Ловушки защиты и обвинения. Тактическое руководство по уголовному процессу - Александр Алексеевич Мельчаев

вопросом признания вины нет. Некоторые суды считают, что отказ от иска – это оспаривание квалификации (оспорил размер ущерба – значит, оспорил признак состава), а это уже, следовательно, отказ от соглашения. Некоторые считают возможным передать иск в гражданское производство. Пленум говорит об этом вопросе довольно размыто – суд вправе как разрешить иск, так и передать его в гражданское производство[40].

Особенности назначения наказания

Да, наказание снижается на половину или треть от максимума – тут всё честно. Но такой подсчёт ведётся отдельно по каждому преступлению, входящему в совокупность, и это может сильно огорчить наивного досудебщика.

Наглядный пример: в обвинении одно преступление – ч. 4 ст. 159 УК, мошенничество, максимум наказания 10 лет. Тогда всё просто – больше 5 лет не дадут (это половина от максимума).

А если в обвинении три преступления, три части 4 ст. 159 УК, то по каждому преступлению сначала отмерят свой срок (5 + 5 + 5), потом их сложат и получат 15 лет (если полное сложение) или меньше (частичное сложение), но в любом случае получится всяко больше, чем ожидаемые 5 лет.

Вот такой поворот – при совокупности преступлений досудебное соглашение ничего реально не снижает, всё равно максимальные сроки почти никогда и так не дают, и сложение наказаний полностью обесценит все обещанные льготы «досудебки».

Использование показаний досудебщика

Как мы уже поняли, использование в обвинении показаний досудебщика – это отличный приём обвинения (не для защиты, конечно) не только по делу самого досудебщика.

Приём: среди сообщников находится слабое звено, это звено «колется» и сдаёт всех остальных. Сам досудебщик получает в отношении себя выделенное дело с мягким наказанием, а вот в дела всех остальных вводится железное доказательство – прямые показания, подтверждающие их виновность. Понятно, что всем этим оставшимся за бортом соучастникам снисхождения не видать (кто первый сдал остальных – тот и получает бонусы).

Приём совершенно законен, и ничего с этим поделать нельзя.

Как это выглядит с правовой стороны.

Досудебщик – это странный статус. В 2016 году Конституционный Суд этот статус разобрал[41], используя в лучших своих традициях чудовищное количество букв и правовых умозаключений, но в чём в итоге суть:

• Досудебщик – он и не свидетель, и не обвиняемый. Да, по своему – выделенному – делу он обвиняемый, но по другому делу, по которому он допрашивается, он уже не обвиняемый, хотя обвинение его тоже касается (не согласился бы на «досудебку», так и сидел бы на одной скамье со своими бывшими приятелями, которые остались обвиняемыми). То есть по этому делу он ни рыба ни мясо, не свидетель и не обвиняемый. При этом статусы свидетеля/обвиняемого разные (один может отказаться от дачи показаний, другой не может; один предупреждается об ответственности за отказ от дачи показаний, другой нет). Конституционный Суд говорит, что такой странный персонаж не является нейтральным. Свидетель ведь никакой заинтересованности иметь не должен, а этот явно её имеет. Как быть, как этот непонятный субъект вписать в рамки УПК?

• А вот так и вписать – делаем отдельную статью в УПК (ст. 56.1 УПК), в которой концентрируем все эти рассуждения. Громоздко называем этого персонажа «лицом, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве». Пишем, что он почти как свидетель, но только об ответственности по ст. 307, 308 УК (отказ от дачи показаний/дача ложных показаний) его предупреждать не надо.

Правила процессуального приличия соблюдены – так досудебщика и вписали в рамки процесса. А по сути это узаконенный заинтересованный свидетель со стороны обвинения.

На самом деле единственное правовое отличие статусов свидетеля и этого «лица» лишь в ответственности по ст. 307, 308 УК. Если обычный свидетель отказался давать показания или просто «гражданин, соврамши», то его ждёт ответственность по этим статьям. А «лицо» по этим статьям не привлекут, но досудебное соглашение с ним отменят и отправят заново на конвейер правосудия на общих основаниях. Вот и вся разница.

Процессуально это даёт лишь небольшое отличие в процедуре разъяснении прав «лицу» при его допросе. Конституционный Суд говорит так: подумаешь не предупредили его о том, что врать нехорошо, так ведь он и так знает, что если соврёт, то ему отменят «досудебку», значит, это удержит его от дачи ложных показаний.

Но, как мы понимаем, сама по себе процедура разъяснения ответственности свидетеля никак от оговора свидетеля не страхует. Это фиговый листочек, застенчиво прикрывающий возможность оговора обвиняемого. Если свидетель намерен дать ложные показания, то разве получением расписки об ответственности его от этого можно отвратить? Другой момент, что никакой другой подстраховки от оговора и не придумать – так пусть будет хоть эта.

Кстати, что будет, если процедуру разъяснения ответственности досудебщика не соблюсти? А ничего.

Пример: досудебщика в суде при допросе предупредили об ответственности по ст. 307–308 УПК (хотя нельзя), не разъяснили последствия в виде отмены досудебного соглашения (хотя должны). Адвокат пытался использовать это как довод о нарушении, ведь это средство давления на свидетеля, его запугали несуществующей ответственностью плюс не рассказали о реальных последствиях. Но нет, не сработало. Почему: а всё нормально, процедура допроса соблюдена, сторона могла задать досудебщику любые вопросы, никто его не принуждал к даче показаний, поэтому нарушение всяких формальностей ни на что не влияет (Кассационное определение Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 19.01.2023 № 77–78/2023, 77–3527/2022).

Что мы видим из этого далеко не единичного примера? Что фактически статус «лица» и свидетеля вообще никак не отличается. Да, что-то там Конституционный Суд распинался, да, в УК статью отдельную внесли – ну и ладно, несущественное нарушение. Привели досудебщика в суд – и ладно, можно никаких особых статусов не соблюдать – «мели, Емеля, твоя неделя», только расписку дай (хотя и это тоже необязательно, как оказывается).

Доказательственная сила показаний досудебщика

Итак, на уровне простой логики все понимают, что досудебщик не является нейтральным свидетелем. Он прямо заинтересован топить обвиняемого, иначе у него слетит досудебное соглашение, ему очень невыгодно сказать что-то оправдывающее обвиняемого.

Да-да, но что ж теперь от такого хорошего механизма отказываться, что ли? Нет, у нас есть официальный взгляд на эту «нестыковочку» (Определение Конституционного Суда РФ от 31.01.2023 № 39-О).

В чём официальная позиция: итак, показания досудебщика – это всего лишь один из видов доказательств. При этом ни одно доказательство не имеет заранее установленной силы – нет