Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2019–2020 читать книгу онлайн
Перед тем, как перейти к непосредственно рассмотрению вопроса о Большом терроре, нужно оговорить два важных момента.
Первый. Самого по себе факта Большого террора, расстрелов по приговорам несудебного незаконного органа 656 тысяч человек и заключению в лагеря на срок 10 лет еще примерно 500 тысяч человек, т. е. тяжелейшего преступления перед народом СССР, как факта не существует по определению. Некоторые особенно отмороженные правозащитники до сих пор носятся с идей проведения процесса над КПСС (правильней будет — ВКП(б)) по типу Нюрнбергского. Эту идею я поддерживаю, голосую за нее обеими руками. Я страстно желаю, чтобы на открытый судебный процесс были представлены те доказательства репрессий 37–38-го годов, которые наши профессиональные и не очень историки считают доказательствами массовых расстрелов и приговоров к 10 годам заключения более чем миллиона ста тысяч граждан СССР. Даже на процесс, который будут проводить судьи нынешнего нашего государства. Но моё желание никогда не сбудется. Попытка провести такой процесс уже была, уже были подготовлены доказательства, которые сторона, обвинявшая КПСС в преступлениях, хотела представить на суд. Да чего-то расхотела. А пока такой процесс не состоялся, пока не дана правовая оценка тем доказательствам, которые свидетельствуют о масштабных репрессиях 37–38-го годов, факт Большого террора любой грамотный историк может рассматривать только в виде существования этого факта в качестве политического заявления ЦК КПСС, сделанного в 1988 году. Мы имеем не исторический факт Большого террора, а исторический факт политического заявления о нем. Разницу чувствуете?
Второе. Историки в спорах со мной применяют один, убойный на их взгляд, аргумент: они работают в архивах, поэтому знают всю правду о БТ, а я — «диванный эксперт», в архивы не хожу, поэтому суждения мои дилетантские. Я, вообще-то, за столом работаю, а не на диване — раз, и два — оценивать доказательства совершенных преступлений, а БТ — это преступление, должны не историки, а криминалисты. Занимаясь вопросом БТ до того, как доказательствам его существования дана правовая оценка, историки залезли за сферу своей компетенции. Я себя к профессиональным историкам не причислял никогда и не причисляю, зато я имею достаточный опыт криминалиста. Как раз не та сторона в этом вопросе выступает в роли дилетанта.
Как раз именно потому, что я имею достаточный опыт криминалиста, я категорически избегаю работы в архивах по рассматриваемому вопросу. По нескольким причинам. Я сторона заинтересованная, я выступаю в качестве адвоката, и не стесняюсь этого, сталинского режима. Заинтересованная сторона в архив должна заходить и документы в нем изучать только в ситуации, приближенной к условиям проведения процессуального действия, т. е. в присутствии незаинтересованных лиц, с составлением соответствующего акта.
(П. Г. Балаев, 18 февраля, 2020. «Отрывки из „Большого террора“. Черновой вариант предисловия»)
-
Начальник ЦОТ охрану СОБРа снял и тут же вещдоки со склада вывезли, а владелец растворился в неизвестном направлении. Тут же Руденко об этом доложил Кизлыку, а Кизлык Бельянинову. Бельянинов вызвал на ковер Верещаку, приказал вещдоки отыскать, иначе — «секир башка». Верещака козырнул, ответил с перепугу, что непременно найдет. Ему показалось, что несколько фур шмурдяка — не иголка в стоге сена. Ага, ищи теперь его разбросанным по десяткам складов и магазинов!
На этой стадии я ситуацию и застал. Последнему дебилу было ясно, что это явная подстава под начальника ЦОТ и она организована службой Кизлыка при непосредственном участии заместителя Верещаки Дениса Руденко.
Кизлык, во всяком случае, бывший прокурор и подобные «ЧП» для него — семечки. Он даже не напрягая ни одну извилину был в состоянии понять, что происшествие — совсем не происшествие и Руководителю ФТС докладывать о нем не стоит. Из мухи, даже не из мухи, а из микроба, слона сам Кизлык сотворил искусственно.
— Петр Григорьевич, товар нужно найти любыми путями, иначе Бельянинов меня порвет, — Верещака был в панике.
Я смотрел на этого полковника ФСБ и почти плакал от умиления. Насколько наивным может быть человек! Эти куртки, штаны и трусы из похищенного товара уже висят с ценниками по десяткам, если не сотням, магазинов и ларьков Москвы и Московской области. Их уже никак не идентифицируешь с украденными вещдоками. Наберут на производство подростков!
ФСБ, конечно, контора серьезная, но каждая область правоохранения требует своих специалистов. Единственное, что я мог сделать, это съездить к начальнику УВД и попросить его отдать распоряжение операм полиции «пробить тему». Что я и сделал. Начальник УВД такое распоряжение отдал. Ко мне приехали два его опера обсудить вопрос. Обсудили, т. е. свместно пришли к выводу, что «тема дохлая», тем более, нет заявления от пострадавшего, от владельца склада.
Товар, конечно, не нашли. Бельянинов вкатил Верещаке через пару месяцев строгий выговор. Просто выговор он получил буквально через неделю после моего прихода в ЦОТ за недостатки в организации оперативно-розыскной деятельности. В ЦОТе, когда состоялся приказ о моем назначении, работала комиссия ГУБК, а начальником ГУБК уже был ставленник не ФСБ, а самого Бельянинова, Миронов. Проверила работу оперативных подразделений за год, причем сам Верещака был назначен начальником ЦОТ месяца три или четыре назад, нашла кучу недостатков, написала акт с предложением Верещаке — выговор, а мне, его заместителю по оперативной работе — замечание. А замечание — тоже взыскание. Когда на совещании по итогам проверки председатель комиссии докладывал акт, я не выдержал в конце и рассмеялся:
— Аллё, пацаны, а меня вы за что наказать хотите? За то, что я из Тверской таможни плохо операми ЦОТа руководил? Вы же проверяли период, когда меня здесь и духу не было.
Начал возмущаться и Верещака:
— Мне за что выговор, если недостатки в работе выявлены за тот период, когда я еще не был начальником ЦОТ, за то время, когда я работал — я не вижу в акте недостатков.
Члены комиссии сидели с красными мордами и что-то мямлили. Один хрен вышел приказ Бельянинова с выговором Верещаке. Мне ограничились предупреждением.
Мотивы предвзятости комиссии и приказа Бельянинова были ясны всем тараканам в здании ЦОТ. Шла эпическая война между Бельяниновым и Бортниковым за влияние в таможне. Изюминка этой войны состояла в том, что и Бельянинов — старый друг Путина, и Бортников — друг Путина.
Война началась с того, что в результате совместной операции центрального аппарата ГУБК и Управления Собственной Безопасности ФТС (там тоже сидели командированные конторские) была задержана очень крупная партия импортного мяса с кривыми документами. А так как, мясо было задержано в ЦФО, то его передали ЦОТу для возбуждения дела.
И тут Бельянинов от начальника ГУБК и УСБ потребовал никакого дела не возбуждать, мясо отдать. Те его послали на хрен. У них главное начальство было в Конторе, к ФТС они только прикомандированными были.
Кизлык тут же прогнулся перед Бельяниновым, заявил, что запрещает своей службе что-то возбуждать, так как не видит состава ни уголовного, ни административного. Хотя, составчик натянуть было без проблем.
ГУБК и УСБ уперлись, начали бодаться, мясо лежало. Вопрос мясных импортеров через Бельянинова не решался долго. В конце концов, выпустили эту свинину и говядину. Но мясные бароны задали Бельянинову вопрос: Какой ты к черту Руководитель ФТС, если твои подчиненные на тебя с прибором кладут?
Андрей Юрьевич, конечно, не хотел оставаться в позе униженного, поэтому УСБ просто разогнал, объявив реорганизацию Управления собственно безопасности в Управление по борьбе с коррупцией. Т. е., все сотрудники УСБ выводились за штат, а потом переназначались в Управление по борьбе с коррупцией. И вообще никто не переназначился, все — на улицу.
Дальше пришла очередь ГУБК и начальников оперативных таможен, хоть как-то завязанных на ФСБ. Как раз в период процесса их выдворения из ФТС я и попал в ЦОТ.
Первым улетел заместитель начальника ГУБК, командированный из ФСБ. За вещдоки, которые были украдены в ЦОТе. Бельянинов заявил, что в этой краже что-то нечисто, что он предупреждал, а товар все-равно слямзили и влепил заместителю начальника ГУБК неполное служебное, а Верещаке — строгач. Контора своего человека из ГУБК отозвала.
Глядя на то, как Бельянинов круто разделывается с влиянием Бортникова и его людьми в ФТС, весь аппарат таможенной службы, ранее лебезивший перед ставленниками Конторы, побежал к Бельянинову с клятвами верности. Эти олухи царя небесного, многие даже в генеральских погонах, решили, что бесстрашие Андрея Юрьевича в войне против ФСБ свидетельствует о том, что его позиции у Путина, круче чем позиции Бортникова. Первый раунд был за Бельяниновым.
Среди олухов царя небесного, как вы уже догадались, наверно, оказался и Кизлык. Это еще не всё о нем и о моих о нем, Кизлыке, личных… впечатлениях.
Но, согласитесь, какова красота: два друга Президента, как собаки, вцепились друг другу в глотки за мясо крупных мясных баронов. И Президент не мог их вызвать к себе в Бочаров ручей и сказать: «Мирись-мирись и больше не дерись. Выпейте по стакану за дружбу и согласие».
Причем, то, что я пишу о «мясной войне», никакой тайной
