Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

душу и общество. Эти же скинии устроены в центре наших городов, и крест служит посохом традиции и преображения, призванным обозначить идеал и установить психологический и социальный порядок, который хорош, и хорош весьма. Так мы дублируем искупительный ритуал, который Бог предложил несчастным израильтянам, – ритуал, основанный на соприкосновении и добровольном принятии, – и возвышаем Сына Человеческого, чтобы не погибнуть от отчаяния, неся бремя нашей жизни. Кто мог вообразить подобную симфонию идеи и словесного образа? И как могла эта модель идентичности, оставаясь имплицитной на протяжении всех столетий, отделяющих нас от древних евреев, странствующих в пустыне, сохранить свою главную роль до наших дней? Тем, кто совершил этот подвиг образной репрезентации и создания характеров, по праву принадлежит почетное место, подобающее трансцендентному и невыразимому.

Приключения израильтян, еще более суровые, продолжаются после их крещения змеем и Богом. Они постоянно вступают в сражения, описанные в последней трети книги Чисел. Двадцать первая глава повествует о поражениях, которые терпят от евреев некоторые ханаанские племена. Однако мы узнаем, что в земле обетованной обитает широко расселившийся народ, родственный амореям, моавитянам и мадианитянам. Все эти племена тоже уступают вторгшимся израильтянам в битве (наравне с амаликитянами и подданными Сигона и Ога, характер отношений и родственной связи которых с хананеями остаются неизвестными). Многочисленные военные триумфы укрепляют израильтян в вере в то, что они могут добиться окончательной победы над всеми, кто встанет у них на пути, и занять обетованную землю. Их уверенность возрастает после столкновения с Валаком, царем Моава – и эти же события подрывают дух их врагов. Валак спрашивает, может ли месопотамский пророк Валаам проклясть наступающих израильтян. Кажется совершенно ясным, что Валаам, если исходить из нравственной репутации, – истинный человек Божий, и именно по этой причине его призывает царь. Как и следовало ожидать, пророк предупреждает, что скажет правду независимо от того, сколько ему заплатят или кто будет платить за его услуги, однако соглашается отправиться в путешествие с князьями Моава, чтобы оценить ситуацию. Царь принимает его предложение.

По дороге Валааму является ангел, разрешая ему продолжить путь – и снова напоминая, что он должен произносить только слово Божье, хотя и служит царю. Четыре раза пророк наблюдает за израильтянами. Четыре раза он благословляет их вместо того, чтобы проклясть, указывая при этом на благосклонность, которую они обрели у Бога, и отмечает их многочисленность, отсутствие у них беззакония и разврата (Чис 23:21), обилие их шатров (Чис 24:5) и их будущую победу:

говорит слышащий слова Божии, имеющий ведение от Всевышнего, который видит видения Всемогущего, падает, но открыты очи его.

Вижу Его, но ныне еще нет; зрю Его, но не близко. Восходит звезда от Иакова и восстает жезл от Израиля, и разит князей Моава и сокрушает всех сынов Сифовых.

Едом будет под владением, Сеир будет под владением врагов своих, а Израиль явит силу свою.

Происшедший от Иакова овладеет и погубит оставшееся от города.

Чис 24:16–19

Даже несмотря на попытки Валака соблазнить его ценными дарами, Валаам благословляет израильтян. Впрочем, они по-прежнему сбиваются с пути, останавливаясь в Ситтиме, – части царства Валака, – чтобы «блудодействовать с дочерями Моава» (Чис 25:1), которые искушают их поклоняться Ваалу. Эта неверность, как и следовало ожидать, вызывает недовольство Бога – и евреев вновь поражает моровая язва, еще одно наказание, назначенное божественными силами, которым так небрежно воспротивился избранный народ.

В двадцать шестой главе мы становимся свидетелями второй переписи (первая приведена в начале книги). Здесь шире рассмотрены и социология, и технический потенциал государства, а кроме того, здесь подробно рассказывается о разделении труда и социальной организации израильтян – описана их сегрегация, специализация и разделение на рабов, земледельцев и пастухов, солдат, торговцев, ремесленников, музыкантов, судей и священников, составляющих государство. Это определение и тщательное рассмотрение – часть развивающегося самосознания; начало формальной типологии и анализа личности и общества; как указывалось ранее, это первые ростки формально аналитического способа наблюдения, описания, мышления и записи, принимаемые в современном мире как должное. Кроме того, все это часть непрерывного развития субсидиарного устройства нового народа, и в том числе – его способности репрезентировать и контролировать самого себя.

В двадцать седьмой главе Бог в последний раз вознаграждает Моисея за верное служение, хотя тому и не позволено войти в землю обетованную. Похоже, что дар был дан в ответ на прямую просьбу Моисея, которую мы еще увидим во Второзаконии: «Дай мне перейти и увидеть ту добрую землю, которая за Иорданом, и ту прекрасную гору и Ливан» (Втор 3:25). Бог велит пророку подняться на гору Аварим – последнюю из вершин, на которые Моисей восходит в своей легендарной жизни, – чтобы посмотреть «на землю [Ханаанскую], которую Я даю сынам Израилевым» (Чис 27:12). Радостный миг слегка омрачен, поскольку Бог одновременно извещает своего пророка о его неминуемой кончине. Можно ли представить, что Моисей доволен всем, что сделал? Он уничтожил тирана; показал своему народу, что значит свобода и ответственность; вел израильтян через пустыню; наказывал их, защищал, заступался за них, когда они поддавались искушению; он помог им создать действительно функциональное и победоносное государство. Может быть, перед нами пример той самой возможности, о которой мы упоминали, сказав, что жизнь, прожитая во всей полноте, оправдывает себя, – пусть даже она может быть полна трагедий и ошибок и заканчивается неизбежной смертью?

После того как Бог показывает ему обетованную землю, Моисей назначает верного и мужественного Иисуса Навина своим преемником – перед священником Елеазаром и всем собранием (Чис 27). Именно так великий пророк обеспечивает успешную передачу власти, после чего, как и должно быть, рассматриваются частности закона (Чис 28–30). Так устанавливается преемственность традиции и договора, призванных определять срок пребывания нового правителя у власти, – как было и при Моисее. Сразу же начинается ужасная война с мадианитянами, столь беспощадная, что ее трудно оправдать (Чис 30). Израильтяне возвращаются с добычей, в том числе захватив многих мадианитянок, – и пророк полыхает на них гневом: «И сказал им Моисей: [для чего] вы оставили в живых всех женщин? вот они, по совету Валаамову, были для сынов Израилевых поводом к отступлению от Господа в угождение Фегору, за что и поражение было в обществе Господнем» (Чис 31:15–16). Он призывает евреев предать мечу всех пленниц, кроме девственниц, и делает то же со всеми мадианитянскими мальчиками. Именно такое разделение, вслед за умерщвлением трех тысяч мятежников, гибелью Корея в разверзшейся земле и приходом моровой язвы, поразившей тех, кто вступал в общение с блудницами Моава, вводит