«Блудный сын» и другие пьесы - Андрей Хинг

благословляет его. Песня смолкла.

П р о ф е с с о р (возвращается, он потрясен, взволнован. Что-то обдумывает). Извини, я забыл, как тебя зовут?

Я н е. Яне.

П р о ф е с с о р. Да, да! Твою покойную маму звали Иванкой. Тихая такая была девушка… Подойди ко мне, а то этот пьяный все время подслушивает.

Я н е. Что ты! Да у Карла башка забита собственными фантазиями, ни о чем другом он не помнит! Ну, чем порадуете, дядюшка? (Спрыгивает со стола и подходит к дяде.)

Кажется, в голове Профессора зашевелились новые мысли. Словно натянулись какие-то струны; этот человек сложнее, чем кажется на первый взгляд. Разговор течет ровно, как ручей.

П р о ф е с с о р. Поговорим серьезно! Мы с тобой интеллигентные люди.

Я н е. Слишком много чести.

П р о ф е с с о р. Оставь излишнюю скромность, если это скромность, и брось свой сарказм, если это сарказм. Да, мы — интеллигентные люди! Кто вокруг нас? Толстозадые, алчные типы, то, что теперь называют ремесленниками. Кошмар!

Я н е. Они, конечно, потребители, дядя, но они и вкалывают!

П р о ф е с с о р. От звуков их польки и от их самодовольства меня наизнанку выворачивает!

Я н е. Мы же решили поговорить серьезно.

П р о ф е с с о р. Я думаю, тебе ясно, зачем я, собственно, приехал?

Я н е. Вчера ты высказался совершенно определенно.

Справа появляется  З а л о к а р. Ему жарко, он расстегнул ворот рубашки и ослабил галстук. Заметив брата и племянника, останавливается и прислушивается. Они его не видят.

П р о ф е с с о р. Интеллигент не имеет права быть дураком!

Я н е. Это точно!

П р о ф е с с о р. Он не должен допускать, чтобы над ним смеялись!

Я н е. Боже сохрани!

П р о ф е с с о р. Образование не может служить оправданием наивности! Или я не прав?

Я н е. Абсолютно прав! Хотя, конечно, профессорская зарплата или пенсия — ерунда в сравнении с богатством изготовителя пластика или владельца автофургона. Но по правде говоря, дядя, ты несколько затянул расчеты.

П р о ф е с с о р. Я не представлял, сколько тут всего накопилось. (Пытаясь исправить впечатление от сказанного.) Я был слишком занят. Теперь пришло время предъявить счет.

Я н е. На долю, принадлежащую тебе и моей бедной маме. На капитал, который другие пускали в оборот. Но разве можно предъявить иск по прошествии стольких лет?

П р о ф е с с о р. Срок давности не имеет значения.

Я н е. Так что же, пойдешь напролом?

П р о ф е с с о р. У меня есть хороший адвокат.

Я н е. Если мне не изменяет память, вы с братом должны были поговорить…

П р о ф е с с о р. Он для того и затеял это дурацкое бахвальство, это новоселье, чтобы избежать разговора. Целый день от меня скрывался.

Я н е. Ты располагаешь какими-нибудь данными?

П р о ф е с с о р. Абсолютно точными. Я посылал сюда людей, они незаметно все осмотрели. Оценено специалистами.

Я н е. Из чего они исходили?

П р о ф е с с о р. Земля с каждым днем дорожает, а постройки тем более. Я ведь ни динара в наследство не получил.

Я н е. А что, завещания не было?

П р о ф е с с о р. Нет! И именно поэтому речь пойдет о принудительном разделе.

Залокар по-прежнему неподвижно стоит в правом углу сцены, стараясь держаться в тени.

Я н е (в упор глядя на Профессора, понизив голос). Ну да, ведь закат жизни надо достойно обставить… В винограднике должны плодоносить тысячи лоз… Ложе должно быть усыпано золотыми цехинами… О любовь! Зрелая любовь, разумеется, должна почивать на мягкой перине.

П р о ф е с с о р. Не совсем так!

Я н е. А как?

П р о ф е с с о р. Я отнюдь не беден.

Я н е (неожиданно резко, хотя и глухо). Довольно обнюхиваться! Я хочу знать, к чему мне эти разговоры?

П р о ф е с с о р. Неужели не понимаешь? Странно!

Я н е. И не стараюсь понять!

П р о ф е с с о р. Повторяю: я ни в чем не нуждаюсь. Никакого наследства мне не надо.

Я н е. Так кому же это все надо?

П р о ф е с с о р. Тебе, дружок!

Я н е. Дьявол! Да при чем тут я? Ты сколько выпил?

П р о ф е с с о р. Я без дела не пью.

Я н е. Значит, у тебя от расчетов в голове помутилось.

П р о ф е с с о р (речитатив в умеренном темпе, без музыки, сопровождаемый усмешкой милосердного самаритянина). Я приехал вчера, хотя надо бы давно приехать. Постоял на пороге родного дома — а чуть я его переступил, как меня охватило горькое разочарование. Я ожидал услышать запах картофельной похлебки и капусты… О, я так надеялся угадать в кухне мамины шаги, услышать визг отцовской пилы… Но в ответ мне зияла пустота! Все перестроено, все чужое… Потом я увидел тебя. Я наблюдал, как ты вскидываешься без причины, точно брошенный кутенок… И все-таки ты — единственное, что осталось от нашей семьи. Ты мне напомнил ушедшую молодость, наши обычаи… Вспомнились мебельные фургоны перед отцовской мастерской… Всплыли в памяти храмовые праздники, драки парней, тетки, соседи, школа, темноволосая девушка — твоя мать… Именно встреча с тобой воскресила это в моей памяти! Странно, но это так…

Очень короткая пауза.

Я н е. Ты врешь! Наводишь тень на плетень. С какой целью?

П р о ф е с с о р. Объяснить вкратце?

Я н е. Да-да! Только без этнографии и поэтических отступлений.

П р о ф е с с о р. Хорошо! К утру я принял решение. «Все, что тебе присудят, — сказал я себе, — ты отпишешь этому парню. Он получит долю своей матери и твою».

Я н е. Я получу свою долю?

П р о ф е с с о р. И сможешь жить, как подобает человеку.

Я н е. Получу все?

П р о ф е с с о р. Все, что назначит суд!

Я н е. Без всяких условий?

П р о ф е с с о р. Ну, нет!

Пауза.

Я н е. Говори!

П р о ф е с с о р. Ты оставишь Виду в покое!

Я н е. Милый дядюшка! Благородная душа! С такими задатками — и довольствоваться званием университетского профессора?!

П р о ф е с с о р (пытается схватить племянника за руку; искренне). Яне, я ужасно ее люблю! Я не могу без нее! Перед тобой открыт весь мир, а для меня она — единственное, что осталось!

Я н е. Ты ее покупаешь?

П р о ф е с с о р. Подумай сам! Ведь ты — никто. Тебя в любую минуту могут выгнать из дому!

Я н е (в бешенстве). Это я тебя пошлю к чертовой матери, да еще с треском! Она — моя! А ты — грязная гусеница, пристроившаяся на цветке! Она — моя!

П р о ф е с с о р. Нет, моя!

Наскакивают друг на друга, как два петуха. Из темноты выступает  З а л о к а р. Стоит, расставив ноги, как оценщик на ярмарке.

З а л о к а р (невозмутимо). А будет она моей!

Яне и Профессор оборачиваются.

Я н е (растерянно). Дядя!

З а л о к а р. Я вижу, ты еще соображаешь, что к чему. Верно, я — твой дядя. А этот занюханный учителишка, это горе горькое, что всю жизнь носа из-за книг не высовывал, этот сучок иссохший, этот интриган — что с ним разговаривать! Спит и видит, как из меня деньги вытянуть! Когда дом за долги описывали, его здесь не было. А теперь чужие труды на девку меняет!.. Верно, я — твой дядя! Я о тебе заботился и буду заботиться. Будешь получать, сколько угодно на выпивку. Можешь слоняться по своим пивнушкам. Но под ногами у меня не путайся! Эта баба мне по вкусу. Я, как ее увидел, сразу сказал: то, что