Личность в истории и художественной литературе - Коллектив авторов

Санкт-Петербурга, в котором разворачивается сюжет романа, выстраивается в художественной плоскости, раскрывая культурные и символические коды с точки зрения семиотики культуры, города как текста, согласно концепции исследований В. Н. Топорова. Этот метод анализа исследует вымышленный локус как элемент, который сочетает в себе различные культурные коды и героев, репрезентирующих городскую культуру, а также поэтическую мысль с учетом менталитета народа. Таким образом, художественный образ Санкт-Петербурга в романе Бернарду Карвалью отличается от локуса реального города, а также образа, существующего в русской литературе, в частности в творчестве Гоголя. Кроме того, с позиций стороннего наблюдателя Санкт-Петербург обретает коннотацию чуждой культуры. Исследование отталкивается от утверждения М. Бермана о нереальности и призрачности города, а также привлекает в качестве методологической базы труды Ю. М. Лотмана и Б. А. Успенского и др. с целью извлечения художественных элементов текста, относящихся к топографическому, архитектурному, историческому и социальному описанию Санкт-Петербурга.

Ключевые слова: Бернарду Карвалью; Сын матери; Санкт-Петербург; семиотика культуры; городской текст.

Литература Бразилии являет собой богатый источник размышлений о концепте чужой культуры, о литературе других стран. Восприятие феномена города извне, из другого культурного поля, представляется важным источником порождения смыслов разных уровней. В этом отношении рассматриваемый в данном исследовании образ Санкт-Петербурга – города, рожденного на пересечении разных культур, – представляется особенно продуктивным материалом.

Исследование ставит целью проследить процесс формирования аспектов культуры других стран, в частности России, через призму восприятия иностранного, в данном случае – бразильского, наблюдателя. Апперцепция иностранным писателем явлений другой культуры позволяет выявить самобытность, особенности национальной культуры. Нужно отметить, что большинство исследований в данной области подходят к литературному произведению как к эстетическому объекту, уделяя при этом недостаточное внимание отраженным в них культурным реалиям и концептам.

Статья призвана восполнить пробел в исследованиях и представить образ Санкт-Петербурга как бывшей столицы Российской империи, ставшего центром повествования в романе «Сын матери» (O filho da mãe, 2009) современного бразильского писателя Бернарду Карвалью (Bernardo Carvalho, род. 1960).

Цель исследования – проанализировать образ Санкт-Петербурга с эстетической и культурной точек зрения, при этом город рассматривается не только как литературно-эстетический объект, но и как герой повествования романа Бернарду Карвалью.

Роман «Сын матери», опубликованный в 2009 году, репрезентирует наличие расхождений и совпадений в культурном, историческом, политическом и социальном аспектах городского пространства Санкт-Петербурга, а также акцентирует те социокультурные факторы, которые способствуют восприятию особенностей города на Неве представителем другой культуры, то есть с позиции стороннего наблюдателя.

Также целью исследования является сравнение двух планов описания Санкт-Петербурга: реального (исторического) и художественного (на материале романа Карвалью), а также анализ реализаций этих двух планов описания города в избранном нами тексте. В соответствии с целью нашего исследования необходимо установить, какие социокультурные факторы в изображении городского пространства относятся к авторскому видению города.

Концепция восприятия города в литературном тексте связывается с семиотическими исследованиями тартуско-московской школы. Опираясь на смежные литературоведческие и социокультурные исследования, а также на работы по истории и городской топографии, в частности городской архитектуры, эта школа разработала метод семиотического анализа городского пространства, названный «текст города», который фокусируется на выявлении в произведении (литературном, изобразительном, музыкальном или архитектурном) определенного культурного кода.

На основе трудов по семиотике культуры изучается эстетический образ города Санкт-Петербурга, сформированный в традиции классической русской литературы, в частности в произведениях Н. В. Гоголя («Невский проспект» и «Шинель»), в которых повествование разворачивается в Санкт-Петербурге.

Исследования Ю. М. Лотмана, одного из основоположников семиотики культуры, а также его концепция о семиосфере позволяют считать, что системы культурных знаков являются важными источниками для развития различных типов кодов и языков, с помощью которых человечество выстраивает свои акты коммуникации и процессы взаимодействия в обществе.

Методологической базой для анализа романа Бернарду Карвалью «Сын матери» стали теоретические работы тартуско-московской школы: Ю. М. Лотмана, Б. А. Успенского, Вяч. Иванова и В. Н. Топорова.

Отметим, что культурные дискуссии, проведенные в 60–70-х годах XX века в Университете Тарту (Эстония), объединили многочисленных исследователей из разных областей научного знания: кибернетики, филологии, лингвистики, литературы, философии, сравнительного религиоведения, исследований мифов, кино, музыки, танцев, архитектуры, фольклора и др. Именно эти дискуссии, которые проходили во время зимних семинаров в Тарту, а также в Москве, обусловили возникновение группы исследователей, которая позже сложится в так называемую школу семиотики культуры, или тартуско-московскую школу, ядром исследований которой стал анализ выразительных форм или тех концептов человеческих знаний, которые составляют понятие культуры.

Междисциплинарный характер исследований этой школы подтверждает, что культура представляет собой языковой конструкт, объединяющий различные системы знаков естественного и искусственного языков, выраженных на вторичном уровне. При этом исследователи этой школы трактовали любое художественное проявление, например кино, музыку, архитектуру и др., как вторичную систему выражения смыслов.

Для Юрия Лотмана, Бориса Успенского и Вячеслава Иванова способность к языку первична и представляет собой естественный язык, служащий не только для общения, но и для моделирования и создания новых знаковых систем. Другими словами, культура основывается на понятии естественного языка как первичной системы, распространяющейся на языки мира, а также на концептах как кодах, которые сохраняют информацию в памяти народа и социальных групп.

Так, теоретики тартуско-московской школы утверждали, что первичная и вторичная системы языка, активно функционируя, постоянно создают модели порождения смыслов. При этом язык представляется первичной системой коммуникации, в то время как искусство становится вторичной системой выражения смыслов по отношению к естественному языку.

Восприятие смыслопорождающих первичной и вторичной систем происходит, в частности, в среде так называемой семиосферы, в которой происходит постоянный диалог между культурами. Это позволяет человеческому обществу в процессе обмена информацией понимать различные культурные коды и проявления культурных в ходе акта коммуникации.

Одним из основных направлений исследований школы семиотики культуры является сфера, охватывающая понимание культурных концептов как коммуникативных знаков в городском пространстве, или, иными словами, в городе как семиосфере. С точки зрения этого подхода город представляет собой локус, в локальной культуре которого смешиваются вербальные и невербальные знаки, обеспечивающие связь с общечеловеческой культурой, а также диалог с другими, частными культурами. По мнению В. Н. Топорова, города передают закодированную информацию, которая содержит большую часть коллективной памяти общества и, следовательно, представляет собой текст, который должен тщательно изучаться исследователем как интерпретатором культуры.

Преобразования города на протяжении трех веков, а также множество крупных социально-экономических и политических процессов, которые происходили в Санкт-Петербурге на протяжении всей его истории, не могли не отразиться на формировании уникальных черт локуса. Так, Санкт-Петербург стал городом, в котором на разных уровнях сложным образом сплелись черты культур разных стран и народов, что заметно даже спустя более чем 300 лет с его