Проблемы литератур Дальнего Востока. Труды IX международной научной конференции - Коллектив авторов

демонстрирует нетерпимое и бескомпромиссное отношение к людским порокам. Неудивительно, что У Чжи был этим письмом глубоко задет; будучи любимцем Цао Пи, он счел это письмо вдвойне для себя оскорбительным; более того, оно разожгло в нем ненависть к Цао Чжи, которая стала одной из причин его последующих неудач и несчастий Цао Чжи.

«Письмо У Цзичжуну» Цао Чжи представляет собой трехчастное послание: фактически оно состоит из трех писем, которые можно рассматривать как порознь, так и сообща. Все три письма, составляющие «Письмо У Цзичжуну», помимо общего названия, также связываются воедино общими преамбулой и по-стамбулой. Каждое из этих трех писем (макрочастей[158]«Письма У Цзичжуну»), в свою очередь, можно разделить на микрочасти: выделить в каждом из них пролог, основную часть или основные части, эпилог[159].

Преамбула «Письма У Цзичжуну» – «Чжи говорит».

Постамбула – «Цао Чжи сказал».

Как уже упоминалось выше и в чем мы убедимся далее, «Письмо У Цзичжу-ну» – письмо-обманка, письмо-ловушка, письмо-перевертыш.

Если мы соотнесем сочинение с древнегреческим эпистолярным трактатом «Типы писем», то получится, что письмо I – «дружеское», «хвалебное», письмо II – «дружеское», «хвалебное», «объяснительное», «просительное», а письмо III – «дружеское», «вразумляющее», «объяснительное»; однако при соотнесении с тем же трактатом произведение в своей целостности окажется «хулительным», «обвинительным», «ироническим» и, конечно же, «иносказательным». Кстати, в античности, особенно греческой, многие письма, не дружеские по сути, были исключительно дружескими по своему виду – это был прием, рассчитанный на то, что «дружественное письмо не встретит возражений» [5, с. 10].

В соответствии с эпистолярной классификацией, разработанной Цицероном [5, с. 15–16], письма I, II, III по своему тону производят впечатление «интимных», по отношению автора письма к адресату – «личных», по содержанию – «дружеских». На самом же деле содержание «Письма У Цзичжуну» отнюдь не приватного свойства; письмо нельзя назвать и по-дружески шутливым – оно по меньшей мере ироническое, скорее сатирическое, даже саркастическое.

По византийскому риторическому трактату о стилях писем, приписываемому в более поздних изданиях Проклу или Либанию [5, с. 23–24], письмо I может быть квалифицировано как «дружеское», «похвальное», «жалобное», письмо II – как «дружеское», «похвальное», «ободряющее», «заявляющее», «просительное», письмо III – в точности как II. На самом же деле «Письмо У Цзичжуну» является «обманчивым», «насмешливым», «обличительным», «пренебрежительным», возможно, даже «оскорбительным». Лейтмотив всего письма – насмешка, и самое красноречивое тому подтверждение – «Ответное письмо к царевичу Дунъэ».

Итак, рассмотрим первую макрочасть «Письма У Цзичжуну» (или, как мы говорили ранее, первое из трех писем, объединенных общим названием).

По всем внешним признакам перед нами – своего рода анакреонтическое послание, посвященное У Чжи как другу. Эта макрочасть «Письма У Цзичжуну», то есть письмо I, открывается прологом (1), представляющим собой функционально-художественную часть. Он начинается с благожелательного обращения к адресату и служит актуализации дружеских взаимоотношений. Казалось бы, здесь содержатся мотивы пира, дружеской привязанности, разлуки с другом; однако в свете жизненных обстоятельств Цао Чжи и У Чжи[160], а также ответного письма У Чжи к Цао Чжи эти мотивы приобретают совсем иное прочтение. На фоне событий, реально имевших место, трактовка мотивов, заключенных здесь, такова: Цао Чжи сетует на скудость, отсутствие или даже невозможность дружеского общения.

Известно, что У Чжи с юности был в равной степени дружен и с Цао Пи, и с Цао Чжи. Однако приблизительно после того, как Цао Пи был назначен на пост угуань-чжунланцзяна[161], У Чжи всецело отдался его покровительству, в частности стал его верным соратником и помощником, в том числе и в борьбе за власть.

Вероятно, пир, на который ссылается Цао Чжи, состоялся на 19-й год эры Цзяньань, т. е. в 214 г. Как раз к тому времени борьба между братьями Цао за власть стала особенно острой. Поэтому немногословность Цао Чжи и У Чжи при встрече представляется вполне естественной.

Речь в прологе (1) идет о том, что, хотя Цао Чжи и У Чжи и сидели друг рядом с другом на пиру, однако чувство взаимного отчуждения, а также сосредоточенность каждого на своих чаяниях (Цао Чжи мечтал унаследовать трон, а У Чжи, который в то время служил наместником в Чжаогэ, – вернуться в столицу) не способствовали общению.

За прологом (1), то есть первой частью, следует вторая часть (2), которая является уже не функционально-художественной, а чисто художественной. Казалось бы, она содержит мотивы радости совместного времяпрепровождения с другом, превознесения его достоинств, но в действительности здесь заключен мотив осмеяния спесивого и надменного поведения У Чжи, его чванливых манер. Сатира и даже сарказм Цао Чжи вызваны тем, что У Чжи, сблизившись с Цао Пи и почувствовав себя сопричастным власти, стал держаться высокомерно. Из письма У Чжи к Цао Чжи становится доподлинно известно, что сам пир и все происходящее на нем – танцы, музыка, декламация стихотворений (ши, 诗) и сочинение од (фу, 赋) – мало интересовали У Чжи, однако, дабы угодить своему патрону, то есть Цао Пи, он был вынужден откликнуться на приглашение. Тем временем присутствующие на пиру литераторы, включая Цао Чжи, Ван Цаня и других цзяньаньских мужей, не удостоились внимания У Чжи.

Из всех сохранившихся до наших дней произведений той эпохи мы не найдем ни одного литературного посвящения – ни поэтического, ни прозаического – ни от У Чжи к «Семи цзяньаньским мужам», ни наоборот. У Чжи был убежден, что они ему не ровня. В своем послании к Цао Пи – в «Ответном письме вэйскому тай-цзы» (Да Вэй тай-цзы шу, 答魏太子笺) – У Чжи пишет:

Все эти сыны годятся [на то, чтобы] состоять в [Вашей] свите, и этот человек (Ван Цань)[162]поистине тоже. Даже если на границах неспокойно, слуги ропщут, военные донесения прибывают отовсюду, со всех сторон бьют боевую тревогу, то при всех их талантах им со [всем] этим не справиться[163].

По убеждению У Чжи, все цзяньаньские мужи, включая Ван Цаня и Цао Чжи, способны лишь вести праздные беседы и беззаботно проводить время, но совершенно не в состоянии справляться со сложными задачами государственного масштаба.

За второй микрочастью (2) письма I следует третья микрочасть (3), которая закрывает основную часть письма I.

Внешние мотивы (3) – мотивы пира, радости, совместного пребывания друзей, а внутренние – мотивы высмеивания лизоблюдства, тщеславия, непомерной чванливости У Чжи даже на дружеском пиру.

Как мы видим, в (3) Цао Чжи вновь позволяет себе колкость в адрес У Чжи: язвит по поводу его положения протеже при Цао Пи, его стремления продвинуться по служебной лестнице, его жажды должностей