородок, стараясь показать матери и Вую, что сама с радостью покинет эту убогую обитель.

Но когда она поравнялась с шаманкой, Вую неожиданно схватила её за запястье.

— Дитя, — ее голос был другим, мягким, в нём даже проскользнула тень сочувствия. — Найди в столице Тивии Серую улицу. Там работает моя сестра Юй Ши. Она поможет тебе.

Ицин нахмурилась, но не успела ничего сказать — Вую уже вытянула из складок своего