Леонид Брежнев. Опыт политической биографии - Виктор Деннингхаус

доклада уходило от пяти до шести месяцев. На конечном этапе работы Хрущев, как правило, просматривал всего два раздела – «военный и внешнеполитический»[83]. После этого следовала предварительная читка, так как Хрущев предпочитал воспринимать тексты на слух. Обычно это занимало несколько дней, после чего текст уже с учетом замечаний Хрущева рассылался членам Политбюро, которые должны были оперативно внести свои правки.

Несмотря на всю свою малограмотность, Хрущеву удалось благодаря созданной им команде придворных «речевиков» внести свой вклад в развитие коммунистической теории, в частности в вопросах сосуществования двух социальных систем, мирного перехода от капитализма к социализму, отмирания государства при социализме. За стенами Кремля мало кто знал, что тексты Хрущева основывались не только на идеях секретаря ЦК КПСС Отто Куусинена, «главного теоретика партии» и редактора учебника «Основы марксизма-ленинизма», но и целой команды молодых политологов в составе Г.А. Арбатова, К.Н. Брутенца, Ф.М. Бурлацкого, Е.И. Кускова и др. [84]

В отличие от Сталина, который самостоятельно вносил изменения в тексты своих соратников и даже лично писал за них их выступления[85], Хрущев предпринимал подобные интервенции только через своих спичрайтеров. Так, выступление главного идеолога партии, секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова на февральском пленуме ЦК КПСС 1964 г., посвященное осуждению культа личности Сталина, было написано хрущевскими «речевиками» Бурлацким и Беляковым. Суслову только разрешили вставить в «свой» текст нужные ленинские цитаты[86]. Как позже отмечал Бурлацкий, Суслов не простил ни Хрущеву, ни его «речевикам» совершенного над ним «идеологического насилия»[87].

Институт спичрайтеров получил свое развитие в начале 1960-х гг. за счет появления консультантов – новой должности в аппарате ЦК КПСС. Георгий Арбатов в своих воспоминаниях утверждает, что эта новация была вызвана резким обострением отношений с Китаем. Сначала консультанты появились только в двух отделах ЦК – в международном, который возглавлял Б.Н. Пономарев, и по связям с коммунистическими и рабочими партиями соцстран во главе с Ю.В. Андроповым[88]. В партийной иерархии эти должности стояли довольно высоко: консультант приравнивался к заведующему сектором, а заведующий группой консультантов – к заместителю заведующего отделом ЦК КПСС. Арбатов, попавший в группу консультантов к Андропову в 1964 г., отмечал: «Новыми здесь были не только названия и функции (по сути, исследовательские), но и то, что впервые за многие годы в аппарат ЦК пригласили значительную группу представителей интеллигенции. <…> А поскольку потребность была большой и острой, и оба заведующих отделами хотели взять людей поярче, среди них оказалось и немало “вольнодумцев”, совсем уж непривычных, даже чуждых тогдашнему партийному аппарату» [89].

По мнению Арбатова, группа консультантов, подобранная Андроповым и позже частично перекочевавшая к Брежневу, «была одним из самых выдающихся “оазисов” творческой мысли того времени»[90]. В «необычный коллектив» вошли молодые и честолюбивые специалисты, всецело разделявшие платформу ХХ съезда КПСС: А.Е. Бовин, Н.Н. Иноземцев, Ф.М. Бурлацкий, А.С. Черняев, Г.Х. Шахназаров, О.Т. Богомолов, Н.В. Шишлин, Р.П. Федоров, Г.И. Герасимов, Ф.Ф. Петренко, В.А. Александров и П.Л. Коликов[91]. Именно Андропов, который в 1957–1967 гг. заведовал отделом ЦК по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, пришел к выводу о необходимости «использования интеллекта» в интересах руководителей, которые не умели ни писать, ни выступать, ни вырабатывать стратегию[92]. «Своим назначением на должность секретаря ЦК, – по мнению Бурлацкого, – он [Андропов] в огромной степени был обязан именно тому, что сумел взять на себя с нашей помощью подготовку важнейших выступлений Хрущева»[93]. Вместе с тем, отмечал Бурлацкий, аппарату ЦК не нравилось, что все большее влияние на подготовку документов и речей первых лиц партии и государства стала оказывать научная интеллигенция, а не «коренные» аппаратчики[94].

§ 2. Брежнев и спичрайтеры: к вопросу о симбиозе вождя и команды

Хрущев, с которым Брежнев тесно общался в 1956–1964 гг., показал прекрасный пример использования спичрайтеров. Брежнев полностью воспринял и усовершенствовал хрущевскую новацию: «придворная» команда «речевиков» была важным инструментом брежневской политической кухни в течение всех 18 лет его нахождения у власти. Здесь можно говорить об обоюдовыгодном симбиозе Брежнева и его спичрайтеров.

Брежневский интеллект: слабые и сильные стороны в оценках современников

Чтобы лучше понять и полнее осознать этот феномен, необходимо предварительно попытаться оценить интеллектуальные способности Брежнева. Практически во всех биографических работах, а также в воспоминаниях ряда сотрудников из «близкого круга» присутствует весьма неприглядный образ Брежнева – недалекий, ленивый человек, который целыми днями играл в домино на даче или охотился в Завидове, когда другие за него работали, писали речи, доклады и мемуары. По словам Бурлацкого, Брежнев «очень не любил читать и уж совершенно терпеть не мог писать»[95]. В отличие от Хрущева, который мог заблаговременно надиктовать свои «принципиальные соображения» перед подготовкой выступления, Брежнев этого никогда не делал[96]. «Брежнев не освоил даже грамоты, – отмечает Млечин, – простые слова писал с грубыми ошибками»[97]. Слабый интерес к чтению у генсека отмечал и министр иностранных дел Громыко: «Его знания не отличались глубиной. Не случайно он не любил разговоров на теоретические темы, относящиеся к идеологии и политике. Последние годы жизни он почти ничего не читал <…> Помню однажды, находясь на отдыхе в санатории под Москвой, я рекомендовал ему книгу о жизни Леонардо да Винчи, даже принес ее. Он обещал прочесть. Но недели через две вернул, сказав: “Книгу я не прочел. Да и вообще, – отвык читать”»[98].

Набор негативных оценок можно продолжить без труда: «По сути, генсек давно уже превратился в главного придворного церемониймейстера, – декоративного “вождя”, решения которого рождаются не в его голове, а за спиной – в опытном, отдрессированном аппарате, где действительно было немало умных работников. Но усилия даже таких людей не могли скрыть убогости мышления генсека, его примитивных рассуждений» (Дмитрий Волкогонов)[99]; «Очень некомпетентный руководитель, совершенно не обладавший качествами “выдающегося деятеля”» (Кирилл Мазуров)[100]; «Брежнев был человек безграмотный. Он, я думаю, не читал ни Маркса, ни Энгельса, ни Ленина» (Геннадий Воронов)[101]; «Он [Брежнев] вряд ли знал, что такое марксизм-ленинизм. <…> Не уверен, чтобы он когда-либо читал Маркса, а Ленина – максимум по обязательному списку провинциального технического вуза» (Анатолий Черняев)[102]; «Человек этот был типичен для верхушки тогдашней политической элиты. Начиная уже с того, что, имея формально диплом об окончании вуза, был малообразованным и даже не очень грамотным. Способностей он был средних, культуры низкой. <…> Если он что-то “для души” читал, то журналы вроде “Цирка”, фильмы предпочитал смотреть о природе