Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 - Дэвид Поттер

другой. Что бы ни побудило их к этому, они в подавляющем большинстве перешли на сторону демократов. Бенсон утверждает, что к 1844 году ирландцы-католики Нью-Йорка были демократами в соотношении 95 к 5. И как только первые ирландские иммигранты вступили в Демократическую партию, процесс стал самоподдерживающимся. Новые ирландские иммигранты, ориентируясь на предыдущих ирландских предшественников, приняли как факт жизни, что Демократическая партия — это партия ирландцев. Демократы в целом, радуясь новым союзникам, приняли ирландцев как друзей, в то время как виги отнеслись к пополнению демократов с осуждением и заговорили о том, что для натурализации необходимо прожить двадцать один год.

Некоторые виги, конечно, считали необходимым конкурировать с демократами за поддержку ирландцев. Например, Уильям Х. Сьюард, будучи губернатором Нью-Йорка от вигов, выступал за выделение государственных средств на поддержку католических школ.[419] Но лишь немногие виги выступали за конкретные меры, привлекательные для ирландцев, а большинство из них делали не более того, что пытались задобрить ирландских избирателей. Яркий пример тому — 1852 год, когда Уинфилд Скотт с элегантной неуклюжестью обхаживал этих избирателей. Подсаживая ирландских сторонников в свои аудитории, он приветствовал их заранее подготовленные перебивки заверениями, что ему «нравится слушать этот богатый ирландский говор». Но его уловки были столь же безуспешны, сколь и прозрачны, и после выборов Том Корвин написал в крайне унылом тоне: «Мы знаем, что все они голосовали за другой билет».[420]

Жерновом на шее северных вигов в 1852 году стала не потеря южного крыла их партии, а объем иммиграции, который за четыре года превысил общее количество голосов, поданных за Скотта. Виги знали, что этот резервуар потенциальных новых голосов вскоре переполнит их. Если бы этот зловещий фактор не омрачал будущее организации вигов, вполне вероятно, что антирабовладельческие виги начали бы борьбу за превращение партии вигов в антирабовладельческую партию, а нативистские виги приступили бы к работе по превращению её в нативистскую партию. Но обстоятельства сложились так, что и антирабовладельцы, и нативисты имели основания сомневаться в том, что они смогут добиться своих целей внутри партии так же хорошо, как и вне её. Борцы с рабством находились в плену неловкой принадлежности к хлопковым вигам и, таким образом, были отделены от борцов с рабством в Демократической партии и Партии свободной почвы, которые были их естественными союзниками. Нативисты были связаны с партией, в которой было много людей, которые либо решительно осуждали нативизм, как Уильям Х. Сьюард,[421] либо, по крайней мере, избегали его, поскольку считали его дискредитирующим. Таким образом, нативисты оказались отделены от тех демократов, которые разделяли их враждебное отношение к иммигрантам или католикам. Многие антирабовладельцы хотели избавиться от проблемы нативизма, а многие нативисты хотели уйти от проблемы рабства и подчеркнуть идею Союза. Партия вигов, с её странными соратниками, двусмысленностями и поражениями, расстраивала все эти порывы, не предлагая никаких существенных политических преимуществ, которые могли бы компенсировать эти разочарования.

Импульс к созданию четкой антирабовладельческой партии проявился ещё в 1840 году в партии Свободы и достиг больших масштабов в движении «Свободная почва» в 1848 году. Нативистские партии также начали возникать на местном уровне в 1830-х годах, но ни одна из них не превратилась в общенациональную организацию. В то же время ряд неполитических организаций, таких как Американское библейское общество и Американское трактатное общество, становились все более антикатолическими по своим целям и, следовательно, нативистскими по влиянию. Особый интерес представляет Орден звездно-полосатого знамени — тайное общество, основанное, по-видимому, в Нью-Йорке в 1849 году, но ставшее политической силой после избрания Пирса, когда оно приобрело ярлык «Не знаю ничего».[422]

Таким образом, после 1852 года многие нативистски настроенные виги и многие антирабовладельческие виги были одинаково готовы покинуть свою партию ради новых политических союзов, если таковые удастся организовать. Закон Канзаса-Небраски привел в действие эти импульсы, заставив многих демократов, выступавших против Небраски, покинуть Демократическую партию и тем самым сделать себя доступными в качестве потенциальных союзников. Таким образом, прорабовладельческая мера (закон Канзаса-Небраски) не только нанесла серьёзный ущерб прорабовладельческой партии, которая её спонсировала, но и ещё больше навредила конкурирующей организации вигов, поскольку предложила антирабовладельческим вигам новый набор потенциальных союзников, поддержку которых они могли бы получить, покинув партию вигов.

Когда виги, выступающие против рабства, и виги-нативисты увидели, что люди, выступающие против Небраски, откололись от Демократической партии, они сразу же отреагировали на это шагами по созданию новых политических организаций. Весна и лето 1854 года стали свидетелями быстрых перемен и интенсивной политической деятельности. Усилия антирабовладельцев, конечно, были относительно более заметны, чем усилия нативистов, поскольку реакция на билль о Небраске была антирабовладельческой реакцией. В каждом свободном штате эта реакция оказала значительное влияние на структуру партий. В некоторых штатах, таких как Мичиган и Висконсин, Индиана и Мэн, где виги изначально были слабы, можно было с относительной легкостью и быстротой сформировать полностью интегрированную новую партию, основанную в основном на борьбе с рабством. Но темп перехода был неодинаков в двух штатах. Там, где организация вигов была сильна, как в Нью-Йорке, или где соседство с рабовладельческими штатами способствовало снисходительному отношению к рабству, как в Пенсильвании и Нью-Джерси, организации вигов оказались живучими, и антирабовладельцам пришлось довольствоваться слабыми коалициями. В Нью-Йорке проницательный босс вигов Турлоу Вид понимал, что должен привести вигов к новой организации. Но он собирался сделать это по-своему и в своё время, и только после того, как обеспечит безопасное избрание Уильяма Х. Сьюарда ещё на шесть лет в Сенат. В Иллинойсе группа людей, чье антирабовладельческое рвение доходило почти до аболиционизма, объявила о планах создания «Республиканской» партии и попыталась включить Авраама Линкольна в свой центральный комитет. Он отклонил это предложение и решил баллотироваться в законодательное собрание штата от партии вигов. Линкольн не был равнодушен к антирабочему делу, но в 1854 году он надеялся сделать партию вигов антирабочей партией, по крайней мере в Иллинойсе.

При таком большом различии от штата к штату в процессе, в ходе которого антирабовладельческие виги тяготели к новой антирабовладельческой организации, партийные модели представляли собой обескураживающее разнообразие, а изменения происходили под запутанным разнообразием ярлыков. Термин «республиканец» был предложен в Рипоне, штат Висконсин, в феврале 1854 года; он был одобрен на встрече тридцати конгрессменов в Вашингтоне в мае; и был принят на съезде штата в Джексоне, штат Мичиган, 6 июля. Но антирабовладельцы сплотились под знаменем Народной партии в Огайо и Айове, а в некоторых штатах они использовали термины «партия слияния» и «партия против Небраски». Терминология имела меньшее значение, чем то, что происходило. Уже через несколько недель после принятия