Некрофилия: психолого-криминологические и танатологические проблемы - Юрий Миранович Антонян

висели ветки с плодами, но ветки сразу же отодвигались, когда он протягивал к ним руки. Иными словами, миф осуждает людоедство, но, по-видимому, такое порицание пришло позднее, чем подобные факты получили распространение. Наказание за людоедство в некоторых античных мифах было очень суровым, вплоть до потери бессмертия. Вместе с тем участие женщин в людоедстве часто табуировалось, как и вкушение женской плоти. В этом можно видеть не заботу о женщине как символе земли и природы, а рассмотрение ее как недостойной вкушать то, что полагалось богам. Последние же любили человечину, тем более что человек был им подчинен: приношения человеческих жертв богам, в частности Дионису, семитским божествам, проясняют именно эту ситуацию. Но боги могли поедать и собственных детей, как это делал, например, Кронос.

По мере укрепления и распространения запрета на людоедство его стали приписывать мистическим и сказочным персонажам, а не богам, причем эти персонажи, как правило, враждебны людям. Следовательно, люди, несмотря ни на что, допускали наличие каннибализма, но только в качестве наказуемого поступка.

Можно полагать, что для объявления фактов поедании частей тела женщин сексуальными убийцами и насильниками может оказаться полезной такая мифологическая информация. В некоторых мифах каннибализм предстает как эксцесс экзальтированной любви, в которой реализуется стремление к возможно более полному овладению партнером и оральному эротизму. Так, согласно легенде, Артемисия, сестра и жена царя Мавсола (IV в. до н. э.), после его смерти выпила чашу с его прахом. Семантически еда и любовь очень близки, в фольклоре еда часто выступает в качестве метафоры интимной связи, эротический и пищевой коды оказываются параллельны. В некоторых мифах людоедство выступает в качестве наказания за прелюбодеяние, но людоедство здесь как бы вынужденное: так, обманутый муж угощает неверную жену половым органом и сердцем ее любовника, о чем она не знает.

3. Каннибализм и регресс личности

Не следует думать, что дикие представления, порождающие каннибализм, имели и имеют место только среди первобытных народов. Дело в том, что подобные взгляды сохраняются в общечеловеческой невспоминаемой памяти и по механизмам коллективного бессознательного (соответствующая теория создана К. Г. Юнгом) возвращаются к людям, живущим не только в странах так называемого третьего мира, но и во вполне цивилизованных. Можно сказать, что они откатывались далеко назад. В этом убеждает анализ уголовных дел о серийных сексуальных убийствах. Он позволяет сделать вывод, что названные представления продолжают жить и сейчас среди тех, кто и не знал о такой значимости людоедства в древности и поэтому не оценивал соответствующие акты в подобном качестве. Сексуальный убийца Чикатило откусывал и поедал соски и матки убитых им женщин, то есть те части тела, которые связаны с сексуальной жизнью. Это можно интерпретировать как попытку символического овладения женщиной, поскольку он, будучи импотентом, не смог сделать это фактически.

Этот же преступник съедал кончики языков и яички у мальчиков, что можно объяснить его желанием взять у них мужскую сексуальную силу, которой у него, импотента, не было. Такие символические каннибалистские действия можно наблюдать и у некоторых других сексуальных убийц, в том числе у Джумагалиева, которого, по его словам, съеденное женское тело наделяло даром пророчества и приводило к усилению «самостоятельного хода мыслей». Иными словами, он якобы приобретал качества, которых до этого был лишен.

Символический каннибализм тесно переплетается с той разновидностью этого явления в целом, которое можно назвать ритуальным, когда человека приносят в жертву божеству или каким-то тайным могущественным силам в целях их умилостивления, обретения желаемых благ, но при этом отдельные части тела съедаются самими убийцами, чтобы овладеть качествами и способностями съеденного. Поскольку дикарь отдавал часть тела жертвы божеству, а другую поглощал сам, он, как уже отмечалось выше, тем самым разделял с божеством общую трапезу, то есть психологически максимально приближался к нему, а это сулило ему большие выгоды. Представляется, что наличие ритуальной мотивации у современных людоедов ни в коем случае не следует игнорировать, тем более что многие из них могут быть некрофилами. Дело в том, что в нашей стране получили, к сожалению, опасное распространение самые варварские верования, не имеющие ничего общего с цивилизованной религией. Поэтому отнюдь не исключается людоедство и на столь мистической почве. Увлечения лиц, подозреваемых в соответствующих преступлениях, древними тайными учениями может служить признаком, указывающим на наличие названного мотива.

Джумагалиева, например, очень интересовали жертвоприношения животных и людей. Его намерение обмазать жиром убитой женщины могилу деда можно расценить как попытку жертвоприношения, но это еще не акт людоедства, которое интересует нас в первую очередь, тем более что жертва приносилась не богу, а его деду.

Следует различать каннибализм лиц, которые убивают и поедают других людей, угощают знакомых человеческим мясом или продают его, однако в их действиях не обнаруживаются мотивы, свойственные людоедам из других групп (каннибализм по причинам острого голода, символический и ритуальный каннибализм). Можно предположить, что людоедство представителей этого типа порождается бессознательным ощущением себя как биологического существа, не принадлежащего человеческому роду, полностью находящегося за пределами этого рода, не связанного с ним ни социально, ни психологически, ни биологически, ни тем более нравственно. Это своего рода аутизм. Акты людоедства могут сопровождаться у них эротическими, садистскими или мистическими фантазиями, которые можно наблюдать и у представителей первых трех групп.

Среди этой группы людоедов можно выделить тех, которые путем поедания других людей утверждают себя в глазах малой антиобщественной группы, показывая себя сверхчеловеком. Каннибализм может выступать и в качестве способа самоутверждения, когда человек стремится доказать самому себе, что он способен преодолеть все запреты и нормы, поступая только так, как он сам желает. В глубокой древности, на стадии перехода от животных к человеку, каннибализм вообще был распространенным явлением, и человеческое тело употреблялось в пищу, как и животные, и растения. Это была наиболее дикая эра, когда человек еще не полностью выделил себя из животного мира и тем более из числа себе подобных, что, по-видимому, надолго сохранилось у наиболее архаичных племен. Многие первобытные люди даже считали, что отдельные животные не только превосходят их своей физической силой, но и умнее, хитрее, изворотливее их. Думается, что невыделение себя из животного мира, неощущение себя личностью, тем более автономной, является одной из главных причин людоедства в так называемые доисторические времена.

Вечно современный миф об утерянном рае, о