Воспитание чувств - Альберт Вениаминович Цессарский

Значит, ты поддерживаешь Груздева, что люди в бригаде у нас плохо работают?

С т е п а н. Иван выяснял, кто допускает брак, наблюдал за мной. Если я виноват, пусть на моем примере учатся. Скажи, что заметил, Иван?

И в а н. Что ж сказать…

Ф е д я. Ты оскорбил людей. Докажи свои слова.

И в а н. Доказать вам? (Оглядел всех.) Бабушкина!

Б а б у ш к и н а. Ты что?

И в а н. Вот тебе механизм. Сделай свою операцию так, как выполняешь на конвейере.

Б а б у ш к и н а. Это что, экзамен?

И в а н. А ты поставь.

С т е п а н. При чем тут она? Она по сто пятьдесят процентов…

М а л ь я н. А ты сделай, пожалуйста.

Б а б у ш к и н а (решительно идет к столу). Заметьте время. (Садится, работает.)

Ф е д я (Ивану). Кроме нас, все бригады нашего цеха идут с перевыполнением. Мне стыдно перед начальником цеха, перед комитетом…

Б а б у ш к и н а. Готово.

А л е к с е й. Быстро она, молодчина.

И в а н (рассматривая механизм). Так и есть, колесо погнуто.

Б а б у ш к и н а. При чем тут колесо? Я не колесо ставила.

М а л ь я н. Дай-ка сюда. (Берет механизм, смотрит.)

Ф е д я. Ну, Груздев, что ты хочешь этим доказать?

И в а н. Колесо ставит Степан. После него механизм идет к Бабушкиной. Она делает свою операцию и при этом портит колесо, сама того не замечая, не думая даже об этом колесике. Тем более, что зарплату за свое колесо Степан все равно получит.

Г а л я. А мы с вами собрания собирали, разговоры разговаривали, и главного не заметили!

В е р а. Правда, нехорошо как. Будто обман.

С т е п а н. Ой, сколько мне денег зря переплатили!.. Бабуля! Придется вычесть из твоей зарплаты.

Б а б у ш к и н а (Степану, уничтожающе). Шут!

Ф е д я (кричит). Постойте, постойте!.. Уже сбил бригаду с толку! Вот что значит один бузотер затесался в стадо!

С т е п а н. Стадо?

Ф е д я. Стадо! Для вас кто громче говорит, тот и прав! (Ивану.) Дефект поймал. Ну и что? Заметил, сказал. Укажем товарищам. Без брака сборки не бывает.

И в а н. А я не хочу исправлять то, что другой портит. Это значит только поощрять плохое.

Ф е д я. Слыхали? Плохое! }

В е р а. Я всегда старалась! }

Б а б у ш к и н а. Я порчу?! Одна?! }

С т е п а н. Надо любить критику! } (Все вместе.)

А л е к с е й. Давайте про часы решать!..

И в а н. Часы!.. Да если хотите знать, я совсем не про часы… Я про жизнь говорю! Нельзя думать только о себе! Свое выправлять — чужое калечить!.. Человеку быть одному нельзя!

Пауза.

Ф е д я. Мы остались, чтоб разобрать твое дело. Прямо отвечай: будешь выполнять обязательство вместе с бригадой?

И в а н. По-старому — нет.

Ф е д я. По-старому, по-старому! А ты предлагаешь что-нибудь новое?

И в а н. По-настоящему бы надо… Ликвидировать должность выпускающего, вот самое правильное.

Ф е д я. Что?!

И в а н. Чтоб каждый сборщик отвечал и за свою работу и за весь механизм в целом.

Ф е д я. Бригада без Забродина! Без выпускающего! Без дефектов! Что это тебе — чулки или точный прибор?!

В е р а. Тогда нужно всю сборку перестроить!

Ф е д я. А где же нормы для этого? Расценки? Расчеты?

Г а л я. Правда, как же обеспечить, чтоб каждый работал без брака?

М а л ь я н. Ты знаешь, как именно сделать то, что предлагаешь, товарищ Груздев?

Молчание.

И в а н. Н-нет… Не знаю.

Ф е д я. Эх, ты, незнайка! Со школьной скамьи!.. Не зная производства!.. Всех учить! Ни с кем не считаться! Срывать бригаде план! Аветис Иванович! Я тебе его рекомендовал по просьбе Забродина. Извини. Ошибся. Извините, товарищи! Черт с моим самолюбием! Я — мастер, мне нужен план.

С т е п а н. Ты еще и комсорг цеха, Федя.

Ф е д я. Я комсорг после пяти часов вечера. А сейчас я — мастер.

Г а л я. Уже половина шестого.

Ф е д я. Что? (Взглянул на часы.) Опять ты!.. Не остроумно! Аветис Иванович, пока на этом важнейшем участке Груздев, я за план отвечать не могу. С завтрашнего дня, Груздев, я перевожу тебя с этой работы. Место тебе на заводе найдется, ты человек грамотный… Все.

И в а н. Увольняешь?

Ф е д я. Увольняю. Вот наши дела, Аветис Иванович.

Г а л я (умоляюще). Аветис Иванович!

М а л ь я н (внимательно поглядел на Ивана). Так. Значит, ходишь, выясняешь. А кто дал тебе право норму свою не выполнять? Хочешь, чтоб бригада без брака работала, — думай. Предлагай. А план давай! Святое дело план! А то скажите — доцент: сидит, изобретает, а план его не касается.

Ф е д я. Вот-вот.

М а л ь я н. Хочешь научить других — сам научись работать, как Забродин! Лучше! Вот что, останешься выпускающим и придумаешь, как бригаде без брака работать. Понял?

С т е п а н. И все.

В е р а. Слава богу!.. А то у нас чуть что — уволить!.. По-человечески, нужно…

Ф е д я. Аветис Иванович, ты что, отменяешь мое решение?

М а л ь я н. Пусть поработает.

Ф е д я. Отменяешь?

М а л ь я н. Вот еще… Ну, отменяю.

Ф е д я. Та-ак…

М а л ь я н. И, кроме Забродина и Груздева, все по домам, пожалуйста! Нечего здесь сидеть.

Галя подходит к Мальяну.

Что вы, Галя?

Г а л я. Спасибо вам, Аветис Иванович…

М а л ь я н. Пойдем, Федя! Сдавай смену.

М а л ь я н  и  Ф е д я  идут в цех. И в а н  уходит за ними. Груня выносит ведро на площадку. Степан подходит к Бабушкиной.

С т е п а н (радостно). Подумай, Бабочка, как удачно, что Ваня подметил это колесо! И у меня появилась по этому поводу одна гениальная мысль.

Бабушкина молча одевается.

Ты что, Бабочка? Обиделась! Бабочка! Бабушка! Бабка! Эх, ты, баба-яга! Я же знал, что он тебя… Что ты меня… Да ты рассмейся. Хочешь, станцую тебе танец подхалима? (Комикует.) Пириям-бам-бам…

Б а б у ш к и н а. Отстань! Оставь! Сама проживу! (Почти рыдая, убегает.)

С т е п а н. Бабушка-а!.. (Убегает за ней.)

А л е к с е й. Груня, посиди, посмотри, как мы с Иваном работаем. Тебе полезно поучиться.

Г р у н я. Нет. Ты другу помогай. А я уж сама как-нибудь… Вера!..

В е р а. Что тебе?

Г р у н я (обнимает Веру). Пойдем со мной на каток. Что ты все сторонишься меня?..

В е р а. Не пойду с тобой. У меня здесь дела.

Г р у н я (с сожалением). Не хочешь. Одна пойду.

Г а л я. Я с тобой, Груня! (Берет ее под руку.) Ох, сегодня на льду я всех обставлю!..

Г р у н я  и  Г а л я  уходят.

А л е к с е й (Вере). А ты почему домой не уходишь?

В е р а. Негодяй! Изменщик. Водонос. Поломойка. В кухарки к ней иди.

А л е к с е й. Будет. Не до этого мне.

В е р а. Мало тебе Груздев всыпал, больше надо было. Ходит в бригаде, как бог, как святой… (С отчаянием.) Что молчишь?

А л е к с е й. Понимаешь… Голова другим занята. Ваня тут по неопытности наговорил всякой чепухи, ему надо помочь разобраться… Ну, что ты так на меня смотришь? Понимаешь, и вообще… Ты не думай, я к тебе не переменился. Я тебя уважаю. Ни с кем у меня ничего нет. Но… Забыла бы ты меня лучше, честное слово! Ну что, если я себя не могу переделать! А, Вера?

В е р а, не отвечая, снимает халат и уходит. Из цеха выходят  Ф е д я  и  М а л ь я н.

Ф е д я (Алексею). Что это Вера у