Искусство рассказывать истории - Габриэль Гарсия Маркес

Сокорро. А если бы мы предвосхитили ее появление иначе? Мы слышим голос, ее пение, как только герой приближается к пляжу. Она оказалась бы своего рода Крысоловом[15]. Он чувствует магическое звучание голоса, идет на звук и находит за скалой женщину, чистящую рыбу.

Габо. Да, что-то очень повседневное, ничего идеализированного или фантастического.

Рейнальдо. Почему бы нам не вернуться к идее сравнения моря на открытке и в реальности? «Ну и что теперь?» – спрашивает герой. И тут он видит, как женщина отрезает рыбьи головы.

Габо. Или детские.

Рейнальдо. В смысле?

Габо. В этой истории нет безумия, вот что я хочу сказать. Вы слишком серьезные.

Роберто. Но, Габо, твое предложение посадить ее в автобус противоречит тому, что она приходит из моря, что он должен отправиться к морю, чтобы найти ее…

Габо. Ты греческий романтик. Средиземноморского разлива. Все бразильцы родом из Средиземноморья.

Маноло. Давайте придерживаться идеи открытки. Черно-белая открытка.

Габо. Это хорошее визуальное средство. Есть открытки с изображением моря, джунглей, гор… Он видит кучу картинок и выбирает ту, где нарисовано море. Признаюсь, это меня расстроило, потому что я оставил парня без точного пункта назначения, немного плывущим по течению, а теперь вижу, что он полон решимости куда-то добраться. Но так и есть, он направляется к морю. Сам того не зная, он уже выбрал место своей смерти. А в прежней версии он просто отправлялся на поиски приключений – посмотреть, что произойдет. Как в рыцарских романах.

Роберто. Мне кажется, пляж – не локация с открытки. Когда он выбирает открытку, он делает это не потому, что хочет найти конкретное место, а потому, что хочет увидеть море.

Элид. Я согласен по поводу безумных вещей. А то получается, что персонаж ищет приключений, но особо ничего не делает, только ездит на автобусе.

Габо. Терпение. Помните о разных слоях краски: сначала нужно нанести один слой, подождать, пока он высохнет, затем еще один слой и так далее… Странности могут начаться уже в автобусе или в поезде, здесь ничего сложного, чисто технический вопрос.

Элид. Я имею в виду конец пути. Герой просто остается у моря, и все. Ну или гуляет по пляжу.

Габо. Вот мы и пытаемся выяснить, что он делает дальше.

Элид. Он должен заняться чем-то непривычным. Кто-то сказал, что в баре или ресторане, где работает женщина, какие-то парни играют в домино. Ну, пусть он подойдет к ним и спросит: «Где мне взять бутылку рома?» Или: «Где здесь бордель?» Может быть, он найдет в борделе танцовщицу и…

Габо. Еще одного борделя кинематограф не вынесет.

Сокорро. Этот образ, как она чистит рыбу, отрезает рыбьи головы…

Габо. Да, в окровавленной рубахе. Хороший образ. Пока персонаж не оформился, надо искать образ.

Роберто. Можно вернуться к идее шутки, построить на ней отношения героев. Увидев одежду качако, женщина…

Габо. Его убивают ради шутки! Смотрите, парень приезжает в рыбацкую деревню в своем костюме. Над ним насмехаются, но беззлобно; и из-за одной такой шутки его случайно убивают. Никто не хотел ничего плохого, но что вышло, то вышло. Помните, как в фильме «Обгон»?[16] Картина запоминается, потому что гибель приходит неожиданно.

Маркос. Есть история о том, как гринго приезжает в пампу, все идет своим чередом – его учат пить мате, ездить на лошади, – и в конце концов подсовывают раскаленную ложечку для мате.

Габо. Смеха ради. «Давайте его подразним», – говорит один из рыбаков, заметив приближающегося качако.

Сокорро. Над ним смеются даже местные детишки.

Габо. Они тискают его, толкают, подбрасывают…

Сокорро. И в конце концов бросают в воду.

Габо. Фильм стал заметно живее.

Роберто. Девушка и рыбаки предлагают отвезти его в то место с картинки, которое он ищет. Дорога становится все более извилистой. А в итоге – шиш. Скалы, море, небо… Путешествие начинается как простая шутка, но оборачивается кошмаром. Когда они приезжают, парень умирает. Рыбаки изумляются: что случилось? И только девушка знает истину: это она привела его к смерти.

Дениз. С чего бы ей это делать?

Маркос. По злобности натуры.

Маноло. На атлантическом побережье Колумбии есть рыбацкий городок Таганга. Там очень узкая бухта, окруженная горами, где рыбаки раскидывают сети.

Габо. Почему бы тебе просто не сказать, что она самая красивая в мире? Или не рискнешь?

Маноло. Вода настолько спокойная и прозрачная, что рыбачить можно прямо с берега. Есть несколько мужчин, дозорных, которые наблюдают за морем со скал и, когда видят приближающийся косяк, дают сигнал рыбакам сомкнуть сети. Дозорных называют соколами. Итак, Наталио можно было бы отвезти в одно из этих соколиных гнезд, почти недоступных, и оставить там. Шутки ради.

Габо. Коллективная шутка, которая оборачивается коллективным преступлением.

Маноло. Они оставляют его на скале, чтобы посмотреть, что он будет делать, как справится с такой ситуацией. А на следующий день один из дозорных видит среди рыб мертвого качако.

Габо. Труп приплывает в бухту в своем костюмчике.

Маноло. И с закрытым зонтиком на груди.

Габо. Или с открытым. Хороший образ: он плывет в прозрачной воде, весь разодетый. Что же, финал мы придумали. Теперь нужно заполнить пространство до него. У меня давно была похожая идея для сценария – образ тонущего в пруду вице-короля, – но это не важно, я от него отказываюсь.

Сокорро. Дети, несмотря на свою невинность, могут быть очень жестокими. Более того, они живут на консервном заводе, а этот мужчина – правительственный посланник, который должен выступать в качестве посредника. Растроганный гостеприимством местных жителей, он принимает решение в их пользу и, соответственно, в ущерб заводу. Рыбаки возвращают себе то, что у них отобрали, или завладевают чем-то, что считали своим. А когда выясняется, что он не посредник, рыбаки отказываются возвращать имущество и руководство консервного завода мстит непосредственно герою.

Габо. Это уже для полного метра.

Рейнальдо. Они принимают его за благодетеля. Когда это происходит, люди говорят: «Наконец-то! Мы знали, что это произойдет». Они никогда не выяснят правду. Он тонет, и ему устраивают пышные похороны. Но с кем его путают? Может быть, с сенатором?

Габо. Ах, его убивают из любви…

Рейнальдо. Он обманщик, но умирает как святой.

Глория. Его смерть – часть фарса.

Габо. Фарса, в котором он не хотел принимать участия. Фарса, который ему навязали.

Маноло. Рыбаки вменяют ему в вину то, чего он не совершал. Они мстят за то, что с ними сделали другие.

Габо. Если мы найдем механизм, который приводит героя к гибели, фильм состоится. Больше нам ничего не нужно.

Роберто. На пике славы он должен сделать что-то, что утвердит его как бога. Он уже чувствует себя богом. Хочет сделать что-то великое, что возвысит его над смертью. Ведь он знает, что она неизбежна.

Габо. Великая смерть, сильно отличающаяся от той, что ждала его в больнице после химиотерапии…

Роберто. Ему этого не добиться.

Габо. Почему нет? Черт возьми, не будь жестоким! Подари ему хотя бы эту последнюю радость! Мы не позволим ему умереть из-за жертвы, которую они от него требуют.

Роберто. Какой жертвы?

Габо. Не знаю.

Элид. Жители в целом рады гостю, но есть определенные персонажи, которые не хотят решения проблем… Они-то его и убивают.

Габо. Нет, мы уже находимся в сфере мифа. Мы погружены в него и теперь не можем выйти в повседневную реальность. Не может быть никаких консервных заводов, конкурирующих сторон… Его убивает миф, фатум.

Маркос. Они хоронят парня заживо.

Габо. Нет. Он позволяет себя распять. Герой хочет, чтобы люди были счастливы, думая, что он тот, кого они так долго ждали… и, чтобы доказать это, он без колебаний жертвует собой. Умирает, но достигает цели.

Маркос. На кресте?

Габо. На кресте, – а почему бы и нет?