Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина - Коллектив авторов

что можно свалить на других, невзирая на происходящие от этого замедления и независимо от последствий. Приучил нас к этому способу хозяйственный устав, не доверяющий никому, кроме комиссии, и требующий ее актов и свидетельств на каждом шагу, как оправдательный документ. Тут очень скоро перешли к введению таких же оправдательных документов во все остальные отрасли нашей жизни, вплоть до организации обучения и строевой службы на корабле. Результатом такого злоупотребления комиссиями для созидательной работы является не только присущая всем коллегиальным учреждениям неопределенность руководящей мысли и неустойчивость направления, но еще и крайне вредная привычка уклонения от ответственности, деморализующая личный состав. Он уже с юных лет приучается смотреть на власть как на право распоряжаться, избегая последствий, а не как на почетное бремя, возложенное на самых работоспособных. Офицеры в продолжение своей карьеры слишком редко встречают образцы твердой воли, не опирающейся на окружающих, а руководящей и направляющей подчиненных в качестве полного хозяина положения и с единственной целью добиться определенного результата. Наоборот, сплошь да рядом личность начальников стушевывается их собственным нежеланием выступать вперед из боязни последствий и выдвиганием вместо своей воли решения анонимных органов. Вследствие этого у нас такие отношения уже никого не удивляют, скажу более, их не замечают, они кажутся нормальными, и все действуют по этому образцу. Никто не видит, как от этого страдает престиж власти и как, в сущности, при таких взглядах войско остается без начальников, так как люди без собственной определенной воли не могут считаться таковыми.

Централизация как последствие безответственности

Еще хотел бы обратить внимание на одну сторону этого явления, а именно: безответственность порождает чрезмерную централизацию власти. Если пропорционально правам возрастают и требования, то власть выразится работой, и сосредоточение ее в одном лице или в одном учреждении равносильно взваливанию на них на одних всей последней. Они сами откажутся от избытка такого почета и постараются распределить власть соответственно разделению труда. Если же имеется возможность набрать власти, не исполняя ее работы, то она очень легко накопится в одной точке, где недостанет сил для выполнения всех ее функций, и большая ее часть останется бездействовать. Если начальник сохранит за собою права, принадлежащие, по сути, подчиненному, то он берет на себя и его труд. Если он сохранит за собой права всех подчиненных, то он наберет столько работы, что немыслимо будет ее исполнить, а так как великие обязанности подчиненных обыкновенно более безотлагательны, то он сделает только часть их работы, свою же собственную оставит невыполненной. Но это может произойти лишь в том случае, если он имеет возможность так или иначе избавить себя от последствий такого упущения, иначе он будет принужден приняться за собственное дело и передать более мелкие заботы вместе с необходимой властью и доверием по принадлежности. У нас возможность спрятать концы в коллегиальных учреждениях и есть одна из главнейших причин чрезмерной централизации. Какие только мелочи не взваливаются на высшие власти? Мы, например, читаем в приказах, что «Адмиралтейств-Совет утвердил образец капкана для крыс». Даже неловко читать. Неужели наши почтенные адмиралы должны заниматься крысоловками? Неужели во флоте нет кроме них лиц с достаточной компетентностью? Мы знаем, что Адмиралтейств-Совет обязан утверждать образцы материальной части. Но почему учреждение, обладающее фактически высшей властью в Морском ведомстве, подчиняется таким требованиям? От него зависит поднять этот вопрос, протестовать против заваливания мелочами и добиться отмены такого положения. Если бы Адмиралтейств-Совету пришлось энергично взяться за самые важные и неотложные дела по приведению флота в порядок, то у него не осталось бы ни одной минуты для мелочей. Он бы непременно передал их кому следует. Но ведь он не несет ответственности. Его никто не думал и не предполагал привлечь к ответу ни за Цусиму, ни за бунты, ни за могущее случиться в будущем. Поэтому состояние флота его не тревожит, и он находит время заниматься крысоловками. А флот все в том же состоянии. Защитники централизации постоянно приводят аргумент, что высшая власть должна, по возможности, руководить всем, до мелочей включительно, для достижения однообразия. Но, во‑первых, на что это абсолютное однообразие, собственно, может потребоваться? Во-вторых, мы видим, что на деле выходит; однообразные крысоловки и разнотипные броненосцы. В эскадре все кофейники точно одинаковы, а ход судов разнится на четыре узла. Единство власти и централизация ничего общего не имеют. Первая есть принцип, проведенный с самого верха до самого низа, основанный на сосредоточении воли и на разделении труда, а централизации есть сосредоточение работы наверху и ослабление воли вследствие невозможности овладеть с материалом. При равновесии права и долга накопление власти и обязанностей в одном месте немыслимо. Существование чрезмерной централизации есть признак неправильного распределения власти и ответственности в организме Морского ведомства. Это симптом болезненного состояния, происходящего от ослабления ответственности, вследствие злоупотребления коллегиальным началом. Последнее у нас не только применяется по закону во многих случаях, где оно не может отвечать потребностям, но к нему стараются прибегать при малейшей возможности и там, где по закону существует единство власти. У нас развилась общая склонность к коллегиальному образу действия, а это явление – основанное на недостатке воли. И как болезнь ослабляет организм, а этот последний в ослабленном состоянии легче поддается недугу и облегчает его прогресс, так и в данном случае: неудовлетворительное воспитание во флоте породило ослабление воли и отстранение ответственности, последнее выдвинуло коллегиальное начало, это в свою очередь породило бездеятельность, от бездеятельности произошли неудачи, неудачи породили недоверие, а недоверие есть цитадель коллегиального начала. Недоверие к самому себе и к другим – вот собственно основная нота всех упомянутых явлений. Это недоверие, как смертельный яд, отравляет все функции нашей организации, оно забралось в умы и сердца большинства нашего личного состава, оно вызывает бесчисленные явления слабости и немощи организма, которыми оно же поддерживается. Оно с каждым днем все более и более усиливается и более и более разрушает зараженную им область. Оно преимущественно поражает волю. Укрепление последней должно быть нашей главной заботой, а тут на первый план выступает необходимость восстановления единства власти, начиная с самого верха по всем разветвлениям организации до самого низа.

Итак, рассмотрев состояние нашего флота с этой точки зрения, мы видим, что единства власти не только не существует, но что мы уже проявляем признаки глубокого страдания вследствие его отсутствия и что для нас его восстановление является не вопросом отвлеченной теории или возможного улучшения, но вопросом спасения от грозящего нам паралича.

Власть строевых начальников

В тесной связи с