Пост-Европа - Юк Хуэй

имеем ли мы в виду мир, в котором будет доминировать Азия, как нас убеждает определенного рода политическая пропаганда с Востока? Грош цена философии, превратившейся в эхо политической пропаганды, но, увы, много ли найдется философов, которые могут отказаться даже от малейшего соблазна стать государственным мыслителем?

Чем еще может стать европейская философия после постоянных призывов к деевропеизации и неоднократных заявлений о пост-Европе в последние десятилетия? Как философия может откликнуться на зов Другого Европы в нынешних условиях планетарности? Как этот Другой Европы может отреагировать на европейское наследие, не сводя всё к банальным упрекам в европоцентризме? Именно в свете этих вопросов настоящая «автобиография» разворачивается через несовместимость, воплощенную как в телесном опыте, так и в самом процессе мышления. Именно эта напряженность порождает здесь и процесс индивидуации в смысле Жильбера Симондона. Таким образом, я стремлюсь выяснить, как концепт индивидуации может быть выведен за пределы тех областей, в которых его применял Симондон, а позднее Бернар Стиглер. Индивидуация обусловлена напряжением или несовместимостью между элементами внутри системы. Возможно, именно в системе, где два вида мышления не могут быть непосредственно согласованы, мы могли бы переформулировать вопрос Хайдеггера «Что зовется мышлением?», заменив его на «Что зовется индивидуацией мышления?».

Две основные главы этой книги основаны на лекциях, которые я прочитал в Тайбэйском национальном университете искусств в декабре 2022 года по любезному приглашению его ректора, профессора Чэнь Кай-Хуана. Ранее, осенью 2019 года, профессор Чэнь приглашал меня и Бернара Стиглера в Тайбэй для серии мастер-классов, где мы помимо прочего обсуждали возможность создания лаборатории (в тогда еще строившемся новом корпусе университета), деятельность которой была бы посвящена технологиям и искусству. Это была наша последняя встреча с Бернаром, который является одной из двух ключевых фигур, рассматриваемых в первой главе. Вторая глава представляет собой ответ на постколониальные дискурсы об Азии и вопрос о будущем азиатской мысли. В этой же главе я объясняю, что имеется в виду под «индивидуацией мышления», обращаясь к фигурам Моу Цзунсаня и Нисиды Китаро – двух наиболее оригинальных азиатских мыслителей XX века.

В более широком смысле идея этой книги коренится в моем давнем интересе к проекту «Преодоление модерна», инициированному философами Киотской школы столетие назад. (Знаменитый симпозиум под тем же названием, организованный журналом «Бунгакукай», состоялся в июле 1942 года.) Мы знаем, что история повторяется и что в своем повторении она всегда предстает в форме дежавю. В 1941 и 1942 годах, в период начала Второй мировой войны, четверо философов и историков Киотской школы приняли участие в трех симпозиумах, организованных литературным журналом «Тю̄о̄ ко̄рон» (中央公論, «Центральное обозрение»). На первом из этих симпозиумов, названном «Всемирно-историческая точка зрения и Япония», Азия была противопоставлена Европе, и в свете заката Запада было заявлено, что Азия, а точнее Япония, должна взять на себя обязательства по созиданию всемирной истории. Сегодня, почти столетие спустя, мы видим, как этот жест повторяется с изменившейся риторикой. В ответ на это повторение книга «Пост-Европа» начинается с прелюдии под названием «Точка зрения Heimatlosigkeit» и завершается кодой «Хорошие постъевропейцы».

Наконец, я хотел бы добавить, что эта книга – своего рода размышление о языке [tongue] как техническом органе, который по своей значимости ничем не уступает рукам. Книга начинается с вопроса о вкусе и заканчивается вопросом о речи – двух важнейших функциях языка.

Весной 2023 года, благодаря приглашению Токийского колледжа, у меня появилась возможность провести два месяца в Токийском университете. Меня радушно встретили профессор Исии Цуёси, профессор Чун Чин-Юэнь и другие коллеги. Профессор Накадзима Такахиро, директор Института перспективных исследований Азии в Тодае[2], любезно предложил мне воспользоваться его библиотекой в кампусе Хонго[3], где я смог прочитать множество оригинальных текстов о преодолении модерна и Киотской школе, которые ранее были мне недоступны. Эти недели, проведенные в Японии, стали решающим этапом в завершении этой книги. Пользуясь случаем, я хотел бы поблагодарить коллег, которые поддерживали мои размышления на протяжении всего этого путешествия: Исэ Кохэя, Харасиму Дайскэ, Исиду Хидэтаку, Фудзихату Масаки, Агнес Лин, Джонсона Чана, Уго Эскинка, Милана Штюрмера, Питера Лемменса и особенно Адзуму Хироки, с которым мы неоднократно обсуждали эту тему с момента нашей первой встречи в 2016 году. Всякий раз наши беседы были дружескими и продуктивными. Также я хочу поблагодарить издательства Sequence Press и Urbanomic за их совместные усилия по изданию этой книги, особенно Майю Б. Кроник за тщательную редактуру и критические замечания.

Юк Хуэй

Осень 2023 года

Роттердам и Тайбэй

Прелюдия: Точка зрения Heimatlosigkeit

Бездомность становится судьбой мира.

Мартин Хайдеггер

Можем ли мы, вслед за Гуссерлем, продолжать рассматривать китайцев, индийцев и персов как «антропологические типы человечества», а эти общества прошлого – как лишенные проблематичности, как предлагает Паточка, или как всего лишь частные экономики, как утверждает Ханна Арендт? На мой взгляд, в начале XXI века философам крайне необходимо развить историческое чувство, которого, по словам Ницше, им так не хватает, и признать, что эти дискурсы о Европе – не более чем идеологическая конструкция и результат концепции мира, проистекающей из колониализма, с которым, к сожалению, название «Европа» по-прежнему тесно связано.

Франсуаза Дастур[4]

§ 1. Планетаризация и Heimatlosigkeit

В XVIII веке Новалис описал философию как своего рода томление, ностальгию, тоску по дому: «Философия есть, собственно, ностальгия, тяга повсюду быть дома»[5]. [Die Philosophie sei eigentlich Heimweh – Trieb, überall zu Hause zu sein.] Корень heim- здесь указывает не только на дом, но и, что важнее, на родину (Heimat). Эта тоска по Heimat стала вездесущим феноменом в процессе колонизации и модернизации. Правда, в тот же период дом стал всего лишь географическим объектом на поверхности одного из бесчисленных небесных тел, а значимость географического объекта стала оцениваться с точки зрения обилия природных ресурсов и экономического потенциала. Можно, подобно Хайдеггеру, вспомнить летний проселок Heimat, старые липы, глядящие ему вослед через стены парка; проселок, бегущий светлой нитью мимо покрывающихся свежей зеленью нив и пробуждающихся лугов[6]. Однако сегодня эта деревушка полна туристов со всего мира, желающих посетить Heimat знаменитого философа, и для удовлетворения их запросов здесь строится новая инфраструктура. Увы, Heimat уже не та, что раньше.

Экономическое и технологическое развитие продолжает изменять ландшафт этих маленьких деревень, причем еще более радикальным образом – благодаря достижениям в области автоматизации сельского хозяйства. Сегодня в сельских районах широко применяются беспилотники и роботы,