Чешская и словацкая драматургия первой половины XX века (1938—1945). Том второй - Иван Стодола

class="stanza">

Как тяжко расставаться мне с Парижем —

здесь даже перекупщики галантны!..

С т а р ь е в щ и к.

Прелестной чужестранке я желаю

наиприятнейших воспоминаний!

Похоже, собрались вы далеко.

Об этом говорит голубизна,

взирающая вашими глазами.

Е л е н а.

Карловы Вары — свет не ближний…

С т а р ь е в щ и к.

Не в Африке ли это?

Е л е н а.

Немного ближе.

Однако что ж вы мне дадите

в уплату за мое имущество?

С т а р ь е в щ и к (протягивает ей кольцо).

Пустяк!

Но он любой из женщин кстати.

Е л е н а.

Кольцо! Мое кольцо!

С т а р ь е в щ и к.

Отныне — ваше.

Е л е н а.

Мое колечко обручальное!

Но к вам-то как оно попало?

По правде говоря, я некоторое время

прекрасно обходилась без него.

Вы, может быть, из рыбьего брюшка

колечко извлекли? А может, это — сон?

С т а р ь е в щ и к.

Его мне только что вручил какой-то горемыка,

с отчаянья готовый застрелиться.

Е л е н а.

Ах!..

С т а р ь е в щ и к.

Вручил в обмен на пистолет.

Что делать?! Се ля ви![5]

Е л е н а.

Красивый?

С этакой особинкой?

И вроде бесхарактерный, пугливый?..

С т а р ь е в щ и к.

Все совпадает и не совпадает…

Е л е н а.

Зачем я от него ушла?!

Ведь он же мог исправиться…

Ах, если он герой, то он меня разыщет

хоть на краю земли…

С т а р ь е в щ и к.

Коль скоро он еще не мертв, то, может,

и догадается вас разыскать…

Е л е н а.

Мертв…

(Всхлипывает.)

Андреас!

С т а р ь е в щ и к (подходит к ней).

Вы любите его, мадам.

Е л е н а.

Возможно.

С т а р ь е в щ и к.

А если его нет уже в живых?

Е л е н а.

Тогда — люблю наверняка!

Д я д я  С о к р а т (появляясь).

Еленка, все готово! Время ехать!

А чтобы транспорт нас не задавил,

приставим к уху слуховую трубочку!

Е л е н а.

Прощайте, сударь!

А если встретите того мужчину…

Д я д я  С о к р а т.

Вниманье обратите на́ уши!

Е л е н а (всхлипывая).

Прощайте!

(Уходит с дядей Сократом.)

А н д р е а с (сдергивает маску старьевщика).

Вот до чего довели страстишки красавца мужчину!

(Обращаясь к манекенам.)

Лишился сокровища я… И в этом вы, куклы, повинны!

Жертва собственного легкомыслия, угодил я в свои же силки.

Жаннета, Луиза, Мария, Кики!..

По-дурацки живя, мудреца из себя я корчил,

вас, кокетки, испортил — и сам не избегнул порчи.

Вот он, я, перед вами — нет ни воли, ни сил, ни души.

Вылюбили вы меня, душу опустошив.

Вертопрахи подобны руинам… Верность — нет ничего дороже!

Сердцу хочется большего, чем рассудку — спесивцу, вельможе.

Сердце меньшим довольствуется, чем глаза.

От Елены я не отрекусь. Черт возьми, неужели — слеза?..

Вот, вот когда люблю! Ты усомнишься, верно.

Но я тебя найду и снова в пламя ввергну.

Затменье ли нашло? Осознан ли твой шаг?

Начало — просто блеск! Финал, увы, сплошал…

Но я не отступлюсь. Счастливо! Я по следу

на воды карловарские приеду.

Герой, игрок — таким тебе я нужен… Что ж,

один тут выход — фальшь, притворство, ложь, ложь, ложь!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Колоннада в Карловых Ворах. Киоск с цветами и прохладительными напитками. Рядом — газетный киоск. За киосками — садовая скамейка. В глубине сцены — часть музыкального павильона. Справа — терраса курортной виллы. Рекламный щит. Клумбы. Солнечный день, около пяти пополудни.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

На высокой террасе за столиком сидят  Е л е н а, Б е н ь я м и н  и  д я д я  С о к р а т. Они закусывают ветчиной, разложенной прямо на бумажке.

Б е н ь я м и н (отряхивая руки).

Ну чем не комфортабельная жизнь!

Никто не бьет тарелок, благо нет их…

(Скомкав бумажку, бросает ее на тротуар.)

Порядочек и чистота —

вот что всего важней в хозяйстве!

Е л е н а.

А главное, у нас

надежно обеспеченное будущее!

Д я д я  С о к р а т.

Всегда подозревал в себе актерские таланты

и петь куплеты с юности мечтал.

Б е н ь я м и н (встает).

Итак, генеральная репетиция начинается!

Дамы и господа, позвольте представиться —

трио эксцентриков!

Е л е н а.

Мы выступаем в баре, но меня

не принимайте за барменшу.

Д я д я  С о к р а т.

Прошу, маэстро!

Несколько тактов увертюры.

Е л е н а, Б е н ь я м и н  и  д я д я  С о к р а т (становятся в ряд и поют).

Три куплетиста,

эквилибриста

с улыбкой на лице

шли — трали-вали,

им все кивали —

мое почтень-

ице!

Весь город залит,

валом народ.

Дождит, но в зале

невпроворот.

Любые муки

милее скуки,

да, да, эксцентрик не соврет.

Дождь — лодочки галош.

Чай — сахару кладешь.

Актерство маску любит.

Кунштюки для кино,

артист — для сцены, но

души не видят люди!

В душе любовь свою

ревниво я таю,

как инок под сутаной.

Да, господа, у нас

душа не напоказ,

я сердце-мышку ловить не стану!

Д я д я  С о к р а т.

Генеральная смахивает