Проблемы литератур Дальнего Востока. Труды IX международной научной конференции - Коллектив авторов

class="p1">Читая и изучая большое количество русской и советской литературы, современные китайские писатели воспринимали, копировали и заимствовали обширные познания об эстетических категориях, методах литературного созидания и искусстве концептуального выражения, а также подспудно шагали в ногу с русско-советской психологией творчества. Это проявилось в осмыслении литературных концепций и сближении художественных вкусов. В силу значительного влияния такого стремления к эстетическому единству, эстетическое чувство, пробуждаемое в сердцах писателей, отразилось во многих произведениях современных авторов в форме литературного дискурса, а также часто встречается в произведениях Ван Мэна. Две главные темы советской литературы – вдохновение великой эпохи и прогрессивность, обогнавшая свое время, – также стали движущими силами современных китайских писателей, подражающих советской литературе. Сегодня, когда мы вновь рассматриваем это явление в исторической, диалектической и объективной перспективе, очевидно, что подобная скрытая имитация по большей части таится в творческой психологии автора. Это бессознательная и интуитивная имитация, а также особое воплощение политической культуры.

1.2. Советское наследие и его влияние на творчество Ван Мэна

Поскольку Китай был почти изолирован от мира в 1970-х и 1980-х гг., молодежь того времени не могла утолить духовную жажду на иссохшейся почве отечественного литературного творчества. «Серые книги» и «желтые книги»[228], сыгравшие важную роль в идеологических переменах в среде молодежи времен «культурной революции», появились именно на этом культурном фоне. «Внутренние книги» русско-советской литературы дали молодым людям возможность духовной подпитки и открыли для них невидимый путь общения с внешним миром.

Объективно говоря, читательское движение во время «культурной революции» отличалось отчуждением, особенно отчуждением России и Советского Союза, и было катализатором расщепления духовного ядра в течение целого поколения идей. История иронична в том, что эти принципы, которые должны быть подвергнуты критике и уничтожены «революционным поколением», взросли, как ядовитые сорняки феодализма, капитализма и ревизионизма, и стали важнейшим живительным источником для подпитки и роста их мыслей и просвещения. По совпадению этот процесс отчуждения в значительной степени стимулировал литературное влияние на современных китайских писателей. Русская и советская литература также привлекла внимание Ван Мэна в юности. Хотя Ван Мэн был отправлен на работу в отдаленный регион, из-за ограничений времени советская литература была единственным способом удовлетворить литературные потребности молодежи. Удобство жизни в районах проживания меньшинств заставило Ван Мэна говорить на другом языке и другим способом соприкоснуться с произведениями советской национальной литературы.

Опыт жизни и работы Ван Мэна в районах проживания этнических меньшинств в Синьцзяне, куда он приехал в 1963 г., привел к его соприкосновению с уйгурским языком. После полутора лет изучения этого языка Ван Мэн уже мог читать литературу на нем. Первым произведением на уйгурском языке, которое он прочитал, стал роман Горького «В людях», изданный в советском Ташкенте. После начала «культурной революции» положение «отрешенного от дел» позволило Ван Мэну продолжить чтение книг на уйгурском и узбекском языках, изданных в Советском Союзе, в том числе таких, как «Навои» и «Святая кровь». Во время «культурной революции» Ван Мэн также прочитал «Берег» Ю. В. Бондарева. В этих книгах Ван Мэна восхитила писательская техника переплетения воспоминаний и реальных событий. Например, в романе запутанные и сложные жизненные переживания главного героя Никитина и Эммы в течение 26 лет запечатлены в короткой встрече в несколько дней. К тому же стиль грандиозных размышлений о жизни, истории и реальности также заставил Ван Мэна почувствовать новизну и продолжать испытывать пламенный энтузиазм к литературному творчеству, где «Россия выступает в качестве наставника». В то время среди современных писателей, находившихся под влиянием советских произведений, был не только Ван Мэн. Тогда многие писатели находились в глубинке, где были распространены «подпольные книги». Там они читали больше советской литературы и находились под более глубоким ее влиянием. Можно сказать, что писатели-«ванмэнцы» стали поколением, воспитанным в этой литературной системе. Поскольку истории интеллектуального чтения у писателей этого поколения удивительно схожи, мы предполагаем, что, возможно, после окончания «культурной революции» появились психология творчества и концепции повествовательных описаний, а также методы выражения, аналогичные тем, которые использовались в период «оттепели» в Советском Союзе. Факты подтверждают, что многие темы литературного творчества двух стран в новый период развития Китая демонстрируют очевидное совпадение. Этим можно подтвердить влияние советской литературы на современную китайскую литературу.

Стилистический анализ произведений этого периода также может объективно показать, что китайские писатели находились под влиянием советских литературных произведений, переведенных на китайский язык до и после «культурной революции». Писатели перенимали формы и средства языкового выражения, повествовательные приемы, системы метафор и символов, стилистические особенности советской литературы. Это связано со своеобразными способами восприятия и особенностями мышления, которые писатели прочувствовали до и после «культурной революции», и в то же время – с историей и культурой общества периода политики реформ и открытости Китая, которые отразились на грандиозном литературном пространстве с современными китайскими особенностями. В такой обстановке писатели сформировали стиль текста, специфический для того времени, и использовали его в своем творчестве. В результате было создано большое количество литературных произведений различной тематики, появляющихся параллельно литературному течению Советского Союза периода «оттепели», и зародился литературный феномен, схожий с дистопией. Это еще одно доказательство влияния советской литературы на современную китайскую литературу разных направлений. Стоит отметить, что некоторые литературные произведения этого периода не только отражают определенную системность языка и связаны с исторической, культурной и языковой средой современного китайского общества, но и отражают гуманитарные особенности русской советской литературы и иностранную специфику национального духа. В творчестве Ван Мэна это воплощено в двух аспектах.

1.2.1. Славянский национальный дух в творчестве Ван Мэна

Славянский дух – это уникальная духовная сила и сила веры, воплощенная в русском национальном характере. Он основан на православии, мощном религиозном веровании, которое помогает проявить духовную силу в людях. Это вера, основанная на чувствах, просветлении, а не на рациональном мышлении. Она поощряет идею того, что истинный смысл жизни заключается в самостоятельном выполнении «величайшего дела в мире»; оно заключается в конечном спасении духа, что означает не только освобождение и счастье всего человечества, но и, что более важно, самоосвобождение каждого человека. Ван Мэн преклонялся перед Советским Союзом еще с тех пор, как был юным большевиком. Столкнувшись с русским национальным духом, который сильно отличается от его собственной культуры, он пережил психологический процесс неприятия, понимания и принятия иностранной культуры и объединил лучший дух чужой культуры со своим собственным. Мы видим, что славянский национальный дух сочетается с собственными убеждениями Ван Мэна, сталкивается с восприятием его жизненного опыта, связан с традиционными классическими философскими идеями Китая, что последовательно и едино воплотилось в литературных произведениях. Эта разнообразная и межэтническая