Конфликты низкой интенсивности в американской военно-политической стретегии в начале XXI века - Владимир Игоревич Батюк

что «террористические организации, а не путинская Россия являются экзистенциальной угрозой, а Россия — лучший союзник, какого США только могут найти для борьбы с ними»[203]. Тем не менее американские эксперты и политики упорно продолжали проводить кампанию по «демонизации» российской операции; СМИ США регулярно писали о том, что в результате российских авиаударов якобы гибнут мирные жители.

Несмотря на жесткую критику в публичном пространстве, эта операция в итоге стала катализатором процесса урегулирования сирийского кризиса и формирования широкой коалиции по борьбе с ИГИЛ. Этому способствовало установление российскими военными контактов с полевыми командирами ряда антиправительственных формирований, которые выразили готовность к совместным действиям против террористов. А успехи ВКС в Сирии сделали возможным начало процесса мирного урегулирования. Уже к апрелю 2016 г. к режиму прекращения огня присоединились 52 вооруженных формирования, а те группировки, которые отказались это сделать, продемонстрировали отсутствие возможностей к мирному урегулированию военного конфликта, что не способствовало росту их популярности среди местного населения.

4.8 Первые шаги 45-го президента США на Ближнем Востоке

Следует отметить, что администрации Д. Трампа досталось не самое лучшее «наследство» на Ближнем Востоке. Политика экс-президента Б. Обамы в этом регионе была весьма запутанной и непоследовательной. Декларируемые цели и используемые средства ее реализации плохо соотносились между собой. Попытки превратить врага США — Иран в партнера не принесли Вашингтону особых дивидендов и поссорили США с их традиционными союзниками на Ближнем Востоке[204]. К тому же огромные финансовые и человеческие потери вследствие военных кампаний в Афганистане и Ираке привели к тому, что США потеряли внутреннее желание быть единоличным мировым лидером. Эти настроения американцев наглядно демонстрируют результаты опроса, проведенного Pew Research Center в мае 2016 г. Согласно ему 57 % американцев считают, что США должны заниматься собственными проблемами, позволяя другим странам самостоятельно решать свои проблемы. Только 37 % полагали, что США должны «помогать другим странам справляться с их проблемами». И все больше американцев (41 %) говорят, что США делают слишком много, а не слишком мало (27 %) для решения мировых проблем[205].

Обвинения в адрес Обамы в нерешительности и слабости, проявленной на Ближнем Востоке, позволяют предположить, что администрация Трампа не будет придерживаться прежнего курса в этом регионе. Трампу приходится считаться с тем, что Америка переживает упадок своего авторитета в Ближневосточном регионе и уже не является единственным государством, способным влиять на ход мировых процессов или определять их.

Поэтому 20–23 мая 2017 г. Д. Трамп совершил первый зарубежный визит не в Европу или Латинскую Америку, а в страны Персидского залива, в ходе которого он посетил Королевство Саудовская Аравия (КСА), а затем Израиль и Палестину. В период пребывания в Эр-Рияде Д. Трамп принял участие в саммитах Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) — США и Организации исламского сотрудничества. Цель американского визита была официально обозначена как более активное вовлечение региональных союзников США в борьбу с терроризмом на Ближнем Востоке. Однако вскоре выяснилось, что Вашингтон пытается на одну доску с террористами-джихадистами поставить и Иран.

Выбор президентом США в качестве первого пункта своего зарубежного турне КСА оказался неслучайным. Вашингтону импонирует антииранский настрой Эр-Рияда и его ведущая роль в ССАГПЗ. Заключение ядерной сделки США с Ираном и снятие с него санкций было воспринято монархами Персидского залива как карт-бланш для роста мощи Ирана и его возможностей по вмешательству во внутренние дела арабских государств, где шиитские общины требуют пропорционально своей численности мест в госаппаратах и соответствующей части доходов от экспорта углеводородов.

При этом в Ираке шииты, которые оказались у власти после свержения Саддама Хусейна, составляют большинство населения (65 %) страны. В Ливане они добились равных прав с другими этноконфессиональными группами: парламент Ливана возглавляет представитель шиитской «Хезболлы». Шииты в Бахрейне составляют две трети его населения, но власть там принадлежит арабо-суннитской верхушке. В Сирии близкое шиитам арабо-алавитское меньшинство (15 %), опираясь на партийную баасистскую верхушку, силовые структуры и иностранную помощь, продолжает контролировать Дамаск и районы к западу от столицы. Вооруженная оппозиция (в основном из числа арабов-суннитов), курдские ополченцы, а также формирования радикальных исламистов удерживают другие сирийские анклавы.

В остальных арабских странах шиитские общины остаются в меньшинстве и живут на положении граждан «второго сорта». Суннитские монархии Персидского залива не намерены делиться властью и ресурсами с представителями шиитских общин.

Подыгрывая правящим на Ближнем Востоке кланам суннитов, Трамп выступил с жесткой критикой «режима аятолл», заявив, что «Иран финансирует, вооружает и обучает террористов, которые распространяют разрушения и хаос по всему региону. Из-за иранских властей запылали костры насилия на религиозной почве в Ливане, Сирии, Ираке, Йемене»[206]. В связи с этим 45-й президент США призвал арабские и мусульманские страны к более тесному сотрудничеству, чтобы изолировать Иран.

Вашингтон и Эр-Рияд также договорились о новых масштабных контрактах и взаимных инвестициях в течение ближайших 10 лет на общую сумму до 400 млрд долл. Только сумма оборонного заказа составила 110 млрд долл. Он предусматривает модернизацию всех видов вооруженных сил Эр-Рияда, дальнейшее развитие саудовских ПВО и ПРО, средств связи и коммуникаций, повышение уровня кибербезопасности, поставку «умного оружия», 150 вертолетов UH-60 «Блэкхок», переоснащение службы пограничного контроля и сил береговой охраны.

Крупные сделки США с КСА в области военно-технического и другого сотрудничества вписываются в предвыборные заверения Трампа, который обещал своим избирателям загрузить производственные мощности новыми заказами и создать десятки тысяч рабочих мест в Америке. Трамп также подтвердил приверженность защите стран Залива от любых внешних угроз и выразил солидарность их иранским опасениям.

В ходе визита в Израиль Трамп старался убедить израильтян в том, что для Тель-Авива нет никакой опасности в новых миллиардных сделках по продаже современного американского оружия Саудовской Аравии. Главная опасность, по его мнению, как для Израиля, так и для арабских стран исходит прежде всего от Ирана. Не исключено, что Трамп пообещал чем-то компенсировать Израилю весьма ощутимый крен США в сторону арабских стран и гарантировать статус-кво в регионе, при котором Израиль сохранит многократное военное превосходство над арабскими соседями.

4.9 Возможная военная политика США на Ближнем Востоке и в мире при Трампе

В последние годы Вашингтон и ЦЕНТКОМ все больше делают ставку в региональной политике не на прозападных либералов, а на традиционных носителей власти и влияния в лице племенных старейшин и «полевых командиров». Поэтому, несмотря на военное присутствие американских войск в зоне ответственности ЦЕНТКОМа, на его военных базах находится не много американских военнослужащих (2333 человека — в Бахрейне, 29 человек — в Египте, 158 — в Катаре,