Прощальный поклон ковбоя - Стив Хокенсмит

багажного вагона услышал шум и достал револьвер, так что дуралей получил пулю в живот, даже не успев крикнуть «руки вверх!». После этого проводник просто запихнул тело обратно в гроб, и бедолагу похоронили на конечной станции.

Когда Эль Нумеро Уно закончил свой рассказ, Густав вскочил и уставился на гроб, на котором сидел, будто тот укусил его за задницу.

– Ты чего? – спросил я.

Старый нагнулся и стал ощупывать гроб, обращая особое внимание на края и отделку. Он даже сделал именно то, чего я боялся: ухватился за крышку и попытался приподнять ее, но та даже не шелохнулась. Закончив с гробом красного дерева, Густав перешел к его скромному сосновому соседу.

– Плотно закрыты. Оба, – наконец объявил он. – Он не мог в них спрятаться.

– Кто «он»? – спросил Эль Нумеро Уно.

– Убийца. – Взгляд Густава переместился с гробов на покачивающиеся штабеля ящиков, коробок и мешков, заполнявшие остальное пространство в вагоне. – На гробах есть бирки. Прочитай-ка их мне, Отто.

Мы с братом пересеклись в середине вагона – я направился к гробам, а Густав вернулся к горам багажа. Дойдя до первого штабеля, Старый встал на четвереньки и уткнулся лицом в пол, словно собирался подметать его усами.

– Ты ищешь улики или тебе плохо? – спросил я.

– Улики, – вздохнул он, не оборачиваясь.

– Так, на всякий случай.

– Знаете, надо отдать вам должное, – сказал Эль Нумеро Уно, блеснув улыбкой из-под темной бороды. – Много я повидал железнодорожных филеров, но первый раз вижу парочку с ярким характером.

– О, этого у нас сколько угодно. А вот здравого смысла не хватает. – Я присел на корточки у маленькой пожелтевшей карточки, прикрепленной шпагатом к гробу красного дерева. Карандашная подпись на бирке была небрежной, но разборчивой. – Дорогой ящик принадлежит миссис С. Дж. Форман, Сан-Хосе.

– Это наверняка вдова с детьми, – сказал Густав, уползая в лабиринт багажа. – Там упакован покойный мистер Форман.

Я враскорячку переместился вбок и нашел бирку на втором гробе.

– А сосновый ящик… да будь я проклят!

Старый высунул голову из-за потертого сундука:

– Это еще почему?

– Потому что гроб зарегистрирован на имя доктора Гэ Ву Чаня из Сан-Франциско.

– Хм… тогда будь и я проклят. – И Густав снова исчез из виду.

– Что он там ищет? – спросил меня Эль Нумеро Уно. – Вы же не думаете, что убийца в поезде?

– Это два разных вопроса, – заметил я. – Ответ на первый: не знаю. А на второй… не знаю.

– Что ж, если где-то рядом прячется убийца, я рад, что сижу здесь связанный с двумя охранниками, – ухмыльнулся хобо. – Как ни странно, я в самом безопасном месте на этом поезде.

И конечно, в тот самый момент мой брат испустил леденящий кровь вопль.

Глава двенадцатая. Необычный груз, или Мы находим подколодную змею, и не одну

Метнувшись в залежи багажа, я умудрился задеть плечом один особенно шаткий штабель и вскоре завопил уже сам, прижатый к полу лавиной чемоданов, мешков и сундуков.

– Что случилось? – крикнул Эль Нумеро Уно.

– Ничего такого, чем можно похвастаться, – простонал я из-под груды тюков.

Через секунду мне помог подняться тот самый человек, на помощь которому я так спешил.

– В следующий раз, – выдохнул Старый, запыхавшийся от натуги, – просто спроси, жив ли я.

Я потер затылок, на котором осталась внушительная шишка от мешка, набитого, судя по всему, молотками. Опустив глаза, чтобы найти едва не покалечившую меня поклажу, я обнаружил очень знакомую седельную сумку.

Меня отправила в нокдаун моя же рукопись.

Раньше я думал, что мечты не отягощают человека, а, наоборот, окрыляют, вроде того как горячий воздух поднимает воздушный шар. Теперь я знаю правду. Мечта может весить с десяток фунтов, и когда она падает тебе на голову, это больно.

– Знаешь, – заметил Густав, – она бы не стукнула тебя по голове, если бы ты…

– Ну да, ну да, а то я не знаю. Какой смысл повторять одно и то же.

– Смысл в том, чтобы ты наконец уже отправил свою проклятую рукопись в «Харперс»: давно пора.

– Можно поговорить об этом в другой раз? – Я взглянул за плечо брата. – Клянусь, я слышал, как там визжала маленькая девочка. Ты ее, случайно, не видел?

– Пошли, – проворчал Старый. – Посмотрим, как ты запоешь, когда сам увидишь.

Он повел меня в темный угол вагона.

– Я кое-что заметил. – Густав сморщился, посмотрев на беспорядочное нагромождение багажа, оставленное нами позади. – Теперь уже не раскопать, спасибо тебе большое. След вел вот сюда… и тут я наткнулся на это. – Он указал на странный ящик, высотой примерно нам по пояс, в ближайшем штабеле.

В одной из сторон виднелась небольшая, закрытая на задвижку дверца, затянутая проволочной сеткой. В полумраке едва можно было разглядеть внутри кучу опилок и не то моток веревки, не то свернутый кожаный кнут.

Я нагнулся, чтобы лицо оказалось вровень с ящиком, и твердо решил не издавать ни звука, увидев картину, которая так напугала Густава.

– Давай-давай. Вот так, – подбадривал меня братишка. – Ты сейчас как раз на том самом месте…

И вдруг веревка прыгнула на меня, разинув пасть, и яростно вцепилась зубами в проволоку.

В отличие от Старого, я не визжал, как маленькая девочка. Я заорал, как очень крупная девочка с гораздо более сильными легкими.

– Господи боже, да скажите же, что там происходит! – воскликнул Эль Нумеро Уно.

– Мы нашли змею. – Поначалу от неожиданности я плюхнулся на пол, а теперь поднялся и принялся отряхивать штаны на заднице. – Но не бойтесь. Она в клетке.

– А с чего тогда весь этот крик?

– Хотите, подтащу поближе и покажу?

Хобо заткнулся.

– Что за змея такая, будь она неладна? – спросил я у Старого.

Брат пожал плечами.

– Слишком темно. И я уж точно не собираюсь вытаскивать ее из клетки, чтобы рассмотреть получше.

Рептилия отползла от света и свернулась клубком, снова обратив заостренную голову в нашу сторону. У нее на ящике тоже была бирка, но не такая, как на гробах: вместо клочка бумаги сбоку болтался маленький латунный диск с выбитым на металле номером.

У меня в кармане лежало четыре таких кругляшка с такими же номерами, как еще на четырех, привязанных к нашим седлам и седельным сумкам. Это был удобный способ получения багажа, но у него имелся один недостаток: невозможно было понять, кому принадлежит багаж, если он не твой.

Ну или почти невозможно.

– Ба! – пробормотал Густав, взглянув на ящик над клеткой со змеей, а потом на другой, под ней. На обоих красовались одинаковые эмблемы: надпись «Чудо здоровья – ореховое масло профессора Пертви» над арахисом в скорлупе, от которой исходили волнистые линии, изображая сияние, словно от золота.

– Там написано то, о чем я думаю? – спросил Старый.

Я прочел этикетки вслух, потом проверил номера на бирках. На ящиках с ореховым маслом стояли номера 144 и 146, на змеиной клетке – 145.

– Стало быть, все три предмета сдали носильщику одновременно, и сделал это один и тот же человек, – изрек брат. – Тот трепливый коммивояжер.

– Зачем малому вроде Честера Хорнера таскать с собой змею?

– Давай-ка отложим догадки на потом. – Густав повернулся и принялся собирать саквояжи, шляпные коробки и прочее барахло, загромождавшее узкий проход между горами багажа. – Сначала надо кое с чем разобраться.

– И что ты имеешь в виду? – уточнил я, помогая разбирать завалы.

– След, – ответил Густав. – След крови.

– Он сказал «кровь»? – выпалил Эль Нумеро Уно.

– Это слово действительно прозвучало, – подтвердил я.

– Ну так развяжите меня тогда! Не смейте оставлять меня здесь одного связанным, как рождественская индейка!

– Вы не один, ваше величество, – возразил я. – Вы