Искусство рассказывать истории - Габриэль Гарсия Маркес

его привозят на вертолете. Героиня задается вопросом: «Как? Так далеко забраться, чтобы закрутить с аргентинцем?» Но ей не удается соблазнить музыканта, и постепенно жизнь подталкивает ее к другому… В конце концов она улетает с ним на вертолете.

Рейнальдо. Выходит какая-то комедия ошибок.

Маркос. То, что надо. Разве аргентинцы не едут в Бразилию за всякими приключениями, включая эротические?

Габо. Сбавь ей пару годков. Героине не обязательно должно быть пятьдесят; пускай будет сорок два, но она все еще чувствует неудовлетворенность, выслушивая удивительные истории и проживая их лишь опосредованно. Но теперь у нас не одна, а две драмы, потому что парень тоже должен подумать: «Черт побери, неужели я прилетел в тропики, чтобы заводить шашни с аргентинкой?» На родине они живут в одном районе, оба разочарованы в жизни – каждый по-своему – и теперь обретают счастье благодаря случайной встрече в отеле.

Глория. Ему нельзя быть знаменитостью – тогда бы она его легко узнала.

Виктория. И вряд ли они бы жили в одном районе.

Маркос. Здесь идет игра между страстью и силой. Музыкант – это страсть.

Габо. Один – это сила, другой – чувственность. У нас задел для комедии положений. Сначала героиня выбирает музыканта, но все идет не так, потому что музыканту она неинтересна; возможно даже, он педик.

Сесилия. Этого просто не может быть. Она уже знает о его предпочтениях.

Габо. Она знает, только что у него огромный инструмент, солидные сантиметры. Пациентка на диване впарила ей вымышленные Карибы.

Виктория. Может быть, проблема и в самом деле в пациентке: это мечтательница, способная выдумать тысячу приключений, чтобы компенсировать свое разочарование. А героиня, хоть и остается профессионалом, умирает от зависти, слушая эти истории; поэтому, когда пациентка во всех подробностях рассказывает об отдыхе на Карибах, она думает: «А почему бы и нет? Что меня останавливает?»

Габо. Эта ситуация напоминает мне случай, который я назвал «Бар Ньютона». Ньютон – мой друг, бразилец, служивший послом в Мексике. Однажды он пришел и сказал: «Слыхал, ты собираешься в Амстердам? Я лечу туда на днях. Почему бы нам не встретиться в четверг вечером, семнадцатого числа, в маленьком баре на углу такой-то улицы и такого-то канала? Это самое развеселое место, какое только можно себе представить. До встречи». В назначенный день я прихожу и сажусь за столик. Ньютона еще нет. Я оглядываюсь вокруг – тоска зеленая: все сидят на своих местах, пьют молча, точно роботы… Сонное царство! И вдруг все просыпается; раздаются голоса, звучит музыка, слышен смех… Я оборачиваюсь, и знаете, кого вижу? Ньютона. Бар находится в подвале, и когда Ньютон показался на лестнице, поднялся веселый гвалт, который не стихал до самого рассвета. Бар и в самом деле хороший, но Ньютон не представляет, какое уныние царит там до его прихода. Так же и в фильме: всю суету в отеле и вокруг создает сама пациентка. А когда в тот же отель вселяется героиня, то обнаруживает, что ничего не происходит – потому что ничего не происходит с ней.

Маркос. Она пробует фрукты, соки, и они ей не особо нравятся.

Габо. А между тем мы слышим закадровый голос пациентки: «Там замечательные фруктовые соки…»

Маркос. Но что-то должно произойти.

Габо. Нет сюжета. Мы пытаемся вывести его из ситуации, окружения…

Роберто. Пока что она испытывает лишь раздражение при встрече с парнем, своим соотечественником.

Габо. Он намекает ей: «Почему бы нам не пойти куда-нибудь сегодня вечером?» А она: «Нет, ну только прикинь…»

Виктория. «Прикинь»? Они уже перешли на «ты»?

Габо. Ну и что? Это же Карибы. «Нет, ну только прикинь… приехать из такой дали, чтобы вляпаться в родное болото!»

Маркос. И пусть она ему тоже будет по барабану. Он прилетел на Карибы снять мулатку.

Габо. Нет, это слишком нарочито, игра симметрий… Парень должен заниматься чем-то другим. Он никого не знает и предлагает ей провести вечер; а она знает, чего хочет, и отказывается: «Приятель, а смысл?..» Но в конце концов она влюбляется. Судьба.

Роберто. Какое разочарование для героини. Она убегает из Аргентины, но находит кавалера-аргентинца. Она избегает его всеми правдами и неправдами, но в конце концов они не только завязывают общение, но даже обнаруживают, что живут в соседних домах.

Габо. «Быть не может! Вы живете в доме сорок шесть по улице Ривадавиа? Да ладно! Я живу в сорок восьмом!» Чувствую, что история вырисовывается. Одно уже точно понятно – фильм получится совершенно кошмарным.

Маркос. По зрелом размышлении, я не думаю, что она должна быть психоаналитиком. Пускай будет государственной служащей, которая живет от зарплаты до зарплаты и еле скопила деньги, чтобы осуществить мечту: провести неделю в роскошном отеле на Карибах.

Габо. Нет. Если она аргентинка, то должна быть психоаналитиком. И пациенты своими историями разбудили в ней мечту о Карибах.

Роберто. Но «аргентинский психоаналитик» – жуткий стереотип. Хорошо бы сбавить градус карикатурности.

Габо. А мне он кажется уместным. Это комедия ошибок. Жанр необходимо определить с самого начала. Нет ничего хуже случайной комедии – когда думаешь, что снимаешь драму, а получается смешно. Более того, этого материала не хватит ни на что другое.

Роберто. Спасибо за объяснение. Obrigado[22]. Но персонаж должен быть персонажем, а не карикатурой. Будучи профессионалом, как она может поверить, что проживет тот же опыт, что и пациенты? Ее могут увлечь определенные детали, но не более. Психоаналитик помогает пациенту найти свой собственный путь.

Габо. Спасибо за объяснение. Muito obrigado[23].

Рейнальдо. А что, если она не такой уж и профессионал? Что, если она посредственность?

Глория. Можно быть отменным профессионалом, но испытывать тягу к неизведанному.

Рейнальдо. Зов сельвы.

Габо. Она проживает свое представление о будущем приключении.

Дениз. Начать можно с сеанса: пациентка лежит на кушетке, нам показывают лицо героини – и вдруг склейка! – она в самолете, а голос пациентки остается за кадром.

Габо. И когда она в действительности встретит музыканта, закадровый голос будет говорить именно о нем. А может быть, образы не совпадут: музыкант, которого описывает голос, окажется не тем, кого видит женщина.

Элид. Но это один и тот же человек, так? Не совпадают только два разных представления о нем.

Дениз. Музыкант, которого встречает героиня, настоящий, а у пациентки – выдуманный.

Маркос. А парень?

Габо. Какой парень?

Маркос. Аргентинец.

Аргентинское вторжение

Габо. Она знакомится с ним при заселении. Он заполняет карточку на ресепшене, они встречаются взглядом. «Вы прилетели таким же рейсом?» Она в ужасе.

Сокорро. С этого момента героиня постоянно убегает. Но тщетно. Он всегда ее настигает.

Габо. Сотрудница заселяет его в номер триста три, а ее в триста пять. Героиня в шоке. «Не могли бы вы дать мне номер на другом этаже, пожалуйста?» – «Как пожелаете». А на следующий день она видит, как он заходит в дверь напротив… «Но… у вас же другой номер?» – «Да, меня переселили. Кондиционер сломался».

Сесилия. В отеле есть аниматор или специалист по связям с общественностью. Увидев, что оба гостя одиноки и притом из Аргентины, он всеми силами старается их свести.

Габо. Принцип отеля: сосватать каждому пару.

Сесилия. Пациентка сказала, что многие нашли там спутника жизни.

Габо. Когда в отеле понимают, что женщина мало того, что одинокая, так еще и аргентинка, начинают активно действовать. «Как она может быть одна, если в отеле полно аргентинцев?» Обещают нанять танго-оркестр. К черту сальсу. К черту маракасы, музыканта-карибца… Танго! Аниматор решил популяризировать танго. Тран! Та-ран-тан!.. И тут герой, само обаяние, подходит к ее столику и приглашает на танец.

Сокорро. «Мой любимый Буэнос-Айрес…»[24]

Маркос. «Я знаю, что безумен, безумен, безумен…»[25]

Рейнальдо. Это в конце. Они танцуют, словно смиряясь с судьбой.

Габо. Нет. Они танцуют эмоционально, страстно и уезжают счастливыми и довольными. Они осознали, что жизнь – их настоящая жизнь – проходит дома, а здесь им ничего искать не нужно. Если мы согласны с этим, нам просто нужно придумать, как удачно