Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина - Коллектив авторов

class="p1">Эскадренные броненосцы: «Петр Великий», «Император Александр II», «Император Николай I», «Наварин», «Сысой Великий» и «Гангут»; броненосцы береговой обороны: «Первенец», «Не тронь меня», «Кремль», «Чародейка», «Русалка», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Грейг», «Адмирал Чичагов», «Адмирал Спиридов» и только что законченные постройкой «Адмирал Апраксин», «Адмирал Ушаков» и «Адмирал Сенявин».

Крейсера 1-го ранга: «Князь Пожарский», «Минин», «Генерал Адмирал», «Герцог Эдинбургский», «Владимир Мономах», «Дмитрий Донской», «Адмирал Нахимов», «Адмирал Корнилов», «Память Азова» и «Рюрик».

Крейсера 2-го ранга: «Азия», «Европа», «Африка», бывшие пароходы «Крейсер», «Джигит», «Забияка», «Наездник», «Витязь», «Рында», «Разбойник», «Пластун», «Стрелок», «Опричник» и «Вестник». Все старые клипера были смешанной постройки (то есть железные шпангоуты и деревянные корпуса), кроме «Джигита», «Крейсера» и «Вестника», которые были железными, а «Витязь» и «Рында» – стальными.

В. В. Игнациус. Броненосный корабль «Петр Великий»

Строго говоря, боевыми судами даже по тому времени могли считаться только эскадренные броненосцы «Сысой Великий», «Наварин», «Император Николай I» и «Император Александр II»; крейсера «Рюрик», «Нахимов» и, как второклассные, «Мономах», «Донской», «Корнилов» и «Память Азова»; из броненосцев береговой обороны только три – «Апраксин», «Ушаков» и «Сенявин». Таким образом, фактически Русский флот в Балтийском море был представлен четырьмя эскадренными броненосцами, тремя броненосцами береговой обороны и шестью крейсерами.

В 1871 г. Россия освободилась от принятого ею после Севастопольской кампании обязательства не иметь боевого флота на Черном море и заложила первые в этих водах броненосные суда, так называемые поповки, то есть броненосцы береговой обороны, круглые по форме и построенные по идее адмирала Попова (впоследствии оказавшиеся неудачными).

В. В. Игнациус. Броненосный корабль «Императрица Екатерина II»

В 1883 г. были заложены эскадренные броненосцы «Чесма», «Екатерина II», вооруженные шестью 12-дюймовыми орудиями (из коих четыре в двух барбетных башнях [116] на носу и два на корме). Следующие броненосцы, «Синоп» и «Георгий Победоносец», имели также шесть 12-дюймовых орудий, причем на корме было четыре, а на носу два. Помимо того что эти суда были сильнейшими по вооружению в мире, в идею их постройки была положена мысль прорыва в Босфор из Черного моря. Идя в двух колоннах, первая пара вводила в действие восемь тяжелых орудий, поддерживаемых четырьмя такими же орудиями второй пары. С прорывом же узости береговые батареи продолжали оставаться под огнем восьми орудий, но уже второй пары. Эти же броненосцы, построенные в 1883–1886 гг., являются ярким доказательством удивительного проникновения в будущее пытливого ума русских моряков. Эти русские броненосцы явились первой попыткой постройки «дредноута» [117], то есть типа линейного корабля, через 30 лет ставшего основным ядром флота.

Создав тип, мы не продолжали развивать его идею, а остановились, и только после Японской войны приступили к постройке дредноутов, заимствовав это от англичан. Таких случаев в истории строительства нашего флота много.

Часть судов Балтийского флота была в плаваниях в Средиземном море и в водах Тихого океана. Оставшиеся суда были распределены по учебным отрядам, плавая по три-четыре месяца в году, а затем ставились к портовой стенке без паров и команды. Команды списывались в наличие экипажей, число которых возросло до 38, включая Каспийский и Ревельский полуэкипажи.

Желая определить характер русского моряка этого периода, мы должны делать это в зависимости от того, на какой эскадре он плавал.

Эскадры и отряды, находившиеся в плаваниях, включали в свой состав следующие суда: броненосцы «Сысой», «Наварин», «Император Николай I», «Император Александр II»; крейсера «Рюрик», «Владимир Мономах», «Нахимов», «Корнилов», «Донской», «Память Азова», несколько клиперов, канонерские лодки: «Манжур», «Сивуч», «Бобр», «Гиляк», «Кореец», минные крейсера: «Воевода», «Посадник» и миноносцы. В разное время на этих кораблях держали свои флаги адмиралы: Дубасов, Скрыдлов, Тыртов и Алексеев. В 1901 г. большая часть этих судов вернулась с Востока. Суда эти были приведены контр-адмиралом Г. П. Чухниным. Матросы этой эскадры были теми же, что и в эпоху парусно-парового флота. Это были хорошие, воспитанные и обученные матросы, со всеми присущими им национальными достоинствами и недостатками.

Матросы же судов внутреннего плавания благодаря малому плаванию и двум третям года, проводимым в казармах на берегу, теряли свое морское воспитание и не приобретали военного берегового. Положение было ненормальное.

Плававшее офицерство описываемого периода по существу осталось тем же, то есть вполне понимающим задачи морской силы и тактического использования своего оружия. Офицерство же учебных отрядов и разных административных береговых мест перестало в этот период понимать офицеров плавающего состава, а так как все потребности флота выполнялись береговыми учреждениями без участия плававших офицеров, то и всякая новая мысль, чуждая канцелярии, встречала всегда противодействие и дело в лучшем случае тормозилось. Флот неуклонно шел по неверному пути, результатом чего явилась несовременная техника и отсталость в методах ее использования.

Очень часто, особенно от представителей армии, приходилось слышать о том либерализме, который существовал якобы в среде морского офицерства. В настоящее время, когда понадобилось дать фактические доказательства преданности Престолу и идее самодержавия, русское морское офицерство в подавляющей своей массе оказалось на высоте своего долга. Разрушители мощи Империи всех цветов и оттенков знали лучше нас самих составные части нашей военной и морской силы. Этим и объясняется то фанатическое преследование русского морского офицерства, которое было проявлено с первых же дней Революции и продолжающееся и сейчас.

Исторически и для всех флотов мира верно, что существует какая-то скрытая неприязнь между флотом и армией. Военно-морская история Англии с ранних ее дней дает много доказательств этому, и факт такой неприязни отмечается бытописателями всей эпохи. Причины этой неприязни неизвестны и все сделанные в этой области исследования я не дала положительных результатов. У нас не было неприязни между офицерами флота и армии, но она была между матросами и солдатами. Весь опыт моей службы и жизни подсказывает мне, что причина лежит во взаимном непонимании, являющемся результатом разных условий жизни, разных служебных требований и в разной оплате труда.

Изучая жизнь и характер матроса, как коммерческого, так и военного флотов, глубоко демократической страны, Соединенных Штатов Америки, мы видим ту же неприязнь. Чин морской пехоты на военных судах, но определенно матроса, является God protect drunka, foole and U. S. marines [118].

Мы считаем, что непонимание чинами армии уклада жизни моряка и незнание его службы есть причина отмеченной неприязни. Ввиду остроты затронутого вопроса (а не коснуться его нельзя в целях избежание ошибочного понимания), мы приведем факт из личной службы.

Осенью 1907 г., запоздав с работами по уборке навигационных ограждений реки Амура, минный транспорт «Монгугай» остался зимовать в Николаевске-на-Амуре с несколькими офицерами и необходимой командой.