Искусство рассказывать истории - Габриэль Гарсия Маркес

Роберто. В каком смысле он позволяет себя распять? Он жертвует собой ради достижения цели.

Габо. Ты помнишь «Генерала Делла Ровере», фильм Росселлини с Витторио Де Сика в главной роли? Я только что понял, что мы пытаемся рассказать похожую историю… и я очень рад, потому что фильм мне нравится. Как-то раз я сказал, что три лучших фильма, которые я когда-либо видел в своей жизни, – это «Броненосец Потемкин», «Гражданин Кейн» и «Генерал Делла Ровере». Речь идет о воре, который заключен в итальянскую тюрьму для политических заключенных. Другие заключенные принимают его за генерала Делла Ровере, лидера партизан. Почему-то они вбивают это себе в голову. Настоящий генерал тоже сидит в тюрьме, но из соображений безопасности скрывает личность, а тут внезапно появляется этот парень[18]. В конечном итоге заключенные убедили вора, что он настоящий генерал, а он, в свою очередь, решил, что не может их подвести и должен помочь. И так он становится генералом Делла Ровере.

Роберто. В «Кагемуся» Куросавы[19] есть аналогичный случай.

Габо. У итальянцев вышло убедительнее. В любом случае история уже есть; теперь мы можем делать что угодно, хоть греческую драму на острове Крит. Герой обнаруживает, что нужен людям, а люди находят в нем, что им нужно.

Сокорро. Они верят, что он врач-целитель, как Хосе Грегорио Эрнандес[20].

Габо. Провидение. Святой. Его изображение мы видим на алтарях всех домов, с зажженными свечами. Они поклонялись святому, и вдруг появляется парень, похожий на святого. Чудо.

Рейнальдо. И парень приходит к убеждению, что он святой.

Габо. В каждом доме почитают святого, который, к нашему изумлению, оказывается таким же, как он. Какая же красота!..

Сесилия. Тот, кто похож на святого, и есть он, а не наоборот.

Маркос. И он прибывает в город именно в праздник этого святого.

Рейнальдо. Святой, совершивший много добра, в том числе и чудо.

Габо. Для этого нужно снимать полный метр.

Маноло. Святой – покровитель рыбаков.

Габо. Ему больше не придется умирать. Фильм может закончиться первым чудом. Я не думаю, что понадобится больше получаса, чтобы до него добраться.

Рейнальдо. И зрителю захочется узнать, чем все закончится.

Габо. Вот здесь фильм уже превращается в полный метр. Давайте сначала уложимся в наши рамки, а затем подумаем о фильме про святого.

Сокорро. Он приезжает в деревню, но никто не видит момент приезда.

Габо. Никто не знает, как он туда попал и откуда. Это очень хороший фильм. Лучше, чем мы могли представить.

Роберто. А герой в финале умирает?

Габо. Нет. Раньше мы хотели его убить, потому что не знали, что с ним делать.

Роберто. Мне все еще кажется, что он должен умереть.

Габо. Если ты испоганишь нам фильм, мы вышвырнем тебя отсюда… Нам потребовалось много труда, чтобы добраться до этой точки. Ты с нами или против нас?

Роберто. Хорошо. Пусть он совершит два-три простеньких чуда, и все.

Габо. Люди их выдумывают и приписывают герою.

Роберто. И он сам начинает в это верить, думает, что стал чудотворцем.

Габо. Он возвращает парализованной женщине способность ходить.

Роберто. Она входит в воду, и он следует за ней. На самом деле он заходит в море, как будто собираясь пройтись по поверхности воды… очень библейский образ, правда? И вдруг исчезает.

Рейнальдо. Поскольку я никогда не видел улыбающегося святого, то воображаю следующую концовку: герой смотрит в камеру, улыбается… и совершает чудо. На этом фильм заканчивается.

Габо. Давайте еще раз разберем сцену за сценой, чтобы увидеть, к чему мы пришли. Финал больше не имеет значения. Герой может умереть или остаться в живых. Важно, что уже есть история. Итак, что мы имеем: клерк из Боготы, неизлечимо больной, решает радикально изменить жизнь и начинает с осуществления давней мечты: увидеть море. Он приезжает в небольшую рыбацкую деревню, где его принимают за святого, вроде Хосе Грегорио Эрнандеса – врача-чудотворца. Когда он видит алтари, видит, что его почитают во всех домах – поскольку сходство полное, – он сам начинает верить в свою святость. Вот такая история. Подробности будут позже. Теперь нужно сделать так, чтобы история уместилась в полчаса; если затянется, то все пойдет прахом. И меня беспокоит еще одно: изображение на алтарях не должно совсем уж походить на Хосе Грегорио, потому что народ его уже канонизировал. Ватикан пока тормозит: официального решения еще нет, но сейчас ничего не поделаешь, с волей народа церкви не совладать. А истово верующим вряд ли понравятся шутки с их святым.

Рейнальдо. Герой в плену обстоятельств. Кто-то просит его исцелить страдающего человека, положить руку на больное место, и парень сначала колеблется, но в конце концов соглашается… и происходит чудо.

Габо. Этим можно закончить. Герой отнекивается, но их сходство и настойчивость жителей настолько велики, что в конце концов он кладет руку на больного или на умирающего ребенка и… происходит чудо. Последним кадром может стать растерянное лицо героя: он не знает, что произошло, сам не может объяснить случившееся. Потому что фильм не о том, исцелится ли ребенок. Речь о герое и его внезапной святости. К тому моменту, когда он решает возложить руки на больного, его уже – как я говорю на латиноамериканском эсперанто – забрало по самое не хочу.

Роберто. Кажется, мы совсем забыли про другую историю: о парне, обреченном на смерть.

Габо. Там смерть – простой предлог, чтобы отправить героя в путешествие. Было бы интересно посмотреть, как парень, у которого была такая серая жизнь, начинает жить жизнью святого.

Роберто. Это разные вещи. Мы должны проработать все как можно подробнее.

Габо. Сразу о циррозе можно и не говорить. Разговор начинается с того, что герой спрашивает врача: «Как вы думаете, сколько мне осталось?» А врач отвечает: «Может быть, три месяца, а может, и три года». Большего не требуется.

Сесилия. А женщина, которая ждала его в деревне? У моря.

Рейнальдо. Ах, я уже забыл про море!

Сесилия. Черная женщина, помнишь? Когда он приходит, она говорит ему: «Мы тебя ждали». Нрав женщины впечатляет нас, хотя мы еще не знаем, что она – смерть.

Габо. Женщина будет мелькать на заднем плане, потому что в новой версии она играет второстепенную роль. Сейчас важна его неуверенность: «Сколько мне осталось жить? Много ли я буду страдать?»

Роберто. Проблема теперь не в той жизни, которая у него была прежде, а в той, которая началась.

Габо. Нет. Его решение объясняется прошлой жизнью. Он хочет освободиться. Поэтому не идет в больницу и не запирается дома, чтобы его утешали, а посылает все к чертям.

Сокорро. Это лучшее, что могло с ним случиться.

Габо. И даже лучше, чем сам он мог представить. У него будет все: сила и слава.

Роберто. Это происходит случайно. Он реализуется как личность, не прилагая усилий. Вот и вся история.

Габо. Фильм строится на совпадениях. Кажется, мы выбиваемся из хронометража, но нам придется уложиться, да так, чтобы зритель ничего не проморгал. Потому что если он что-то проморгает, то начнется знакомая песня: «Эй! А как это?..», «А почему это?..».

Маноло. Думаю, с этой историей покончено.

Габо. Тогда ты сам, располагая всеми сведениями, будешь писать сценарий. И когда закончишь первую версию, покажешь ее здесь.

Маркос. У меня есть другая история.

Габо. Хорошо. История про качако – мертвый лев. Так говорил Хемингуэй о законченной книге. Что же, послушаем историю Маркоса. Или хотите передохнуть? Всякий раз, когда у меня выходит книга, журналисты спрашивают: «А над чем вы работаете теперь?» – «Черт возьми, – отвечаю, – дайте мне немного отдохнуть!» И, судя по вашим лицам, возможно, это неплохая идея. Четверти часа хватит?