Рычаг богатства. Технологическая креативность и экономический прогресс - Джоэль Мокир

равно вслед за Лейбницем считал, что природа не делает скачков. И экономисты были не одиноки в этом убеждении. Физики открыли законы термодинамики, а вместе с ними – и ограничения на выработку энергии. Геологи начали привлекать внимание общественности к тому, что запасы полезных ископаемых не бесконечны, после чего некоторые экономисты, включая У. С. Джевонса, стали делать ошибочные предсказания о неминуемом энергетическом кризисе. Параллельно развивалась теория эволюции, в аналогичном ключе утверждавшая, что долгосрочные изменения обычно бывают медленными и постепенными. С другой стороны, XX век принес понимание того, что возможности техники безграничны, что сама она может развиваться скачкообразно и что прогресс ограничивается лишь склонностью общества к уничтожению условий для ее развития. Через двадцать лет после Маршалла Шумпетер писал о «спонтанных и прерывистых изменениях», и в это же время возникала новая физика, в которой ключевое место занимали понятия критической массы и квантовых скачков.

К 1914 г. западный мир уже много десятилетий находился в состоянии экономического роста, а разрыв между ним и остальным миром стал огромным. Источником этого экономического роста стала тройная прибыль, обеспечивавшаяся торговлей, накоплением капитала и техническим прогрессом. Прибыль от торговли всех уровней по-прежнему возрастала, но по мере роста эффективности транспортных и информационных сетей предельные эффекты торговой экспансии начали сокращаться. По мере дальнейшего снижения издержек торговли, таких как расходы на транспорт, связь и страхование, сокращалась и дополнительная прибыль в смысле дохода на единицу сэкономленных издержек. В (чисто теоретическом) предельном случае снижения этих издержек до нуля дальнейший рост прибыли от торговли становился невозможным. Более того, смитианский рост всегда уязвим от политических факторов. В конце 1870-х гг. распространение протекционизма частично компенсировало прибыльность, которую приносили железные дороги и пароходы; август 1914 г. принес с собой полный крах сложившейся системы. Рост доходов обеспечивало и расширение капитала, но к 1900 г. капитал из технически прогрессивных стран, таких как Великобритания и Франция, перетекал или в недавно заселенные регионы в Северной Америке и Австралии, или в относительно менее развитые европейские экономики, что приводило либо к резкому снижению отдачи, либо к искажениям на рынках капитала и их неэффективности, либо и к тому, и к другому. В любом случае накопление капитала само по себе являлось столь же слабым фундаментом для дальнейших экономических изменений. Лишь технический прогресс способен в одиночку обеспечивать экономический рост, поскольку только он не влечет за собой снижения отдачи. И все же техника могла стать не только благом, но и проклятием. Угрозы, связанные со второй промышленной революцией, в полной мере проявились во время Первой мировой войны. Это была война стали, война отравляющих газов, война моторов. Изобретения, которые могут принести беспредельное процветание, в той же мере способны стать источником беспредельных страданий.

Таким образом, устойчивый рост обеспечивается техническими изменениями. Не экономический рост является их причиной; они сами – причина экономического роста, и мы не найдем им замены. Историки любят оценивать конкретные инновации в смысле их последствий, то есть в смысле снижения издержек при использовании новой технологии в сравнении со следующей наилучшей альтернативой. Некоторые инновации, такие как железная дорога, пароход или кольцевое прядение, при таком подходе встают на скромное место, принадлежащее им по праву. Печатный станок, кортовский процесс пудлингования и прокатки, а также химические удобрения, возможно, приобретают непропорционально большое значение. Но в своей совокупности все изобилие появившихся в 1750–1914 гг. инноваций – как чисто технических, так и организационных – приводит нас к «аксиоме незаменимости». Если бы не технические изменения, прочие виды экономического прогресса неизбежно остановились бы и Европа оказалась бы в таком же положении, в какое попали Римская империя и Китай. Встает вопрос: почему этого не случилось?

Часть III. Анализ и сопоставления

Глава 7. Возможные причины технического прогресса

Почему в одних странах происходят технические изменения, а в других – нет? Далее технический прогресс будет рассматриваться в первую очередь с точки зрения предложения: откуда берутся все эти бесплатные завтраки? Такие заявления, как «необходимость – мать изобретения», в этом контексте звучат явной чепухой. Людские аппетиты ничуть не изменяются со временем, и необходимость присутствовала всегда – в отличие от возможности удовлетворить ее. По сути, гораздо ближе к истине будет утверждение «изобретение – мать необходимости», в том смысле, что новые технические возможности нередко влекут за собой выявление прежде не распознававшихся желаний[73]. «Спрос» на технику – это вторичный спрос, то есть в конечном счете он определяется спросом на товары и услуги, которые техника позволяет обеспечивать; спрос на технику саму по себе ничтожен или вовсе отсутствует. Соответственно, структура предпочтений задает направление поиска новых технических знаний – так же, как относительные цены на факторы производства (стоимость рабочей силы по отношению к стоимости капитала и сырья) могут задавать его уклон в сторону экономии того или иного фактора. Но определяет ли спрос общую интенсивность этого поиска, степень его успеха, освоение инноваций и, соответственно, технологическую креативность общества?

Если техническую информацию рассматривать просто как очередной фактор производства – притом, что производители стремятся к тому, чтобы предельные усилия, связанные с его созданием, и проистекающие из него выгоды равнялись друг другу, – то независимые изменения спроса должны повлечь за собой рост изобретательской активности и, соответственно, технические изменения. Если технический прогресс происходит именно таким образом, то техника должна быть аналогична рабочей силе: когда спрос на какой-то товар возрастает, то предприниматели увеличивают его производство, нанимая больше рабочих. Разумеется, вопрос в том, можно ли «нанять» технику подобно труду или капиталу. На протяжении почти всей истории человечества технический прогресс, в отличие от нашей эпохи, происходил отнюдь не в специальных исследовательских лабораториях, которые финансируются из бюджета НИОКР и следуют стратегиям, определяемым корпоративными планировщиками и проистекающим из маркетингового анализа. Движителем технического прогресса служили новые идеи и предложения, возникавшие если не случайно, то как минимум совершенно непредсказуемо. Возможно, что условия спроса влияли на темп появления этих идей и на их конкретное направление, но не этими условиями определялось, будет ли общество технологически креативным или нет. Если технические изменения служат источником очень дешевых завтраков, когда выгоды в большинстве своем резко превосходят стоимость изобретения, то дальнейший рост спроса может давать незначительный эффект. В конце концов если желание получать больше товаров и услуг ненасытно и если в случае макроизобретений социальная выгода обычно превышает социальные издержки, то «избыточный спрос» на технику является непреложным фактом жизни. Таким образом, предельные изменения спроса должны были слабо сказываться на темпе инноваций. Из этого