Проблемы литератур Дальнего Востока. Труды IX международной научной конференции - Коллектив авторов

воплотился мощный дух патриотизма, непреклонная революционная воля и несокрушимое чувство собственной миссии. Например, Цао Цяньли в «Чалом», главный герой Чжан Сыюань в «Мотыльке» и Чжун Ичэн в «Компривете», как и Мао Цзэдун в выступлении на Совещании по вопросам литературы и искусства в Яньане в мае 1942 г., подчеркивали важность революционной литературы для социальной революции, а также тот факт, что советская литература является «частью общего пролетарского дела». Но главным образом в этих произведениях отражены размышления самого Ван Мэна о революции и его собственном опыте. Персонажи, изображенные Ван Мэном в его более поздних работах, имеют свой собственный жизненный опыт и характеры. Цикл «Сезоны» из их числа считается духовной автобиографией Ван Мэна. Неважно, идет ли речь его о духовном росте или его понимании революции, это на редкость ценный текст (см. подробнее [4]).

Сам Ван Мэн признавал: «Я преклоняюсь перед революцией, преклоняюсь перед Советским Союзом, преклоняюсь перед коммунизмом, в том числе и перед советской литературой и искусством» [5, с. 247]. Подражание советской литературе и собственный опыт привели Ван Мэна к замыслу передать тему «революции». По словам самого Ван Мэна: «В большинстве моих работ есть общая революция героя; я пытаюсь немного написать о необходимости революции, ее святости и величии, а также о ее поворотах, издержках и трудностях» (цит. по [6]). В произведениях цикла «Сезоны» писатель подобен интеллектуалам той эпохи: главный герой и писатель пережили невзгоды, занимаясь революционными делами, и попали в приграничные города. Хотя они – обычные люди, получившие крещение эпохи и закалку временем, они все еще остро осознают необходимость политической «революции» и свою миссию в судьбе, истории страны и нации. Точно так же, как Цянь Вэнь, главный герой цикла «Сезоны», изгнанный на границу, он живет обычной жизнью, почти забытый, но при этом не забывает размышлять о своей судьбе, вспоминать и обдумывать разные аспекты революции. Благодаря этому он пережил психологическую трансформацию в понимании революции: от энтузиазма и готовности к психологическому удару пришел к переосмыслению и признанию перемен. Этот процесс также является своеобразной сублимацией жизненных границ писателя и переосмыслением революции.

Во время основания Нового Китая Ван Мэн пережил эпоху полномасштабного массового производства и трансформации. Он познал как славу начинающего писателя, творчество которого вызывало ожесточенные споры в литературном мире, так и резкий поворот литературной и художественной линии партии, изгнание в десятилетие «культурной революции» и тяжелую жизнь на границе. Все эти перипетии обогатили жизненный опыт писателя, расширили психологию его творческой личности. Эти особые модели переживаний изменили его духовную структуру, его понимание общества и жизни и постепенно поменяли его отношение к революции. Тема революции пережила личный опыт писателя, переработку психологии индивидуальности и объективный закон развития истории. Она прошла путь от чисто радикальной мысли, достигшей абсолютной крайности, а затем, после исправления, вернулась к первоначальному идеальному состоянию человечества. У автора в тот период было более соответствующее требованиям времени, более устойчивое понимание революции и, как следствие, было сильнее развито чувство исторической миссии. Это понимание сочеталось с его размышлениями о современных литературных революционерах: старшее поколение революционеров с двойной идентичностью чиновников и литераторов получило со сменой эпох духовное презрение, отвращение и осмеяние не только со стороны некоторых молодых людей – «самопровозглашенные всегда правые сильные старые гвардейцы» также посчитали их утратившими свои принципы и позиции. Революционеры старшего поколения своей настойчивостью в убеждениях молча прокладывали путь молодому поколению и даже посвятили ему свою жизнь, а непонимание со стороны молодежи принесло старшему поколению горе. Возможно, как и сказал Ван Мэн, «в Китае сын никогда не простит отца». Несмотря на неправильную, с его точки зрения, государственную политику, революционные идеалы и пролетарские революционные убеждения писателя не изменились – он оставался верен им на протяжении всей своей жизни.

Советский Союз и революция были двумя постоянными мечтами на протяжении всей жизни Ван Мэна. Это были идеальные устремления писателя в юности и молодости, когда его цель состояла в том, чтобы осознать ценность жизни и завершить построение великого общества. Они были духовными столпами веры, которые позволили ему обрести полную уверенность и пустить всю энергию на созидание и борьбу, а еще укрепили его преданность и любовь к литературе. По мере роста жизненного опыта вера автора в Советский Союз и революцию не исчезла, но благодаря историческим переменам он выработал более глубокое мышление – более всестороннее, более объективное и более соответствующее специфике времени и историческим стандартам. Изменения в опыте писателя, последовательности мышления и духовной структуре, нашедшие проявление в стиле текста, могут объективно отражать этот момент.

Революционный дух в романах Ван Мэна обнаруживается параллельно с «советским духом», который характеризуется коммунистическими идеалами и революционным героизмом, воплощенными в советской литературе. В романе многие персонажи, олицетворяющие революционный дух, горят коммунистическими идеалами, политической этикой и системами убеждений. Они полны идеализма, оптимизма, героизма и романтизма, как вершители истории. Например, главные герои Хун Цзя, Цянь Вэнь и Чжоу Биюнь в романе «Сезон любви»: песни, которые эти молодые люди любят петь в своей повседневной жизни, – советские. Советские песни несут идеалы коммунизма, революционный идеализм и оптимистический настрой. Из диалогов героев романа видно, что советская литература – часть их духовной жизни. Например, Гао Лайси любил каждый раз при встрече с Лю Лина полуподтрунивая-полусердечно называть ее «Лю Ба» (Люба – персонаж романа «Молодая гвардия»). Такой оптимистический идеализм в литературе потенциально влияет на понимание читателями жизненной позиции автора, а также заставляет их почувствовать позитивное и счастливое отношение к жизни персонажей книги. На самом деле это тесно связано с психологией личности самого писателя. Во время написания цикла «Сезоны» Ван Мэн завершил размышления о революции и своей собственной судьбе. Взлеты и падения в жизни этого поколения молодых революционеров в середине ХХ в. были вызваны не только особыми историческими условиями того времени и общества, но и субъективным выбором самой молодежи. Этот выбор двусторонний, и эпоха играет только объективную роль, а человеческий дух – главную. Возраст подобен несущейся вперед реке, а судьба человека – плоскодонке на ней. Как сказал Цянь Вэнь в «Сезоне карнавала», он больше хочет найти свою собственную историческую ответственность. Он считает, что история несет ответственность за него, и он также несет ответственность за историю. Путем размышления об эпохе, оценки истории и обобщения изменений в его собственной судьбе писатель в своих произведениях отвечает на вопросы о судьбе времени, превращая книги в микрофон, передающий его собственные мысли, и диск, записывающий развитие времени. В то же время такого рода литературный стиль сам по себе пронизан меланхоличным чувством