Избранные произведения драматургов Азии - Мохан Ракеш

знаешь, я… Ты для меня единственный человек, на которого…

М у ж ч и н а  т р е т и й. Зачем ты это говоришь? Разве об этом…

Ж е н щ и н а. У меня это само вырвалось… Знаешь что… Нет, уйдем отсюда, я потом все тебе скажу.

М у ж ч и н а  т р е т и й. У меня предложение.

Ж е н щ и н а. Да, я слушаю.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Скажи здесь все, что ты хотела сказать. А уж потом мы…

Ж е н щ и н а. Нет, нет. Не здесь.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Но почему?

Ж е н щ и н а. Здесь я не могу. Впрочем, если ты считаешь, что тебе неприлично показаться на люди вместе со мной, если ты видишь в этом что-то не то…

М у ж ч и н а  т р е т и й. Помилуй, что ты говоришь? Куда велишь, туда и поедем. Я предложил это только потому…

Ж е н щ и н а. Я все знаю. Я никогда не понимала тебя превратно.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Так говори же, куда мы поедем?

Ж е н щ и н а. Куда сам считаешь нужным.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Куда я считаю! Да разве не ты сама всегда это решала?

Ж е н щ и н а. Ну, хорошо. Ты не против, если мы пойдем в «Гинзу»? Может быть, там будет свободен тот столик в углу, помнишь?

М у ж ч и н а  т р е т и й. Не спрашивай. Скажи — в «Гинзу», и все!

Ж е н щ и н а. Или «Йоркс»?.. Там в это время мало публики.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Я ведь сказал…

Ж е н щ и н а. Ну хорошо, тогда пойдем в тот маленький ресторанчик, где тебе очень понравились кебабы. Ты помнишь? С тех пор я больше там не бывала…

М у ж ч и н а  т р е т и й (в нерешительности). Туда? Знаешь, теперь я туда не хожу… Но если тебе хочется, можно и туда.

Ж е н щ и н а. Подожди. Прежде чем пойти, я кое-что все-таки скажу тебе.

М у ж ч и н а  т р е т и й (пуская дым кольцами). Что же именно?

Ж е н щ и н а. Я… Вчера я наконец приняла решение.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Вот как?

Ж е н щ и н а. Вообще-то я тебе уже однажды говорила еще в те дни… Но теперь я окончательно решилась.

М у ж ч и н а  т р е т и й (словно переваривая сказанное ею). Угу-м.

Небольшая пауза, в течение которой он обводит комнату задумчивым взглядом. Потом делает вид, что его внимание привлекла одна из книг, расставленных на книжной полке, встает и подходит к ней.

Ж е н щ и н а. Почему ты ушел?

М у ж ч и н а  т р е т и й (снимая с полки книгу). Просто так. Это что за книга?

Ж е н щ и н а. Может быть, ты не веришь мне?

М у ж ч и н а  т р е т и й. Нет, я слушаю.

Ж е н щ и н а. Для меня и раньше все это было непереносимо. Ты ведь знаешь… Но теперь дело дошло до крайности…

М у ж ч и н а  т р е т и й (листая книгу). Так ты хочешь сказать, что…

Ж е н щ и н а. Ты угадал.

М у ж ч и н а  т р е т и й (ставя книгу на место). Уху-м.

Встав с софы, Женщина приближается к нему.

Ж е н щ и н а. Прежде я не могла тебе этого сказать, но мне всегда было ужасно жаль, что из-за меня и тебе… и тебе пришлось столько пережить…

М у ж ч и н а  т р е т и й (поглаживая горло). Откровенно сказать, теперь я об этом как-то не задумываюсь… (Расхаживая по комнате, отдаляется от нее.)

Ж е н щ и н а. Помню, ты раньше часто повторял: «Только тогда человек должен думать, когда в том есть польза».

М у ж ч и н а  т р е т и й. Да, так оно и есть.

Ж е н щ и н а. Но, видно, между «раньше» и «теперь» есть разница? Ты это имеешь в виду?

М у ж ч и н а  т р е т и й. Да… Конечно… И немалая.

Ж е н щ и н а. Вот потому-то я и хочу сейчас сказать, что…

Из двери, ведущей внутрь дома, выходит  С т а р ш а я  д о ч ь.

С т а р ш а я  д о ч ь. Мама, то белье, что ты приготовила для глаженья… (Увидев Мужчину третьего.) Хэлло, дядя!

М у ж ч и н а  т р е т и й. Хэлло! Хэлло! Вот это да! Неужели это ты?

С т а р ш а я  д о ч ь. А кто же, по-вашему?

М у ж ч и н а  т р е т и й. Но ведь ты же была вот такая! (Женщине.) А теперь и не узнать — совсем взрослая.

Ж е н щ и н а. Да, а теперь вот что получилось.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Она, помню, детские платьица еще носила.

С т а р ш а я  д о ч ь (смущаясь). Вот нашли что вспомнить! Когда это было!

М у ж ч и н а  т р е т и й. А помнишь, как она укусила меня за палец? Вот была чертенок!

Ж е н щ и н а (покачав головой). А в конце концов все мы становимся никому не нужными.

С т а р ш а я  д о ч ь. Посидите. Я сейчас приду. (Идет к двери, ведущей во дворик.)

М у ж ч и н а  т р е т и й. Куда же ты?

С т а р ш а я  д о ч ь. Сейчас приду. (Уходит.)

М у ж ч и н а  т р е т и й. Какая была пухленькая, цветущая девочка! Щеки точно как персики…

Ж е н щ и н а. Все щеки увядают со временем.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Постой, я слышал, что она… Она ведь сама, по собственному выбору?

Ж е н щ и н а. То-то и есть, что по собственному. Вот и вышло, что…

М у ж ч и н а  т р е т и й. Но говорит-то как — серьезно, с достоинством!

Ж е н щ и н а. Да, ты прав, едва оперилась, а важности хоть отбавляй… Ну так что же, поедем?

М у ж ч и н а  т р е т и й. Как прикажешь.

Ж е н щ и н а (ища что-то в сумочке). Куда он подевался? (Найдя в сумочке платок, закрывает ее.) Ах, вот он!.. Так когда же я вернусь? Мне ведь нужно сказать ей, чтобы она знала…

М у ж ч и н а  т р е т и й. Это от тебя зависит. Как ты захочешь.

Ж е н щ и н а. Скажу ей, что могу надолго задержаться. К нам должны приехать, пусть передаст.

М у ж ч и н а  т р е т и й. Кто-то еще должен приехать?

Ж е н щ и н а. Джунеджа. Ну, тот самый человек, из-за которого… Ты ведь все знаешь. (Смотрит в сторону дворика.) Бинни! (Не получив ответа, снова кричит.) Бинни!.. Куда же она ушла? (На ее лице растерянность и волнение.) Не знаю, куда пропала! Вот, извольте ее ждать…

М у ж ч и н а  т р е т и й. Ну что ж, подожди.

Ж е н щ и н а. Нет, нельзя. Если придет тот человек, мне будет трудно уйти. А я должна сегодня же сказать тебе очень важную вещь. Сегодня же.

М у ж ч и н а  т р е т и й (закуривая новую сигарету). Ну, хорошо. Тогда идем.

Ж е н щ и н а (оглядывая комнату таким взглядом, словно что-то забыла или потеряла здесь). Да… Идем…

М у ж ч и н а  т р е т и й (идет, потом останавливается). Но… разве ты не хочешь запереть дверь?

Ж е н щ и н а. Нет. Сейчас кто-нибудь да придет.

М у ж ч и н а  т р е т и й (пуская кольца дыма). Ну, как тебе угодно. Дело твое.

Ж е н щ и н а (снова оглядывая комнату). Да мне-то… Ну, идем.

Первым выходит Мужчина третий. Женщина идет за ним, держа в руках открытую сумочку и пытаясь что-то найти в ней. Некоторое время сцена остается пустой. Потом снаружи доносится плач и всхлипывания  М л а д ш е й  д о ч е р и. Вся в слезах, она входит в комнату и ничком бросается на софу. Потом, поднявшись с нее, оглядывает пустую комнату и, так же навзрыд плача, уходит в дверь, ведущую внутрь дома. Несколько мгновений сцена снова остается пустой. Потом в дверь со стороны дворика входит  С т а р ш а я  д о ч ь  с подносом в руках, на котором расставлены чайные принадлежности.

С т а р ш а я  д о ч ь. О! Уже уехали? (Поставив поднос на обеденный стол, подходит к двери, ведущей на улицу. Выглядывает наружу и некоторое время с задумчивым видом продолжает стоять там. Потом, тряхнув головой, снова идет к обеденному столу.) Такая бывает тяжесть в голове, будто там камень. (По пути,