Невротический характер - Альфред Адлер

процессе анализа. Невротический характер будто всегда «настороже», он как некий форпост, он словно пытается установить связь с окружающим миром и с будущим. Если представить эти его далеко простирающиеся психические готовности как чувствительные зонды, то становятся понятными борьба невротика с его проблемой, его раздраженный инстинкт агрессии, его беспокойство и нетерпение. Эти зонды как будто «ощупывают» все явления окружающего мира и непрерывно испытывают их с точки зрения пользы или вреда в отношении поставленной цели. Психические готовности настойчиво толкают к скрупулезному измерению и сравнению и, будучи всегда начеку, пробуждают страх, надежду, сомнение, отвращение, ненависть, любовь, всякого рода ожидания, пытаясь защитить психику от любых неожиданностей и от ослабления личностного чувства. Они создают самые периферические двигательные «наработки», они всегда мобильны, всегда готовы предотвратить любое унижение. Эти психические готовности движимы внутренним и внешним опытом, они испещрены следами воспоминаний о пугающих и утешительных переживаниях и преобразовали память о них в автоматизированные навыки. Категорические императивы второго ранга, они предназначены не ради собственного осуществления, но в конечном итоге ради возвышения личности. И они пытаются делать это, помогая прокладывать направляющие линии в беспокойстве и неопределенности жизни, создавать и разделять правое и левое, верх и низ, правильное и неправильное. Обостренные черты характера отчетливо обнаруживаются в невротической предрасположенности детской души, когда они дают повод ко всяким странностям и причудам.

Еще более отчетливо они проступают тогда, когда после какого-то сильного унижения или возникшего вдруг противоречия относительно собственного превосходства предохранительная тенденция шагает еще дальше и вызывает к жизни некие симптомы в качестве новых эффективных трюков. Они многократно отрабатываются по образцам и примерам, и их задача заключается в том, чтобы в любой новой ситуации инициировать борьбу за личностное чувство и создавать видимость победы в ней. Поводом для того, чтобы запустить их в действие, является повышение аффекта и снижение порога раздражимости, по сравнению с нормальной психикой. Само собой разумеется, что невротический характер, как и нормальный, строится из того материала, который изначально имеется в наличии, из психических побуждений и опыта функционирования органов. Все эти привязанные к внешнему миру психические готовности становятся невротическими только в том случае, когда предстоит принять решение, когда внутренняя нужда усиливает предохранительную тенденцию, а последняя более эффективно формирует черты характера и мобилизует их, когда фиктивная цель в жизни становится более догматичной и усиливает соответствующие чертам характера вторичные направляющие линии. Затем начинается гипостазирование[15] характера, он превращается из средства в цель, что приводит к его обособлению, а своего рода освящение придает ему неизменность и непреходящую ценность. Невротический характер не может приспособиться к реальности, так как он работает на недостижимый идеал; он есть продукт и средство предубежденной, исполненной недоверия психики, которая усиливает его направляющую линию, чтобы избавиться от чувства неполноценности; эта попытка обречена на неудачу вследствие внутренних противоречий или своей ошибочности либо она разбивается о культурные барьеры или права других людей. Как ощупывающие жесты, обращенная назад поза, положение тела при агрессии, мимика являются средствами выражения и передачи информации – точно так же и черты характера, особенно невротические, служат психическими средствами и формами выражения для того, чтобы производить жизненные расчеты, занять какую-то позицию, обрести фиксированную точку в хаосе бытия и тем самым достичь защищающей конечной цели, чувства сверхполноценности, или не допустить провала.

Таким образом, мы разоблачили невротический характер как служащий фиктивной задаче и установили его зависимость от конечной цели. Он не произрастает сам по себе из каких-то биологических или конституциональных первичных сил, а получает направление и ход благодаря компенсирующей надстройке в психике, а также своей схематичной направляющей линии. Невротический характер формуется под прессом неуверенности, его склонность к персонификации есть сомнительный успех предохранительной тенденции. Благодаря целевой установке линия невротического характера приобрела задачу: влиться в линию превосходства, и в результате любая черта характера своей направленностью показывает нам, что она пронизана стремлением к власти, которое пытается сделать из нее безошибочное средство для исключения из жизненных переживаний любого длительного унижения.

В практической части будет показано, как невротическая схема порождает особые психопатологические констелляции, и именно посредством «захватывания» невротическим характером определенных переживаний, то есть посредством невротической жизненной техники.

I. Происхождение и развитие чувства неполноценности и его следствия

В «Учении о неполноценности органов» были сделаны выводы относительно причин, функционирования, внешнего вида и измененных способов работы неполноценных органов, что, в частности, позволило мне предположить наличие компенсации со стороны центральной нервной системы, а вслед за тем углубиться в проблемы психогенеза. В итоге выявились примечательные отношения между неполноценностью органов и психической сверхкомпенсацией, в результате чего я сформулировал фундаментальное положение: ощущения неполноценности органов становятся для индивидуума постоянным стимулом развития психики. В физиологическом аспекте это приводит к усилению – качественному и количественному – нервных путей, причем одновременная изначальная неполноценность этих путей может привести к тому, что их тектонические и функциональные свойства отобразятся в общей картине. Психическую же сторону такой компенсации и сверхкомпенсации можно понять только посредством психологических разборов и анализа.

Подробные описания неполноценности органов как этиологии невроза имеются в более ранних моих трудах, в частности в «Учении…»[16], об инстинкте агрессии[17], о психическом гермафродитизме[18], невротической предрасположенности[19] и психическом лечении невралгии тройничного нерва[20]. В настоящей же работе я хотел бы ограничиться теми моментами, которые помогут более глубоко вскрыть отношения между неполноценностью органов и психической компенсацией и имеют значение для проблемы невротического характера. Обобщая, подчеркну, что описываемая мною неполноценность органов заключает в себе «незрелость тех или иных органов, остановку в их развитии, которая часто может быть доказана, гистологические или функциональные дефекты, нарушения их функций в постфетальном периоде, а с другой стороны – усиление тенденции роста, что обусловлено необходимостью компенсации и корреляции, часто – усиление функций, но также и фетальный характер органов и систем органов». В каждом случае, при наблюдении за детьми или сборе анамнеза у взрослых, легко доказать, что наличие неполноценных органов рефлекторно воздействует на психику ребенка – понижает его самооценку и повышает степень его психологической незащищенности; но именно из-за этой заниженной самооценки разворачивается борьба за самоутверждение, которая принимает куда более острые формы, чем можно было бы ожидать. Когда компенсированный неполноценный орган активизирует свою деятельность количественно и качественно, и при этом задействуются защитные средства – и его собственные, и всего организма, предрасположенный ребенок, испытывающий чувство неполноценности, извлекает из своих психических возможностей порой поразительные средства для усиления ощущения собственной значимости, и среди этих средств в первую очередь