Диалог с Богом. История противостояния и взаимодействия человечества с Творцом - Джордан Питерсон

(еще одна пустыня после приступа неверия и мятежа), где у них заканчивается вода, и их сетования становятся еще громче. Однако их вожди, пророк и политик, заступаются за отчаявшийся народ перед Богом. Божественный голос, в свою очередь, совершенно ясно поручает Моисею в присутствии народа обратиться к камням пустыни – сказать им слово – и извлечь из них живительную воду. Моисей и Аарон уходят и, исполняя повеление, собирают израильтян «к скале» (Чис 20:10).

Однако великий Моисей, столь долго следовавший за Богом, не прислушивается к этим словам – и дважды со всей силы бьет по скале посохом. Это проявление насилия и принуждения (совершенно ненужное) чрезвычайно не нравится Богу – настолько, что наказание, провозглашенное Им, легко счесть непостижимо суровым. Бог отказывает своему непослушному пророку в праве войти в обетованную землю, несмотря на десятилетия, которые он провел, служа народу и божественному: «И сказал Господь Моисею и Аарону: за то, что вы не поверили Мне, чтоб явить святость Мою пред очами сынов Израилевых, не введете вы народа сего в землю, которую Я даю ему» (Чис 20:12). Вход запрещен и Аарону – возможно, потому, что он тоже слышал изначальные указания Бога, обращенные к Моисею, и ничего не предпринял, чтобы увериться в их должном исполнении. Терзала ли его совесть, когда он узнал о намерениях Моисея, – если он о них, конечно, знал? Или он, как истинный политик, считал, что небольшая демонстрация силы как раз смогла бы удержать в узде беспокойный народ?

Посох Моисея – это жезл традиции и порядка. При неверном использовании легко превратить его в дубину насилия. Крепкой палкой можно указать на заманчивую цель – или избить невольного путника, подчинив его: все зависит от цели, воли и искушения того, кто ею владеет. Моисей слишком сильно размахивает посохом и «бьет кнутом», даже когда нужен пряник – когда этого требует сам Бог. Он делает это дважды, и нет никаких сомнений в его намерениях. Кроме того, Моисей и Аарон отказываются с должным смирением вознести славу Богу, а вместо этого открыто говорят, что именно они совершают искупительный акт. Моисей спрашивает: «Послушайте, непокорные, разве нам из этой скалы извести для вас воду?» (Чис 20:10). Оба очень опытны, а до цели подать рукой. Именно в такие моменты искушение стать высокомерным, возможно, становится сильнее всего – и вполне может иметь самые пагубные и унизительные последствия. В решающий миг, когда наивысший успех почти достигнут и когда ему предоставляется подлинная возможность стать новым человеком в новом мире, таким, каким он призван быть всегда, – Моисей, как и его брат, поддается духу гордого узурпатора, в люциферианской манере присвоив себе право устанавливать моральный порядок. Великий предводитель слишком много о себе возомнил – и Аарон шагает с ним в ногу. Это психологическая и социальная катастрофа, если учесть, насколько высоки ставки, о которых сейчас идет речь.

Можно было бы все еще возразить – разве Моисей и его брат не заслужили права быть прощенными за кратковременное отступление от веры и разума, если хоть кто-либо за всю историю был этого достоин? Очевидно, нет – по крайней мере, по мнению того, что вечно остается истинным и суверенным. Разве так неразумно предполагать, что привилегии вождя должны сопровождаться требованием предельной осторожности в нравственном поведении, особенно если проблемы так серьезны, что требуют божественного заступничества? Разве это неправильно, особенно когда цель в том, чтобы избежать установления новой тирании и создать вечную обетованную землю? Эта высочайшая нравственная инициатива столь же требовательна и к поведению. Моисей явно должен был пожертвовать своим желанием обладать силой, преодолеть искушение и сделать следующий шаг в своем личном преображении и как вождь народа. Однако он этого не сделал, поэтому не может развиваться, – и, фигурально выражаясь, становится жертвой карающего меча. Кажется, что непокорность во всем, что связано с самой водой жизни, в сочетании с беспечным и надменным применением силы и страха – это объединенный грех, наличия которого хватит, чтобы лишить даже предводителей, которые в остальном были лучшими из людей, права воодушевить свой народ на завершающий рейд в восстановленный Эдемский сад или Небесное Царство. Наказание для Аарона, политического крыла – окончательная преграда на пути вперед. Он лишается одеяний властителя – своей идентичности как земного вождя – и умирает:

И сказал Господь Моисею и Аарону на горе Ор, у пределов земли Едомской, говоря:

пусть приложится Аарон к народу своему; ибо он не войдет в землю, которую Я даю сынам Израилевым, за то, что вы непокорны были повелению Моему у вод Меривы;

и возьми Аарона [брата твоего] и Елеазара, сына его, и возведи их на гору Ор [пред всем обществом];

и сними с Аарона одежды его, и облеки в них Елеазара, сына его, и пусть Аарон отойдет и умрет там.

И сделал Моисей так, как повелел Господь. Пошли они на гору Ор в глазах всего общества,

и снял Моисей с Аарона одежды его, и облек в них Елеазара, сына его; и умер там Аарон на вершине горы. А Моисей и Елеазар сошли с горы.

И увидело все общество, что Аарон умер, и оплакивал Аарона весь дом Израилев тридцать дней.

Чис 20:23–29

Да, это поучительная история: если даже такие люди, как Моисей и Аарон, недостойны совершить последний шаг, кто тогда может спастись?

Кроме Моисея и Аарона, веру сохраняют только Иисус Навин и Халев. Их не страшит ни опасность Ханаана, реальная или мнимая, ни рассказы трусливых разведчиков, посланных в землю обетованную (Чис 13–14). Имя Иисуса Навина очень тесно связано с самим Спасителем христиан. В обоих случаях перед нами варианты имени «Иешуа», «спасение»; более пространный, Иегошуа, означает «Яхве спасает». Именно Иисус Навин принимает бразды правления от Моисея, направляя израильтян на последнем этапе их пути. Христиане традиционно понимают эту историю на более высоком уровне абстракции. Они предполагают, что само искупление зависит от того, что воплощает, олицетворяет или репрезентирует Христос, – и что поданный им духовный пример, достойный подражания, заменяет собой даже предводительство Моисея (предвосхищение этого – и необходимость подобного исхода – видны в том, как завершается странствие израильтян). Аарон, как и сказал Бог, умирает за пределами земли, данной «сынам Израилевым» (Чис 20:24). Политика, развращенная гордыней и властью, никогда и никого не приведет в рай, – несмотря на все ее триумфы и руководящие указания.

Книга Чисел продолжается: израильтяне снова проявляют неверие, распространяют сплетни и устраивают безответственный бунт. Если