Отель «Война»: Что происходит с психикой людей в военное время - Арлин Одергон

в покое свой обыденный мир, переживания, наоборот, наводняют и переполняют нас. В то же время наша тяга к экстремальному опыту и интенсивным ощущениям становится способом покончить со своей зависимостью от повседневных забот и стереотипов. Это означает, что мы стремимся не просто к насыщенным переживаниям, но и к большей осознанности, которая достигается благодаря освобождению от привязанности к безжизненной, ограниченной единственной точке зрения.

Безумие или творчество?

Когда нас переполняют впечатления и переживания, выходящие за рамки того, что принято считать нормальным, функциональным, со стороны мы можем казаться психически нездоровыми. Многие задаются вопросом: как определить наличие душевной болезни, с какой стороны смотреть?

Кто безумец?

В прекрасном фильме «Дон Жуан де Марко»[361] молодой человек, которого играет Джонни Депп, заявляет, что он великий любовник Дон Жуан, и его отправляют в психиатрическую лечебницу. Главного же героя этой истории – психиатра, который переживает кризис, связанный с утратой смысла жизни, – играет Марлон Брандо. Пациент помогает врачу скорректировать понимание того, что в нашей жизни безумно, а что правильно, и, самое главное, заново открыть для себя любовь.

Р. Д. Лейнг отзывался о психически больных пациентах как о людях, здраво реагирующих на безумное состояние общества. Он говорил: «Состояние отчужденности, глубокого сна, потери сознания, сумасшествия есть состояние нормального человека»[362]. Известно, что коллеги испытывали к нему холодность, – возможно, потому, что сам он не раз предпринимал путешествия к самым дальним границам своего внутреннего мира. Рассказывают, что однажды врачи попросили у Лейнга совета в работе с пациенткой, которая переживала приступ кататонии: сидела обнаженной подальше от людей и раскачивалась взад-вперед. Лейнг снял с себя одежду, сел рядом и тоже принялся раскачиваться. Вскоре пациентка заговорила – впервые после многомесячного молчания. Лейнг поинтересовался у врачей: «Неужели это не приходило вам в голову?»

Сознание наблюдателя

Нам с мужем довелось работать в психиатрических клиниках[363], применяя методы процессуально ориентированной психотерапии в отношении как острых, так и хронических случаев душевных расстройств. При этом мы обнаружили, что описание особенно тяжелых пациентов как «недоступных контакту» относится не только к самим пациентам, но должно рассматриваться также и в контексте их отношений с лечащими врачами. Зачастую врач не может или не хочет приобщиться к опыту и мировоззрению пациента, вступить с ним в контакт и помочь ему раскрыть значение своих переживаний, сигналов и впечатлений. И наоборот, любовь, понимание и уважение доктора открывают пациенту дорогу к излечению, особенно при внимательном отношении к беспокоящим его переживаниям и симптомам. Описывая эту динамику, Арнольд Минделл отмечает: «Почти во всех книгах по психиатрии принято описывать умственные расстройства в таких терминах, как “распад личности” и “неуравновешенное, хаотическое состояние”… Представление о хаотичности и непредсказуемости относится к сознанию и опыту самого терапевта или наблюдателя»[364].

Мы привыкли наблюдать за ситуацией исходя из бессознательных предположений о «нормальности» и рассматривать все, что нас раздражает, как «ненормальное» и нездоровое. Поэтому мы, даже не осознавая этого, твердо знаем культурно обусловленные нормы. Для психиатра крайне важно сознавать культурную обусловленность своего опыта и поведения и собственную склонность к этноцентрическому восприятию происходящего. Однако, чтобы научиться входить в мир другого человека настолько глубоко, чтобы раскрыть смысл его уникальных сообщений, особенностей восприятия и эмоциональных состояний, необходима серьезная тренировка осознанности.

Идентифицированный пациент, сохранение статус-кво и ключ к творческому развитию

Чтобы понять человеческое восприятие и измененные состояния сознания, требуется системное видение. Семейные психотерапевты еще в 1960-х годах говорили: психическое расстройство невозможно рассматривать как индивидуальную патологию, его следует изучать в контексте семьи[365]. Идея заключалась в том, что симптомы, которые демонстрирует один из ее членов, свойственны всей семье. «Идентифицированный пациент» выходит за грань, чтобы позволить остальным членам семьи поддерживать статус-кво. Например, там, где все лезут в дела друг друга и никогда не закрывают дверей, появляется кататонический пациент. Он напрочь отказывается говорить и сидит целыми днями запершись в своей комнате, становясь «идентифицированным пациентом» в семье, где не простроены границы. Процессуально ориентированная психология Арнольда Минделла привносит в изучение систем важное измерение. Ее автор постоянно подчеркивает, что необходимый для развития той или иной системы (неважно, рассматриваете вы ее на уровне индивидуальной психики, семьи, группы или общества) шаблон всегда можно разглядеть в наиболее раздражающем факторе и во взаимодействии всех ее частей. Чтобы вместо «больного» с диагнозом «кататония» увидеть дисфункциональную семью с отсутствием представлений о личных границах, требуется лишь сместить акцент. Более того, можно увидеть в семье систему с творческим потенциалом, где наметилось взаимодействие между «кататонией» и «открытыми дверями». Творчество рождается тогда, когда процесс взаимодействия между частями системы становится осознанным. Различные части системы реализуются внутри каждого из членов семьи, а также в отношениях между ними. Кататония в данном случае может быть попыткой выражения автономности и интроверсии, способности отказаться от привычек семьи и следовать своим внутренним импульсам. Политика «открытых дверей» сначала подавляет в человеке эту способность быть самим собой, но по мере осознания семьей подобных процессов «открытая дверь» начинает также символизировать возможность откровенности и близкого контакта между людьми.

Разбивая стекла

Когда наши впечатления или поведение выходят за рамки того, что принято считать «нормой», мы ломаем представления о здоровом человеческом опыте – как свои, так и окружающих. Экстремальные впечатления накатывают на нас, бросая серьезный вызов самоконтролю. Одна моя знакомая часто попадала в больницу из-за того, что, бесконтрольно следуя своим импульсам, бросала камни в витрины магазинов. Ее «приступы ярости» и потребность бить стекла представляли угрозу и для ее собственной дееспособности, и для общества.

На семинаре, в котором участвовали около 60 человек – психиатров, студентов и лиц с острыми и хроническими проблемами психики, – мы попросили эту женщину описать, что она чувствует, кидая камень в витрину.

Мы заметили, что, пытаясь описать свои чувства, она начинала размахивать руками, и ей явно было неловко. Я попробовала тоже размахивать руками и даже подбрасывать свой стул, но затем стала искать то, чем было бы безопаснее кидаться. Обнаружились какие-то подушки, и я попросила ее помахать вместе со мной руками и покидать подушки. Мы изо всех сил бросали подушки на пол, но в один важный момент подушка отлетела (по ошибке) в мою сторону. Она очень смутилась, и я заметила, как «разбилось стекло». В ответ я бросила в нее подушкой и побудила ее в шутку сразиться со мной, что привело к очень теплому игровому контакту. За этим броском стояла именно жажда близкого контакта. Выяснилось, что к приступам на улице приводило чувство изоляции и мысли о том, что люди смотрят на нее как на чужую, игнорируют ее. Ярость составляла один из уровней ее опыта, но под ней скрывалось стремление преодолеть свою изоляцию и изоляцию других людей внутри общества, границы статус-кво и ограничивающие нас всех привычки в общении, желание установить с людьми настоящую связь. Мы с ней регулярно общаемся вот уже несколько лет. Ее личностный рост был гарантирован плотной работой с искренне заботящимся о ней психиатром.

Экстремальные состояния, обозначаемые как психические расстройства, несут в себе необходимый заряд и полную картину будущей эволюции системы. Вообще-то бросаться камнями опасно, такое поведение в нашем обществе неприемлемо. Однако, когда описанная выше пациентка получила поддержку и ее поведение удалось проанализировать, в его основе обнаружился импульс к преодолению изоляции и углублению межличностных связей. Экстремальное состояние одного человека заключает в себе информацию и паттерны, характеризующие эволюцию более общей системы[366]. В современном обществе изоляция – это одна из важнейших проблем. Страсть разбивать стекла отражала общую картину жестокости, угрожающей обществу, и краха межличностных связей и в этом смысле несла в себе призыв к борьбе с изоляцией и к тесному контакту между людьми.

Медицина, магия и попытки заглянуть за порог

История психиатрии омрачена применением грубейших методов подавления и лечения «необычного» или антиобщественного поведения людей, страдающих душевными расстройствами. Таких пациентов раньше часто связывали и пичкали препаратами. До сих пор