Читать книги » Книги » Научные и научно-популярные книги » Литературоведение » Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы - Алим Хусейнович Ульбашев

Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы - Алим Хусейнович Ульбашев

Читать книгу Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы - Алим Хусейнович Ульбашев, Алим Хусейнович Ульбашев . Жанр: Литературоведение / Зарубежная образовательная литература.
Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы - Алим Хусейнович Ульбашев
Название: Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы
Дата добавления: 9 октябрь 2025
Количество просмотров: 2
(18+) Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Читать онлайн

Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы читать книгу онлайн

Право и литература. Как Пушкин, Достоевский и Толстой придумали Конституцию и другие законы - читать онлайн , автор Алим Хусейнович Ульбашев

Всесильный Воланд, трусливый Хлестаков, плутоватый Бендер, принципиальный Левин — все эти персонажи знакомы нам со школьной скамьи. Но мало кто задумывается о том, как тесно связаны литература и право в России. Мог ли Раскольников не совершать преступление? В чем суть аферы Чичикова? Как Онегин, князь Болконский и братья Карамазовы помогли юристам написать Конституцию и другие законы? Алим Ульбашев — кандидат юридических наук, правовед и писатель — рассматривает современные законы сквозь призму отечественной литературы. Эта книга — попытка осмыслить, как художественная литература меняла представления о человеке, его правах и свободах и задавала тон общественным дискуссиям в нашей стране на протяжении целых столетий.

1 ... 56 57 58 59 60 ... 73 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
марсианских четырех месяцев их ожидает череда головокружительных событий и знакомств: Лось и Гусев встречаются с марсианами и даже успевают поучаствовать в местной революции.

В первоначальной редакции романа, позже адаптированной Толстым для детской и подростковой аудитории, заложено много философских и даже религиозных смыслов. В частности, как бы между прочим читаем в «Аэлите» такой отрывок: «Тускуб мечтает о золотом веке: открыть последнюю эпоху Марса — золотой век. Избранные войдут в него, только достойные блаженства. Равенство недостижимо, равенства нет. Всеобщее счастье — бред сумасшедших, опьяненных хаврой. Тускуб сказал: жажда равенства и всеобщая справедливость разрушают высшие достижения цивилизации»[386]. Но такие мысли могли быть интерпретированы двояко в обществе, строившем коммунизме. Поэтому Толстому пришлось изъять из текста наиболее спорные отрывки, которые вызывали раздражение властей. Советские редакторы видели здесь отказ Толстого от «идеалистической философии»[387], хотя в действительности это было вынужденной уступкой цензуре.

Даже в сокращенном виде читателю открывается сквозная тема: будущее человека всецело зависит от него самого. «Познавая мир, человек познавал только самого себя. Разум был единственной реальностью, мир — его представлением, его сновидением»[388].

Научно-фантастическая и приключенческая составляющие этих произведений не должны отвлекать читателя от экзистенциальных вопросов. К тому же следует помнить, когда создавались эти тексты: «Аэлита» Алексея Толстого — в начале 1920-х годов, «Полдень, XXII век» братьев Стругацких — в конце 1950-х — начале 1960-х годов. Эти эпохи по-своему похожи друг на друга. Они подводят черту под важными этапами в истории нашего общества и государства: в первом случае — революционного, во втором — сталинского. В эти годы надежды на лучшую жизнь и справедливое общество сосуществуют с чувством безнадежности.

Стругацкие последовательно утверждают мысль о том, что смысл жизни — в самой жизни. «Воистину жизнь — это единственное, чему стоит поклоняться…»[389] Путешествия в космос, встречи с внеземными цивилизациями, постоянное преодоление испытаний на других планетах в конечном счете подтверждают ценность нашей нынешней земной жизни и мира вокруг нас.

Знакомство с Конституцией вызовет у циничного читателя множество вопросов. «В жизни все не так!» — скажет он. Точно так от нашей привычной жизни отличаются сюжеты, которые мы видим в «Аэлите» или «Полдне». В этом смысле Конституция похожа на своего рода научную фантастику, многие положения ее звучат слишком нереалистично.

Но стоит ли напоминать, как тонка грань между фантастикой и реальностью? Во времена Жюля Верна читатели не могли представить, что описываемые им подводные лодки, полеты на Луну и телевизоры когда-нибудь станут привычными для человечества.

Рано или поздно будут претворены в жизнь и те великие идеи, которые провозглашены в Конституции 1993 года. Для этого нужно лишь одно: мы, россияне, не должны отказываться от мечты, которую однажды впустили в собственные сердца и которую в напоминание себе мы записали в Основном Законе нашей страны.

Послесловие

«К концу семидесятых годов современникам казалось вполне очевидным, что Россия больна. Спорили лишь о том: какова болезнь и чем ее лечить?»[390]

Так начинается роман Юрия Трифонова «Нетерпение», который посвящен истории народовольцев. Но о чем на самом деле думал советский читатель, видя эти строки? Нетрудно понять, что, повествуя о болезнях России 1870-х годов, писатель на самом деле объяснял причины болезней советского общества 1970-х.

Здесь не должно быть иллюзий: болезни существуют в любом обществе. От одних болезней общество знобит, бросает в жар и лихорадит. Тогда на заводах и фабриках устраиваются забастовки и бунты. Демонстранты выходят на улицы, громят банки и витрины магазинов. Другие болезни долгое время протекают незаметно, без внешнего проявления симптомов. Опасные клетки расползаются по телу, поражая все новые и новые ткани и органы, в конце концов убивая слабый организм государства. Писатели — одни из первых, кто способны диагностировать коварные болезни и забить в колокола. Ни одно общество нежизнеспособно без писателей. Поэтому юристам так важно писательское мнение, их профессиональное предчувствие социальных перемен.

Внимательного читателя могло смутить, что в данной книге почти не упоминаются современные российские литераторы. Ведь, зайдя в книжный магазин России, любой из нас убедится в том, что количество пишущих людей в стране нисколько не снизилось, а наоборот, многократно возросло. Стеллажи заставлены плотными рядами книг самых разных жанров и направлений. Еще больше книг публикуются на онлайн-ресурсах. По мнению специалистов, во всем Советском Союзе, включавшем не только Россию, но и другие союзные республики, общее число писателей к концу 1980-х годов приближалось к 12 000 (именно столько профессиональных литераторов состояло в Союзе писателей, хотя эта цифра не учитывала относительно немногочисленную группу независимых авторов). В современной России той или иной формой писательского труда занимаются порядка 140 000 человек[391].

Для абсолютного большинства из этих 140 000 занятие литературой перестало быть основным родом деятельности. Не имея возможности жить за счет крошечных гонораров, даже известные писатели вынуждены искать более предсказуемые и стабильные источники дохода.

Однажды я спросил российскую писательницу, хотя никогда и не пользовавшейся большой славой среди читателей, но удостоенную «Русского Букера» и «Ясной поляны»[392], почему в последние годы она ничего не пишет. Получив всевозможные премии и награды, она как будто бы потеряла интерес к своему делу. Признаться, я ожидал услышать что-то о творческом кризисе или профессиональном выгорании… Но вдруг она равнодушно ответила: «Книжками не прокормишься».

Выяснилось, что в последние годы женщина нашла для себя занятие более интересное, чем писательство. По привычке она еще преподает на различных курсах для начинающих писателей, но по-настоящему ее интересует лишь предпринимательство. С горящими глазами она рассказывала о том, как выгоднее закупать ширпотреб на складах в Китае, умело проходить таможенные процедуры и потом с неплохой маржой перепродавать заморские товары российским дилерам и розничным сетям.

На первый взгляд в этом нет ничего предосудительного: Мартин Иден, герой одноименного романа Джека Лондона, тоже постоянно искал подработки, сжигая бесценные силы и время в изнурительном физическом труде. Но, скопив немного денег, тот каждый раз отдавал всего себя занятиям литературой. Точно так и великий русский писатель Гайто Газданов, чтобы не умереть с голоду в эмиграции, подрабатывал таксистом в Париже, о чем позднее блестяще написал в романе «Ночные дороги». При этом и Мартин Иден, и Газданов понимали, что литература для них священна, она занимает в их жизни главное место. К сожалению, я не уверен, что и моя знакомая писательница также верна литературному труду.

И Александр Пушкин, и Николай Гоголь, и Николай Некрасов, и Антон Чехов, и Владимир Набоков в разное время испытывали трудности с деньгами. Но примеры

1 ... 56 57 58 59 60 ... 73 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментарии (0)