Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген
Все, понурые и напуганные, выходят на берег.
С о л д а т (считает по головам). Ons, zwoa, dri, fidri, feif[105].
М и к у л а ш е к. Но, земляк-фельдфебель, неужто и правда ничего нельзя сделать?
С е р ж а н т (резко). Лойзик ван Крачмера с Целебеса не скотина! Марш, марш, земляки!
КАРТИНА ДВЕНАДЦАТАЯ
Близ скалы Лорелей{40} на Рейне.
Темная, зловещая ночь. Гроза. Дождь, гром, завывает ветер, в небе перекрещиваются молнии. (Однако нужно следить, чтобы реплики не прерывались ударами грома.) «Ланна-8» плывет меж скал против течения Рейна. Сначала довольно долго слышны лишь звуки разбушевавшейся стихии, в которые вплетаются причитания и жаркие молитвы обеих шансонеток, стоящих на коленях и простирающих руки к небу.
Ф р и т ц и и Й о г а н н а. Heilige Maria, Mutter Gottes… Heiliger Jesu Kristi, unser Barmherziger… Herz Jesu… erbarme uns elender Dirnen![106] (Повторяют молитву еще раз.)
Тем временем мужчины поочередно прикладываются к бутылке. Молния, гром.
М и к у л а ш е к. Бог милостив! Пьяного господь не оставит. Хорошо еще, что мы запаслись водкой. И так за четыре недели в этой голландской крепости не перепало ни глоточка.
Молния, удар грома.
Й о г а н н а и Ф р и т ц и. Jesu Kind, sei uns gnädig… lieber Gott… und rette uns aus allen Gefahren! Erbarme dich, großer Gott, uns elender Dirnen![107]
Молния, гром.
М и к у л а ш е к. Эгей, мы здесь! (Кричит вверх, тучам.) Ты, мазила! Метко бьешь, да редко попадаешь!
Сильный, гулкий удар.
С т р у г а. Уже проехали восьмую скалу. От нее только камни летят во все стороны.
К у м е с. Недаром говорится, что самая прекрасная природа на Рейне — у скалы Лорелей. (Восторженно кричит.) Лорелей, друзья! Лорелей на Рейне — это же Сцилла и Харибда!
М и к у л а ш е к. Помолчали бы, а то и грома из-за вас не услышишь! Лучше бы маленько посветили спичками — не видать, куда плывем!
Молния, гром. Громовый раскат — без молнии, в кромешной тьме. Кумес тем временем зажигает спички и светит на воду.
С т р у г а. Черт побери, ну и грозища, словно ее наслал на наши головы тот цыганский капельмейстер! Такой я еще не видывал, гром меня разрази!
Молния и гром — одновременно.
(От испуга садится.) Молчу, молчу.
К у м е с. Только нынче человеческий разум может постигнуть тайны природы! Господа, бога нет!
Молния и гром.
(Быстро крестится.) Боже праведный, спаси и помилуй! Теперь побогохульствуйте вы, Микулашек.
М и к у л а ш е к. Я бы богохульствовал, да толку что… Гляньте — уже просветы в тучах! Вон и звезды показались. Дождь перестал. Разве ж это гроза? Плюнуть и растереть… Вроде как летом, в огуречный сезон.
С т р у г а. И верно. (Озирается с видом знатока.) Гроза уже позади. А все ж таки я вспотел!
Издалека доносятся раскаты грома.
К у м е с (шансонеткам). Der liebe Herrgott ist mit dem Sturm beim Teufel! Всемилостивый господь вместе со своей грозой убрался к чертям.
Ф р и т ц и и Й о г а н н а (поднимаются с колен, садятся удобней). Gott sei Dank. Gib mir trinken! Gib mir trinken[108].
М и к у л а ш е к. Вот и снова приятное плавание… Если бы они еще что-нибудь спели…
К у м е с. Я знаю одну прекрасную старинную немецкую песню о Лорелей. (Поет и жестикулирует.)
«Ich weiß nicht, was soll es bedeuten —
daß ich so traurig bin…
(Падает в воду.)
В с е (вытаскивая его, кричат). Человек за бортом!
К у м е с (его голова показалась над бортом парохода; выплевывая струю воды, продолжает выкрикивать).
Ein Märchen aus uralten Zeiten,
das kommt mir nicht aus dem Sinn!
(Перелезает через борт, стоит на палубе.)
Ш а н с о н е т к и (присоединяются к пению).
Die Luft ist kühl — es dunkelt —
und ruhig fließt der Rein…»[109]
Кумес делает широкий жест — и снова летит в воду.
Ш а н с о н е т к и. Jessus!
Все склоняются над водой.
М и к у л а ш е к (сплюнув). Что телеграфировать в вашу газету, пан репортер?
К у м е с (плещет водой выше палубы). Телеграфируйте: в настоящий момент наш репортер Кумес при звездах и луне купается в водоворотах Рейна близ скалы Лорелей.
М и к у л а ш е к. Ишь как ухватился за канат — глаза на лоб лезут!
КАРТИНА ТРИНАДЦАТАЯ
Франкфурт-на-Майне.
«Ланна-8» стоит на якоре у пристани. Плакат: «Ланна-8». Ура!»
М и к у л а ш е к (лежит в одиночестве, читает то, что осталось от книги «Жития святых»). Не много же осталось от этой книженции! Вчера начал читать про жизнь святого Иеронима, утром хотел кончить, а лист уж выдран. (Откладывает книгу. Оглядывается по сторонам.) Никого… Удастся ли им? (Садится.) Дай-то бог как-нибудь избавиться от этих баб! (Осматривает палубу.) До чего ж без них хорошо! (Обхватив голову ладонями, задумывается; начинает петь.) «У реки печальна я сижу…».
Входят Л а н д а и К а й ф а ш, члены футбольного клуба «Спарта»{41}.
Л а н д а (во весь голос). Какой-то дурень поет тут по-чешски… Послушай, ты обратил внимание на ноги франкфуртского левого крайнего? Экие спички — как бы не перебить их мячом…
К а й ф а ш. Но долговязый бек у них хорош.
Л а н д а. Ну и что? Видал вчера?.. Он у меня вместе с мячом влетел в ворота. А я ведь только легонечко подтолкнул мяч… Ударь я чуть посильней — они бы вместе с голкипером отправились на тот свет!
Микулашек продолжает петь, но с приходом футболистов — тише.
К а й ф а ш. Кто тут блеет? (Обернувшись.) Видал? Верно, какой-нибудь тихопомешанный.
Л а н д а. Ах, черт — читай! Дружище! (Читает.) «Ланна-восемь». Ура!»
К а й ф а ш. Господи, да это ж те самые спортсмены, что плывут в Братиславу! Ты читаешь об их путешествии в «Ежедневном факеле»? Из-за них распустили все транспортное агентство… а три месяца назад их благодарил сам президент торгово-промышленной палаты!
Л а н д а. Что ты мне рассказываешь! Как-то я читал в спортивном «Понедельнике» передовую об их плавании, ее написал сам редактор Горачек{42}.
О б а (с авансцены, слева, подходят к Микулашеку, снимают шляпы и хором выкрикивают). Гип-гип, ура «Ланне-восемь»!
М и к у л а ш е к. Вашими молитвами… Господа из Праги?
К а й ф а ш. Мы из «Спарты».
Л а н д а. Вчера накидали Франкфурту-на-Майне шесть — ноль. Завтра — реванш.
К а й ф а ш. И будет двенадцать — ноль! Эти франкфуртцы думали, что, коли будут играть головой, сразу же нас раздолбают… Но мы им показали где раки зимуют! Вы тоже играете в футбол?
М и к у л а ш е к. Пятнадцать лет назад уговорили меня в одном трактире, где собирался клуб «Манина-восемь», стать у них кассиром. Вечно приходилось докладывать из своих: то на мяч, то на душевые… А потом они разодрались, клуб
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1918—1945). Том первый - Иржи Маген, относящееся к жанру Драматургия. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
