Отель «Война»: Что происходит с психикой людей в военное время - Арлин Одергон

эту пугающую часть нас самих на другого человека или группу, чаще всего на тех, кто не похож на нас, или мало нам известен, или маргинален по отношению к нашей группе или обществу, – на тех, от кого мы должны во что бы то ни стало отгородиться. Все это – предпосылки для предубеждений и ксенофобии. Так поступаем мы все. Это присуще человеческой натуре. Когда мы не отдаем себе в этом отчета, эту психологическую реакцию легко стимулировать. Бука чудится нам в евреях, темнокожих, цыганах, гомосексуалах, бездомных, крупных корпорациях, хорватах, боснийцах, сербах, Усаме бен Ладене, Саддаме Хусейне и президенте Буше.

Прежде чем обратиться к рассказу о том, как целые сообщества и нации превращаются в добровольных убийц из-за эксплуатации образа Буки внутри нас, давайте посмотрим, как на личность вообще влияют вера в него и его отрицание.

Во всем мире большинство взрослых думает или делает вид, что Бука существовал только в детстве. Повзрослев, мы отрицаем его существование. Мы теряем связь с мифическим миром. Проблема не в вере в Буку – наоборот, в том, что мы не признаем его существования даже в мире грез. Мы не соглашаемся с тем, что выдуманный мир формирует наши чувства и восприятие. Проблема в том, что мы отрицаем существование Буки и пугающих, но будоражащих фантазий. Пытаясь вести себя по-взрослому, мы отгораживаемся от страшилок и их богатого эмоционального содержания и начинаем считать их «детской игрой». Таким образом мы преграждаем им путь в сознание – и при этом бессознательно воспроизводим этот миф в личных, общественных и политических взаимоотношениях.

Дети с потрясающей легкостью, радостью и страстью вступают в мир мифических созданий, монстров, фантазий и сновидений. Они знают, что эти создания реальны, и вместе с тем почти никогда не путают «настоящего монстра» с «настоящим человеком». Убивая монстра, они не убивают человека, который изображает этого монстра. Дети могут уговорить своих здравомыслящих, любящих родителей и бабушек с дедушками в шутку «съесть» их, понимая, что на самом деле те этого не сделают.

Рис. 7.1. Страшилище. Автор Лаура М. Андерсон

В культурах, где с помощью ритуальных представлений и танцев воспроизводят мифический мир и выражают ему почтение со всей благоговейностью и серьезностью, которых он заслуживает, ваш сосед может исполнять устрашающий танец в маске демона – и вы верите в реальность этого демона. Это не игра. Но после ритуала вы по-прежнему заходите к нему, чтобы одолжить муки или молока. Он, как и раньше, ваш сосед.

Писательница Марина Уорнер в книге «Ничего не выйдет, Бука» (No Go the Bogeyman) описывает такой случай:

Мать, которая близко к сердцу принимала советы о том, что взрослым следует всегда с уважением относиться к детским фантазиям, однажды вечером со всей серьезностью отреагировала на опасения дочери, не сидит ли кто-нибудь под кроватью. Она заглянула под кроватку, сделала вид, что нашла незваного гостя, выгнала его из укрытия, спустила с лестницы и вытолкала наружу. Потом захлопнула дверь и вернулась в комнату, стряхивая с рук пыль и приговаривая: «Ну, теперь-то мы от него избавились». Бледный от ужаса ребенок встретил ее вопросом: «Мамочка, а что, под кроватью правда кто-то был?»[119]

Попытка матери проникнуть в воображаемый мир дочери одновременно трогательна и поучительна. Произошедшее можно истолковать следующим образом: чтобы свободно предаваться мечтам, дочери необходимо знать, что ее мама точно находится в реальном мире. Желая подыграть дочери и спасти ее от угрозы, женщина сделала опасность реальной и нечаянно напугала девочку, считавшую, что ее мама знает разницу между мифическими угрозами и настоящими. Сделав угрозу реальной, она никоим образом не «отнеслась с уважением» к детским фантазиям! Девочка на время потеряла способность легко воображать жуткие вещи. Она больше не могла играть в страшного монстра, или прятаться от него под одеялом, или в поисках спасения обнимать маму и чувствовать ее тепло, или прижимать к себе плюшевого мишку. Чудовище стало слишком «настоящим».

Рис. 7.2. «Макс и Мориц», детская книга Вильгельма Буша 1925 г. (рисунки 1870 г., в оригинале раскрашены вручную). «Непослушные Макс и Мориц падают в тесто. Пекарь их не замечает и кладет в духовку»

Этот короткий рассказ о выдумке и реальности всеобъемлющ. Наша проблема заключается не в сказках о Буке. С уважением отнесясь к миру мифов и эмоций, мы вошли бы с ним в контакт, получили возможность разобраться в собственной натуре и лучше ее понять, установили связь с самими собой и с глубоко переживаемыми чувствами страха и отваги, способностью быть «плохим» и защищать себя. Проблема (и это реальная проблема) заключается в том, что мы теряем доступ к богатству мира грез и эмоций и нас легко обмануть и заставить разыграть сценарий с Букой. В итоге этот сценарий превращается в ужасающую реальность политической, общественной и личной жизни.

Рис. 7.3. Страшилище. Автор Дойль Р., около 1890 г. «Страшилище собирает свои жертвы в корзину»

Два параллельных мира тесно связаны. А теперь спрячьтесь под одеяло и закройте все окна, а я расскажу вам вот что: Бука, как и все мифические, призрачные персонажи и герои сновидений, реален. Самое интересное заключается в том, что он свободно перемещается во времени и пространстве, путешествует сквозь годы и события, скитается по деревням и странам мира. Он просачивается сквозь окна и проникает в сердца как раз в тот момент, когда человек думает, что наконец-то оказался в безопасности. Бука приходит в облике соседей, партнеров или новостей, он материализуется в нашем стихийном желании разорвать кого-то на куски. Мир мифов реален, и он управляет индивидуальными и коллективными эмоциями, поведением и тем, как мы друг к другу относимся. Если вы начнете познавать себя, свои самые глубоко запрятанные под одеяло страхи и ту пугающую, притаившуюся под кроватью часть вас самих, если уделите время друзьям и сообществу, попытаетесь разобраться в том, чего боитесь, выпустив из-под спуда свою смелость и тревожность, застенчивость и злобу, непредсказуемость и мужество, – тогда реальный мир изменится. Он станет богатым, более объемным, ярким и увлекательным. Вы почувствуете связь с жизнью и людьми, которые вас окружают. И мифический мир тоже изменится. Беря на себя ответственность за него, мы очеловечиваем его.

Бука приходит к нам в легендах, присутствует во всех культурах, затрагивая самые глубоко запрятанные страхи по поводу собственной дикой и неизведанной сущности и того, что прячется под кроватью или где-то за углом. Он предстает в виде дьявола, получеловека-полукозла, сатира и тролля. В легендах североамериканских индейцев алгонкинов встречается вендиго – долговязый лесной дикарь, который ест людей, особенно непослушных детей. Эту мифическую реальность удобно использовать для воспитания нравственности: чтобы пугать детей и заставлять их вести себя хорошо. Ребенка предостерегают: «Если не будешь слушаться, Бука тебя съест!» В России и Восточной Европе непослушным детям грозили, что придет Баба-яга и заберет их. Баба-яга была еще и мудрой женщиной, но в образе зловещей людоедки она, подобно ведьме в сказке «Гензель и Гретель», воровала детей и варила их в котле. Санта-Клаус знает, хорошо или плохо вы себя ведете. В Нидерландах у святого Николая был помощник Черный Питер. Святой Николай и Черный Питер приносят подарки и конфеты хорошим мальчикам и девочкам, а плохих детей Черный Питер забирает (здесь роль Буки отводится темнокожему человеку).

Рис. 7.4. Пропагандистская иллюстрация под названием «Наказания ада», Берлин, около 1936 г. Иллюстрирует лекцию, прочитанную «рейхсфюрером СС, начальником расы и земли». Лекция называлась «Еврейство и его кровавая сущность в прошлом и настоящем»

Запугивание Букой выходит за рамки простого запугивания непослушных мальчиков и девочек. Миф о нем становится тактикой террора для разжигания ненависти, притеснения сообществ и развязывания геноцида. Динамическая и потенциально творческая взаимосвязь между мифом и реальной жизнью безжалостно эксплуатируется в международном масштабе.

Поедание детей: бука в образе евреев

От Средних веков и вплоть до наших дней люди думали, что евреи убивают и едят детей, как Бука из той самой сказки. Один мой друг из Центральной Европы рассказывал, что в своей психотерапевтической практике он и сейчас