Ловушки защиты и обвинения. Тактическое руководство по уголовному процессу - Александр Алексеевич Мельчаев

Иначе говоря, со следователем не допускаются панибратство, фамильярность, «тыканье» и прочее невежливое поведение.

• К вопросу «а что мне следователь может сделать»: формально и вправду ничего. Он даже не может напрямую подать жалобу в адвокатскую палату, его, как и прокурора, нет в перечне субъектов, которые могут жаловаться (п. 2 ст. 20 Кодекса этики).

Но там в перечне есть Минюст, его региональные отделения – и вот туда-то следователь может жалобу «накатать». А там, если сочтут нужным, уже подадут от себя представление в палату, которое «завернуть» никак нельзя, его обязательно будут рассматривать на квалификационной комиссии (ч. 3 ст. 17.2 Закона об адвокатуре).

• И вот первая возможность: если адвокат не следит за языком, переходит рамки приличий в ходе следственного действия (допроса), то проводится несложная процессуальная процедура.

В протоколе делается отметка: «Адвокат допускает некорректные высказывания, громко ругается, мешает проведению следственного действия». Адвокат, естественно, не согласен и пишет возражения.

Далее подаётся рапорт начальнику следствия, в котором описывается поведение адвоката и делается вывод «срывает следственные действия, препятствует их проведению». Неважно, что срыв того же допроса не докажешь, главное – создать рапорт – это документальное основание для жалобы.

Пример: произошла именно такая ситуация, адвокат допускал некорректные высказывания на допросе (по версии следователя). Такой процессуальной цепочкой его пытались поймать. В палате, однако, по этому основанию адвоката защитили – объективных доказательств того, что адвокат ругался, нет, а утверждения об обратном – это лишь утверждение процессуального противника, то есть стороны заинтересованной (Обзор дисциплинарной практики «ННО „Адвокатская палата города Москвы“» (по состоянию на 16.03.2009)).

Что ж, замечаниями адвоката не поймать, а если записать его на телефон?

При проведении следственного действия возможна аудио- или видеозапись (ч. 2 ст. 166 УПК). Правда, уведомить об этом нужно заранее и запись приобщить к делу.

Можно ли записать адвоката тайно из-под стола на телефон? Можно, но это явно непроцессуальный ход. Учитывая, что адвокат после этого «закусит удила» и будет защищаться по полной, то такой фокус может для самого следователя превратиться в жалобу. Но, с другой стороны, что запрещает следователю снимать свою работу для себя, для самоконтроля? Нет такого запрета, адвоката сняли на видео не на улице, он сам пришёл и начал «выступать», да ещё и некрасивым образом. Записывают же в «дежурке» артистов погорелого театра, которые пытаются биться головой о стены, чтобы потом заявить о том, что их пытали? И это хорошо работает против фокусов с ложными обвинениями. Примут ли такую запись в качестве доказательства во время «дисциплинарки»? Нет чёткого ответа, но очень вероятно, что примут. Зависит от силы выступления адвоката. А вообще он так может и на статью «оскорбление представителя власти» наговорить, а это уже другой поворот и другая процессуальная цепочка.

Вот реальный пример, когда адвокат договорился, причём поймали его за язык без всяких записей.

Пример: следователь пыталась вручить адвокату график ознакомления с материалами дела. А тот (цитата) «высказав в её адрес фразу, содержащую негативную оценку личности следователя и выраженную разговорно-сниженной (просторечной) бранной лексикой». Доказательства – свидетели, коллеги следователя, показания потерпевшей (то есть следователя). И этого хватило. Обвинительный приговор (Кассационное постановление Четвёртого кассационного суда общей юрисдикции от 27.06.2024 № 77–1852/2024).

Конечно, такие случаи – редкость, тут адвокатское сообщество будет подымать шум, очень уж велика вероятность злоупотреблений.

В целом, если не принимать во внимание вероятность откровенной «подставы», когда адвоката оговаривают, то случаи, когда за хамство адвоката пытаются наказать – это не какой-то коварный приём обвинения. Всё-таки адвокат должен вести себя соответствующим образом, а если он так подставился, то сам и виноват.

• Следующая возможность для ловушки – опоздания адвоката на следственное действие. Назначено время – адвокат не является (опаздывает).

Процессуальная цепочка: повестка на допрос, в которой указано время, подкрепляется выпиской из журнала регистрации посетителей на КПП (время прохода адвоката), делается замечание в протоколе допроса (если он состоялся) и, опять же, рапорт («адвокат намеренно срывает следственное действие»). Объективно нарушение зафиксировано. Несколько таких случаев для усиления эффекта, и жалоба пошла.

Сработает жалоба или нет – уже другой вопрос. В любом случае она уже доставит неприятность, жалобы никто не любит: надо оправдываться, объяснения писать.

Далее мы в отдельной главе разберём подробно, как адвокату подстраховаться в случае неминуемого опоздания или невозможности явиться на следственное действие.

Как наказать следователя

При разборе приёмчиков следствия складывается впечатление, что в большинстве случаев тот же следователь может вытворять что хочет, отказывать во всех ходатайствах и ничего ему за это не будет. А что, у него есть отличная отговорка почти на все случаи – п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК (следователь самостоятельно определяет ход расследования и сам решает, что ему делать по делу, а что нет). Даже там, где эта палочка-выручалочка не работает, всегда на подхвате процессуальная логика «ну есть нарушение, ну и что, какие последствия-то?».

Однако следователя можно довольно неприятно щёлкать по носу за каждую его промашку, и дело здесь вовсе не в малоперспективных жалобах начальству-прокурору. В эту игру можно играть вдвоём.

Механизм довольно очевидный, но адвокаты им редко пользуются – суетно это, да и прямой пользы для уголовного дела вроде как нет.

Последовательность шагов

• Итак, следователь допускает какое-то нарушение, которое, казалось бы, никаких последствий для него не имеет. Ну самое стандартное – игнорирует ходатайство или не отдаёт какую-то изъятую вещь, не признанную вещдоком.

• Жалуемся на это в порядке ст. 125 УПК. Да, порядок специфический, не факт, что сработает, но какое-то очевидное нарушение вполне реально доказать. Оставляем за рамками обычную логику «ну признали нарушение, и что это дало по делу?».

• Получаем решение суда и подаём иск о взыскании морального вреда, причинённого действием (бездействием) государственного органа. Доказывать ведь ничего уже и не надо: вот нарушение, установленное судом, а раз уж оно есть, то есть и моральные страдания от него (утрата веры в правосудие и эффективную работу правоохранительных органов, тревога от чувства правового «беспредела»).

• Просим в иске «мильён» (а чего стесняться), но в итоге, конечно, взыскивают 5–10 тысяч рублей. Но дело ведь не в сумме – так за каждое нарушение, которое обычно совершается безнаказанно, следствие получает хорошую «ответку». И здесь уже следствию не помогает прекрасная логика «есть нарушение, но последствий нет, значит, нарушаем дальше», здесь уже бюджетные деньги тратятся, а за каждую государеву копейку со служивого человека ой как спрашивают.

Напомним, что в разъяснениях ФПА адвокатов постоянно призывают