Война и право после 1945 г. - Джеффри Бест

ведущие мониторинг соблюдения прав человека, хотя бы в силу того, что провозглашаемые ими цели беспристрастны, а их мандат прозрачен. Эти организации настолько всеобъемлюще трактуют свою миссию, что занимаются своими расследованиями, находясь прямо в гуще развивающихся конфликтных ситуаций, а поскольку они скромны в своих запросах, а их представители легко перемещаются, то обычно они могут очень быстро действовать и доводить до сведения общественности свои выводы. Весьма полезной и, насколько я знаю, уникальной в этом отношении является работа, осуществляемая организацией Human Rights Watch, которая была основана в 1981 г., базируется в Нью-Йорке и Вашингтоне и объединяет под своей эгидой несколько комитетов, специализирующихся по разным регионам. Ее исполнительный директор Арье Найер [Aryeh Neier] в выпуске ее скромного журнала за 1990 г. описывает, как эта организация непредвзято «следит за нарушениями законов войны в международных военных конфликтах»: «Поскольку законы войны, – известные как международное гуманитарное право, – равноприменимы к обеим сторонам, [продолжает он] мы отслеживаем его нарушения как повстанцами, так и правительственными войсками. Мы сообщаем о случаях преднамеренных и неизбирательных нападений на гражданское население – бомбардировках, воздушных атаках, обстрелах, использовании наземных мин, мин-ловушек и тому подобных средств. Мы также сообщаем о случаях принудительной депортации, о применении голода в качестве средства ведения войны, о недопущение поставок медикаментов гражданскому населению в зонах военных действий, об использовании принудительного труда в вооруженных силах и в формированиях повстанцев, о жестоком обращении при призыве на военную службу и о нарушениях со стороны полувоенных подразделений»[544].

Затем директор перечисляет конфликты, в которых проводилось наблюдение силами региональных комитетов: Сальвадор, Никарагуа и Перу, где действовал Americas Watch; Сомали, Судан, Либерия, Эфиопия и Мозамбик, где работал Africa Watch; Афганистан, Бирма, Камбоджа и Филиппины, где мониторинг осуществляли представители Asia Watch; районы, населенные курдами, в Турции и Ираке, где действовали Helsinki Watch и Middle East Watch соответственно. Он также упоминает, что последний совсем недавно выпустил доклад о «нарушениях законов войны в международном конфликте, который начался с вторжения Ирака в Кувейт», что явилось смелым шагом со стороны организации, которая раньше концентрировала свое внимание на внутренних конфликтах, и это можно счесть достойным сожаления, по крайней мере потому, что то, что она делала раньше (и делала очень хорошо), никто, кроме нее, не делал, тогда как международные войны никогда не страдали от недостатка внимания[545].

Хорошими примерами того, чем занимаются комитеты Human Rights Watch и насколько быстро они могут действовать, являются три недавних доклада Americas Watch, заглавия которых говорят сами за себя: «Carnage Again: Preliminary Report on Violations of the Laws of War by Both Sides in the November 1989 Offensive in El Salvador» («Cнова массовые убийства: предварительный доклад о нарушениях законов войны обеими сторонами во время ноябрьского наступления 1989 г. в Сальвадоре») (размноженный и сброшюрованный, датирован 24 ноября 1989 г.); «Update on El Salvador: the Human Rights Crisis Continues in the Wake of the FMLN Offensive» («Последняя информация о положении в Сальвадоре: кризис в сфере прав человека продолжается в связи с наступлением ФНОФМ») (ditto, датирован 16 декабря 1989 г.) и не столь быстро появившийся, но необычайно содержательный, доклад «Violation of Fair Trial Guarantees by the FMLN’s Ad Hoc Courts» («Нарушение гарантий справедливого судебного разбирательства чрезвычайными судами ФНОФМ», датированный маем 1990 г. Вряд ли можно превзойти уровень беспристрастности, достигнутый в этих репортажах о положении дел в МГП – а именно к такому жанру можно отнести эти доклады Human Rights Watch, составляемые в ходе мониторинга.

Следует объяснить en passant, почему самая известная и наиболее часто упоминаемая организация в области защиты прав человека, Amnesty International (AI, Международная амнистия), до сих пор не занималась ничем сопоставимым по своей значимости. За долгие годы со времени ее основания в 1961 г. она почти не соприкасалась с МГП из-за своей исключительной концентрации на политически распознаваемых «узниках совести» и на своем публичном осуждении их угнетателей, которые, согласно критериям AI, могли быть обнаружены во внутреннем конфликте только на стороне государства[546]. В любом случае, AI держалась в стороне от МГП; наряду с International Commission of Jurists (Международной комиссией юристов) она отказалась участвовать в подготовке CDDH, проводившейся МККК в 1971–1973 гг.[547] Однако появившееся позже более глубокое понимание ответственности «правозащитного сообщества» и продекларированное им стремление придавать огласке нарушения прав человека обеими сторонами внутренних конфликтов позволяют надеяться, что в перспективе доклады Amnesty International, которые публикуются исключительно оперативно, могут стать еще и достаточно беспристрастными, чтобы способствовать более тщательному соблюдению тех сфер МГП, которые привлекают ее внимание[548].

В тех случаях, когда быстрота (с которой развиваются военные действия, а не публикуются сообщения СМИ) не имеет столь решающего значения, нейтральная и беспристрастная организация, пользующаяся доверием обеих сторон, такая, например, как МККК, могла бы, в принципе, устанавливать факты, касающиеся вызывающих споры обстоятельств, но, как показывает опыт, может оказаться так, что некоторые воюющие стороны менее всего хотели бы именно выявления фактов. МККК, действуя в этой сфере МГП, как и во многих других, должен постоянно следить за тем, чтобы не стать объектом манипуляции в политических и пропагандистских целях. Нацистская Германия, обычно заботившаяся о том, чтобы скрыть от глаз Женевы свои самые неприглядные действия (и в целом преуспевшая в этом), в 1943 г. поспешила без промедления пригласить МККК, чтобы тот обследовал останки польских офицеров в Катыни, в убийстве которых она обвиняла СССР. МККК не стал предпринимать никаких действий до получения согласия Москвы, которое, конечно, так и не было дано. Когда Северная Корея и Китай в начале 1952 г. обвинили объединенные силы ООН (читай США) в том, что они ведут «бактериологическую войну», МККК дал согласие в ответ на просьбу США провести расследование, но Китай и Северная Корея отказались принять его. В течение многих лет Куба отказывалась простить МККК его готовность помочь в выполнении осторожного плана Генерального секретаря ООН по разрешению Карибского кризиса в октябре 1962 г., не проконсультировавшись, как утверждал Фидель Кастро, прежде должным образом с Кубой. Таковы лишь некоторые из многочисленных примеров печального опыта, который научил МККК тому, что его репутация как независимой, нейтральной и беспристрастной организации, необходимая для его гуманитарных инициатив, не гарантирует его от потери курса в политических бурях и штормах, которые в случае его вовлечения в них могут нанести вред его гуманитарной миссии.

Гораздо больше шансов на то, что правда станет достоянием гласности, имеется в тех случаях, когда при ее установлении не проявляется суеты или когда ее просто невозможно установить в спешке, не говоря уже