Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина - Коллектив авторов

серьезных опытов, тщательной проверки на практике и вообще бутафорская обстановка всего дела затмили самые факты и не давали возможности правильной оценки нашего положения и наших сил. Наши теоретические выводы в области приложения науки к нашему делу были построены на воздухе, а что всего хуже, мы привыкли к такой обстановке, она нам глаз не резала, и мы даже потеряли способность видеть вещи, как они есть. Множество грехов заглушило нашу военную совесть, и она притупилась. Вот почему мы и в теории врали и удивили мир своими распоряжениями. И всему этому одна коренная причина. Мы не сознавали себя военными.

Настроения при начале войны

Когда грянул гром, когда война нам была навязана против воли, все это и обнаружилось. Тогда уже нельзя было скрыть от себя, что мы должны сражаться, но это сознание происходило не от нас самих, не было плодом собственной воли, а было нам навязано силой извне, и сразу же легло гнетом на личный состав. Нами овладело чувство растерянности и беспомощности. И было с чего растеряться. Материальная часть не удовлетворительна, стратегическое положение невозможное, личный состав без взаимного доверия и без всякого опыта. Мы не знали, с какого конца взяться за это новое дело. Да, мы вступили в эту войну не войском, а форменной милицией; нам с начала войны пришлось учиться азбуке военной техники. Со временем мы стали поправляться. Нет лучшей школы для войска, нежели война, но что было упущено, то вернешь. Сила солому ломит. Трудно милиции сопротивляться организованному войску, тем более что ведь и последнее совершенствуется в бою.

Личные качества наших чинов

Вообще говоря, наш офицер, как и нижний чин, по природе храбр и воинственен, да не только они, но и гражданское население. Это видно было уже при первой бомбардировке Порт-Артура. Разные евреи, греки и китайцы теряли человеческий облик от страха и как безумные заметались при первых же снарядах, русские же оставались спокойными. По поведению под бомбами можно было прямо-таки определить национальность. С самого начала военных действий даже выдвинулось множество людей с чисто боевыми наклонностями. Но это были отдельные лица, и боевые свои качества они почерпнули не из общего духа флота, а из своей личной природы. Общее настроение было вышеописанное угнетенное и растерянное, тем более что главные руководители наши были представители именно этого направления. Их выдвинул предшествующий войне период времени, и они более всего олицетворяли в себе дух времен ценза. Кто по течению плывет, тот быстрее других двигается, поэтому старшие чины во флоте и были более других выразителями глубоко мирного направления в военной среде. Они задали тон всей кампании и положили основание всей картине. Этим объясняется, что наш флот выказал такое нежелание сражаться. Отличительные свойства его управления были: непонимание военной обстановки, желание избежать боя, откладывать решительную минуту, закрывать глаза на истинное положение дел, убаюкивать себя сказками о слабости противника и в то же время увлекаться всякими пустяками, до личных мелких ссор включительно. В высших сферах администрации так военное сознание и не проснулось до самого конца войны. Видимо, очень застарелая болезнь уже неизлечима.

Не то было в строю. Мы можем с гордостью зарегистрировать целый ряд имен, явившихся исключением из общего правила. Упомяну лишь «Кореец», «Ретвизан», «Новик», «Баян», «Рюрик», «Севастополь», «Суворов», «Александр», «Бородино», «Нахимов», «Ушаков», «Светлана», многие миноносцы, Высокую гору в Порт-Артуре, не говоря о мелких фактах. К счастью, список этот очень длинный и доказывает, что могло бы быть, если бы нас подготовили как следует.

Но этого не было, и я думаю, что большинство участников войны питают одинаковые чувства к тому образу мышления и к тем руководящим принципам, которые сумели заглушить в нашем бодром, мужественном, глубоко преданном и патриотичном личном составе все его доблестные качества и довести его до позора минувшей войны.

Последствия недостатка воспитания

Но какой же это режим, так пагубно отразившийся на нашем флоте, и какой это злой рок повернул все наши старания (которые, без сомнения, были приложены к его развитию) к нашему же вреду? За последние 20–30 лет законодательная и административная деятельность во флоте состояла из сплошного ряда ошибок, сделанных по самым разнообразным причинам и поводам, но возможным только вследствие постепенного угасания и окончательного исчезновения в нем военного духа и военного сознания. Я уже говорил, что это сознание одно может служить руководящей нитью в многосложных и запутанных вопросах военной организации и техники. Это как бы компас на нашем корабле. Но мы пустились в путь без него и, конечно, зашли в такие дебри, что теперь сами поражены. Но где же наш компас? Отчего его нет? Для выяснения этого вопроса надо сначала разобрать некоторые общие положения, как и откуда берется военный дух и военное сознание в войсках.

II. Военное воспитание

Главный воспитатель

Единственная школа для военных есть война. Спокон веков в боях и походах в войсках развивались совершенно естественно качества, отличающие воинов от мирных жителей. Более сильные духом и телом самим течением обстоятельств выдвигались вперед, слабые элементы отпадали сами собой, и в конце концов в рядах бойцов устанавливался и укреплялся дух и характер, вполне соответствующий боевой обстановке. В то же время веками продолжавшиеся войны выработали и соответствующую организацию масс, приспособляющую их к сосредоточению наибольшего усилия, а также дали возможность теоретически изучить условия войны и применить уже сознательно выраженные принципы к усовершенствованию вооруженных сил в борьбе с неприятелем. Таким путем образовались знаменитые боевые дружины всех времен, подвиги которых связаны с именами славных победителей, будь то Александр Македонский или Наполеон I.

Хранение добытого войной

Но такие средства для образования войск не всегда под рукой. Войны, к счастью, сделались более редкими и мирные промежутки более продолжительными. Войска, образовавшиеся в один военный период, для следующего уже служить не могут, и приходится вступать в новую войну с совершенно неподготовленными силами. Поэтому с давних пор стремления всех народов сосредотачивались на изыскании средств к обучению и воспитанию войск в мирное время. Средства эти должны хоть до некоторой степени заменить боевой опыт, но они по большой части мало действенны, и главная задача военного воспитания сводится в конце концов к тщательному хранению добытого предыдущими войнами. С этой целью стали не распускать боевые части, а оставлять их существовать и в мирное время. Убыль людей пополняли понемногу лишь по мере