Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Михаил Васильевич в статье, касаясь военных доктрин основных сторон, принимавших участие в Первой мировой войне, выделяет доктрину германской армии, как передовую, наступательную, выражающую агрессивность, стремление к экспансии, завоеванию колоний правящего класса Германии. Немцы сознательно и целенаправленно готовились к будущей войне, как к войне завоевательной, подчинив этой цели вопросы военного строительства. В итоге, они вступили в войну, имея самую сильную армию. Доктрина французов была обусловлена трусливой жадностью французского империализма:
«В своих спорах с конкурентами из-за добычи ей недоставало той откровенной наглости и самоуверенности, которой отличалась германская правящая клика… Этот оппортунистический, неуверенный в себе, в своих силах, чуждый активности дух французской буржуазии, стоявшей у руля правления, определял собой и общий характер французской военной политики. Несмотря на наличие во французской армии богатейших военных традиций, начиная с великого Тюреня и кончая Наполеоном, несмотря на данные ими блестящие образцы военного искусства в духе смелой нападательной стратегии, — и тактика, военная доктрина армии III республики далеко уступала германской. Ее отличало чувство неуверенности в своих силах, отсутствие широких наступательных планов, неспособность искать смело решения боем, стремясь навязать свою волю противнику и не считаясь с волей последнего. В своем положительном содержании сущность доктрины, на которой воспитывалась французская армия последней эпохи, заключалась в стремлении разгадать план противника, заняв до этого выжидательное положение, и лишь по выяснении обстоятельств искать решения в общем наступлении. Таковы были существенные черты французской военной доктрины, наложившей свой отпечаток на весь облик французской армии в минувшую войну, особенно в первый маневренный ее период.»
Английская военная доктрина имела в своей основе упор на морские силы, действиям сухопутных армий англичане отводили второстепенное место.
Россия специально разработанной военной доктрины не имела, тем не менее, Фрунзе определяет ее как существующую, хотя и неоформленную:
«…доктрина, хотя и неоформленная царской армией, все-таки была, и хотя ничего положительного собой не представляла, все же и на этом отрицательном примере видна теснейшая связь учения о войне с общим укладом жизни.
Политическая сторона этой доктрины сводилась к триединой идее православия, самодержавия и народности, вбивавшейся в головы молодых солдат на уроках знаменитой словесности. Что же касается военно-технической части ее, то она в наших руководящих наставлениях являлась простым позаимствованием у иностранных оригиналов большей части в отсталом и ухудшенном издании, но и в этом своем виде доктрина являлась детищем наших немногочисленных военных теоретиков, оставаясь чуждой не только всей массе рядового командного состава армии, но и ее высшим руководителям. Здесь ярко сказывалось все беспримерное убожество, внутренняя гнилость и дряблость царской России последних времен. В самом деле, армия всегда была предметом особого попечения царей, и тем не менее эта самая армия в их руках оказалась никуда не годной силой.»
Фрунзе определяет, что военного столкновения с империалистическим окружением не удастся избежать в любом случае, война обязательно придет к границам Советского государства, будет войной масштабной, военные действия будут происходить на обширном театре. Это положение из его статьи цитируют. А вот как они будут происходить, на что может рассчитывать Красная Армия и к какой войне она должна готовиться… Сейчас для всех, интересующихся военной историей, особенно Великой Отечественной войны, будет сюрприз. Первый сюрприз в этой книге. Вы этого не найдете ни у одного военного историка — всё, что происходило на фронтах Великой отечественной войны было предсказано еще в 1921 году, и Красная Армия готовилась к войне, и с 1941 года действовала по плану, представленному в общих чертах М. В. Фрунзе в статье «Военная доктрина и Красная армия». Удивились?
Начинаем читать у Михаила Васильевича то, что «проглядели» историки:
«Анализируя вероятную обстановку наших грядущих военных столкновений, мы заранее можем предвидеть, что в техническом отношении мы, несомненно, будем ниже наших противников. Обстоятельство это имеет для нас чрезвычайно серьезное значение, и мы, помимо напряжения всех сил и средств для достижения технического совершенства, должны искать пути, могущие, хотя до известной степени, уравновесить эту, невыгодную для нас, сторону.»
На 20-м съезде Хрущев заявил, что наша промышленность имела все возможности обеспечить нашу армию всем необходимым, чтобы остановить врага на границе, только Сталин думал, что с Гитлером миром всё решить можно и не приложил достаточных усилий для вооружения армии. В 1921 году Фрунзе еще не знал, что Сталин будет верить Гитлеру. Зато он знал, если Советское государство встанет на путь милитаризма, начнет клепать танки и пушки вместо масла, то такая политика только приблизит войну и она начнется еще раньше, только СССР будет не защищающейся от агрессии стороной, а стороной подготавливающей агрессию, получившей справедливый превентивный удар. Пусть Резун и Солонин скушают чего-нибудь от диареи. Их опровергает сам Фрунзе в статье, написанной за 20 лет до Великой Отечественной войны.
Дальше еще интереснее — пути, которые позволяют уравновесить техническое превосходство противника:
«Некоторые из них имеются. Первым и важнейшим является подготовка нашей армии к выполнению маневренных операций крупного масштаба.»
Прочитали. Что вы предполагаете под этими маневренными операциями? Наступление от Бреста до Варшавы 22 июня 1941 года? Как бы не так:
«Размеры наших территорий, возможность отступить на значительное расстояние, не лишаясь способности к продолжению борьбы и прочее, представляют благоприятную почву для организации маневров стратегического характера, т. е. вне поля боя.»
Отступление? На значительное расстояние? Конечно, а как вы хотели встретить войну с милитаризованным противником, заранее готовившимся к агрессии? Шапками на границе закидать танки Гудериана? Поражение наших войск в приграничном сражении, как нам описывают начало войны всякие Леши Исаевы… Гражданин Исаев, вам
