Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
В курилке стою курю, подходит помощник начальника таможни Виктор Иванович Понкратов, командированный из ФСБ майор:
— Что такой хмурый?
— Да уволиться предложили. Хреново всё у меня, проверку не сдал.
— В каком смысле хреново?
— Да ничего нет, ни агентов, ни дел оперучета.
— У одного тебя нет? А у других есть? Вы же всего месяца три оперативно-розыскной деятельностью занимаетесь, ни у кого ничего не должно быть еще.
— Так ни у кого и нет.
— Ну, понятно…
Дело в том, что Понкратов был родом из Хороля, моим земляком, да еще мой сельхозинститут закончил, только факультет гидромелиорации, мы приятельствовали, общались часто. Так эти кадры решили, что им в отделе глаза и уши ФСБ не нужны.
Виктор Иванович — человек тупо и прямо принципиальный. Он пошел к начальнику таможни:
— Если Балаева после этой проверки уволят — я вам здесь устрою тарарам. Совсем края потеряли?
Меня вызвали начальник отдела с проверяющим:
— Петр Григорьевич, ну не тянешь ты оперское дело, согласись. Только время теряешь. Мы пока решение принимать не будем, дадим тебе полгода. Но смысла нет. Решай сам.
Т. е., уже прямо меня уволить опасались, решили вынудить самому уйти, по собственному.
ЩАС! Разбежался! Ждите и радуйтесь.
Не прошло и полгода, как нагрянула в регион московская проверка по линии ОРД, в нашу таможню тоже. У меня уже всё было: и агенты, и дела оперучета. И у Ленки Феоктистовой всё было. У остальных — ничего.
Подведение итогов проверки, председатель комиссии, бывший полковник контрразведки озвучивает результаты:
— Елене Сергеевне Феоктистовой я предлагаю переходить ко мне в отдел, в Москву, на должность оперуполномоченного по особо важным делам. Я понимаю, что у нее муж служит в ФСБ и советует по работе, но… я хочу Вас, Елена Сергеевна, видеть у себя в отделе. Балаев… Петр Григорьевич, вы, кажется, пока еще даже не можете осознать, чем занимаетесь. Понимаете, о чем я говорю?
— Нет, товарищ полковник. Если я пока не до конца разбираюсь в ОРД…
— Я не об этом. Вы, фактически, внедрили в преступную группировку агента. Только оформили это немного не так, но оформление — дело поправимое. И, судя по вашим непонимающим глазам, не осознаете степень сложности комплекса мероприятий, который вы провели. Такое делают только оперативники с 10-летним стажем и то единицы среди них.
— Ну, простите, товарищ полковник, я-то этого не знал, а то бы боялся делать.
— Так, будем считать, что отдел проверку успешно сдал. Только благодаря Феоктистовой и Балаеву. Остальные — ноль. Начальник отдела, тебе тоже нужно не только руководить, но и самому иметь и агентов, и дела оперучета в производстве…
Агент у начальника ОРО скоро появился. В таможню пришел старик с девахой слегка алкашистого вида. К начальнику ОРО приперлись, старик начал ему излагать фрагменты своей биографии:
— Я старый агент милиции, пограничников и кгбэшников. Слушай меня, парень, бери в агенты мою внучку, она «помогайкой» ездит в Китай, тебе пригодится, не пожалеешь.
Серега, начальник ОРО, обрадовался. Вау! Круто! Беру! Обратился ко мне:
— Григорьич, сделай документы на ее вербовку, а то у меня времени нет.
— Серега, да хрен тебе нужна эта доярка? Они же на бухло пришли выпрашивать.
— Да какая разница?! Для отчета пойдет.
— Ну, смотри. Дело твое.
Это был первый и последний агент Сереги. Дальше у него поперла карьера, пошли должности, на которых можно было руководить оперативно-розыскной деятельностью, не имея агентуры. Вплоть до заместителя начальника ГУБК.
Нет, вы не думайте, что Серега был полным бараном в этом деле. Все-таки с нами несколько лет тёрся и представление о «процессе» имел. Были генералы гораздо хуже. Те даже доярок не вербовали. Да и мужиком он был неплохим…
* * *
…Феоктистова в Москву не уехала. Протежировавшему ей полковнику не удалось выбить для нее служебную квартиру, а без московской прописки тогда в ГУБК не брали. Ее Мурашко взял в ДВОТ, заместителем начальника ОБЭТП.
Серега сначала стал первым заместителем начальника таможни, я вместо него — начальником ОРО, потом он ушел первым заместителем начальника Уссурийской таможни, я вместо него — первым заместителем начальника Гродековской таможни.
И тут я совершил глупость, о которой до сих пор жалею. Начальником таможни был Сергей Григорьевич Дмитрук. Мужик совершенно неконфликтный, миллионером, рискуя свободой, он не мечтал стать. Так, понемногу только имел прибавку к зарплате. Работать мне с ним было — лучше не придумаешь. Он почти все мои документы подписывал и согласовывал не глядя. Если видит гриф «Совершенно секретно», то даже не читает текста документа:
— Не-не, не показывай, я даже видеть не хочу твои секреты, так подпишу.
Казалось бы, живи и радуйся. Но по одному материалу, который я сам вел, по контрабанде леса, вылезли уши начальника таможни и его заместителя по организации таможенного контроля Елены Анатольевны Якушевской. Муж Якушевской был директором фирмы-таможенного брокера, она деликатно советовала лесоэкспортерам оформляться на фирме мужа. Немного подкрышевывали. Совершенно безобидные вещи на фоне того, что творили другие начальники таможен и их заместители в оформлении.
Но я тогда, совсем еще глупый, с криком в груди: «Сволочи-коррупционеры, воруете!» — реализовал эти материалы по лесу с каким-то таким тупым, злобным садизмом, что не только экспортеры леса получили в подарки уголовные дела в отношении них, но и Дмитрук улетел с должности на улицу, уволили Якушевскую.
Получилось, я убрал из таможни совершенно неплохих людей из-за какой-то тупой идеалистической принципиальности. Мне до сих пор перед ними стыдно.
Когда вместо Дмитрука пришел новый начальник таможни, Руслан Башко, из ДВТУ кадр, сразу после того, как его представили личному составу в актовом зале он там произнес свою представительскую речь, мы с моим начальником ОРО Серегой Куклиным, зашли ко мне в кабинет, разлили по стаканам коньяк, Куклин, который, конечно, активно мне содействовал в садистском акте в отношении Дмитрука и Якушевской, сказал:
— Ну и дебилы, мы с тобой, Григорьич. Что теперь с этим новым дураком будем делать? Он же по сравнению с Дмитруком совершенно невменяемый. Парень где-то звезду поймал…
* * *
Звезда у парня была и правда большая и яркая. Очень известные в те годы депутаты-коммерсанты Хмель и Лысак, приобретшие себе в качестве крыши начальника ДВТУ и начальника ДВОТ.
Звезда Руслану глаза очень сильно слепила. В таможне был оздоровительный комплекс, прямо
