Жуазель - Морис Метерлинк

Селизета. Не на сердце… Но что-то тяжелое нависло надо мной… над моей душой… и что-то раскрыло мне… что… еще не знаю… Но я теперь гораздо счастливее, чем в то время, когда ничто не давило мне душу…

Мелеандр. Ты сильно изменилась, Селизета… Мне также нужно поговорить с тобой… Я не узнаю твоего лица, румянец твоих щек не оживает даже под моими поцелуями… Прежде ты смеялась, когда я так целовал тебя…

Селизета. Прежде я чаще смеялась, Мелеандр, но теперь я гораздо счастливее…

Мелеандр. Не знаю, Селизета… Часто душа мнит себя счастливой, когда сердце не в силах больше страдать… Но оставим все это; скажи мне, что тебя сегодня мучит.

Селизета. Аглавена уходит…

Мелеандр. Аглавена? Она тебе сказала?

Селизета. Да…

Мелеандр. Когда?.. И почему она уходит?

Селизета. Этого она не сказала… Но нет сомнения, что она уходит. Она решила, что так нужно… Вот почему я спрашиваю тебя, не лучше ли уйти мне.

Мелеандр. Тебе, Селизета? Но что случилось?..

Селизета. Ничего не случилось, Мелеандр, и, прошу тебя, не говори Аглавене, а то она будет плакать. Видишь ли, Мелеандр, я также размышляла, покуда вы были вместе, а я оставалась с бабушкой… Когда вы возвращались такие счастливые, настолько сроднившиеся, что все невольно смолкали при вашем приближении, я говорила себе: я — бедное, жалкое существо, которое никогда не сможет последовать за ними… Но вы были всегда так добры ко мне, что я слишком поздно это поняла… вы часто звали меня с собой, видя, как я грустна… Когда же я сопровождала вас, вы казались веселее обыкновенного, но ваши души были уже не так счастливы, а я была между вами, как чужая, которой холодно… Между тем во всем этом не было ни вашей вины, ни моей… Я знаю, что не могу понять… хотя понять необходимо…

Мелеандр. Милая, милая и добрая Селизета! Аглавена права, я не знал, как ты прекрасна… Но чего, кажется тебе, ты не поняла? Разве ты думаешь, что нам понятно то, что непонятно тебе? Увы! Моя бедная Селизета, на большой глубине различий так мало, и никогда не знаешь, почему любишь… Но если ты могла сказать то, что ты теперь сказала, тебе нет надобности понимать; я один не понимал до сих пор…

Селизета. Нет, нет, это говорит в тебе доброта, мой бедный Мелеандр… я знаю, чем надо быть, но никогда не смогу стать такой, как вы…

Мелеандр. Я не узнаю тебя, Селизета. Я никогда не думал… Когда ты так говоришь, мне кажется, что ты сошла с небес…

Селизета. Я пришла от Аглавены, Мелеандр…

Мелеандр. Мы все под влиянием Аглавены, дитя мое. Для тех кто познал красоту, иного источника нет… Но неужели ты думаешь, что разница так велика между твоей душой и душой Аглавены?

Селизета. Очень велика, Мелеандр.

Мелеандр. Не думаю, Селизета… И я все более и более в этом убеждаюсь, увидав наконец-то, что скрывалось под твоим детским смехом… Душу, которая умеет открывать себя, нетрудно понять. Но надо было бы помнить, что души, не умеющие раскрыть себя, столь же прекрасны… Еще прекрасней, быть может, потому что не сознают себя…

Селизета. Нет, нет. Как бы я ни старалась, это будет не то, Мелеандр… Если я поступаю так, как тебе нравится, то только из подражания Аглавене…

Мелеандр. Селизета…

Селизета. О! Мелеандр… Это не упрек… Я не прежняя, я никого больше не стану упрекать… Я сама не знаю, что меня так изменило. Я не поверила бы, если бы мне еще недавно сказали, что я буду счастлива тем, что делает меня печальной, и что настанет день, когда я поцелую в губы женщину, которую ты любишь… А теперь это так случилось…

Мелеандр. Я не знаю, что потребует небо у человека, окружив его таким счастьем.

Селизета. Я — только маленькое, жалкое существо, Мелеандр, но и мне хотелось бы стать прекраснее, хотелось бы, чтобы и меня любили, плача, как ты плачешь, взирая на нее.

Мелеандр. О ком ты говоришь?

Селизета. Я говорю о той, о которой ты думаешь, когда безмолвствуешь…

Мелеандр. Близ тебя я думаю о ней, близ нее — полон мыслей о тебе…

Селизета. Я видела ясно, что это не одно и то же, что это не те же слезы, Мелеандр. Те приходят из большей глубины, чем жалость, и я знаю, что их забыть нельзя… Ты говоришь, что любишь меня для того, чтобы я не так грустила, и ты никогда не сможешь сказать мне то, что говоришь Аглавене…

Мелеандр. Не знаю, мог ли бы я сказать тебе то же самое, Селизета. Никогда точно не говоришь того, что хочешь. Желая сказать нечто глубокое тому, кого любишь, отвечаешь только на вопросы, не доходящие до слуха… А вопросы, которые задает душа, никогда не бывают одинаковы… Вот почему наши слова изменяются без нашего ведома… Но вопросы твоей детской души, моя Селизета, так же прекрасны, как вопросы Аглавены… Они только исходят из другой области, вот и все… Поэтому не печалься, Селизета… Не надо ревновать к душе… Неужели ты думаешь, что я не говорю с тобой в эту минуту так, как говорил бы с Аглавеной? Неужели ты думаешь, что можно сказать кому бы то ни было более того, что я говорю тебе?.. О, моя прекрасная Селизета! Если бы ангел сошел с неба в мои объятия и занял твое место, я не мог бы открыть ему свою душу проще и глубже, чем открываю ее тебе… А все, что еще можно было бы сказать, нельзя говорить на земле… Подождем, Селизета. Уйдет ли или не уйдет Аглавена, она одна это знает; она не ошибается… Но, уходя или оставаясь, она открыла мне твою красоту и научила меня любить тебя так, как я не был еще в силах любить… Во всяком случае, Селизета, если необходимо, чтобы кто-нибудь плакал, плакать будешь не ты… И затем, разве ты думаешь, что мы были бы счастливы, если бы ты ушла, мое дитя?.. Разве ты думаешь, что счастье, основанное на страданиях невинного существа, такого чистого, такого нежного, как ты, было бы продолжительно и достойно нас?.. Неужели тебе кажется, что я смог бы целовать Аглавену и что она смогла бы любить меня, если бы один из нас захотел принять это счастье? Мы любим друг друга в красоте и чистоте помыслов… И на нашем