Москва и Восточная Европа. Югославская модель социализма и страны советского блока. 1950-е — 1960-е годы - Анатолий Семенович Аникеев

условиями работы и жизни югославских дипломатических представителей в Тиране 4 июня 1950 г. югославское правительство приняло решение свернуть работу посольства и временно возложить его задачи на посольство ФНРЮ в Будапеште. 22 ноября 1950 г. последовал ответный шаг албанцев: прекратило свою деятельность дипломатическое представительство Албании в Белграде[582].

В те годы актуализировался вопрос нацменьшинств в югославско-албанских отношениях. Эта проблема становится важной частью общих обвинений югославов в «ревизионизме» со стороны Албании[583].

Энвер Ходжа призвал албанцев ФНРЮ вместе с другими «здоровыми силами» свергнуть югославское руководство[584].

В федеративной Югославии постепенно начала выстраиваться и утверждаться специфическая модель «самоуправленческого социализма». В национальном вопросе, однако, «югославский путь» основывался на прежнем лозунге «братства и единства югославских народов и национальностей».

Антиюгославские решения Информбюро 1948 и 1949 гг. являлись прочной основой пропагандистской кампании албанского руководства. В ней активно участвовали средства массовой информации. Всего за три года (1949–1952 гг.) в албанской прессе появилось множество антиюгославских материалов. Большая часть из них была напечатана в официозе АПТ газете «Зери и популлит» («Голос народа»). Не отставала и газета Демократического фронта Албании — «Башкими» («Единство»), в которой также постоянно публиковались статьи, «разоблачавшие» белградский режим. Осуждение «предательских и преступных действий клики Тито», многочисленных пограничных инцидентов, вину за которые албанские авторы однозначно возлагали на югославов, жестокого обращения с албанским населением являлись постоянным лейтмотивом публикаций[585]. Нападки на югославских «ревизионистов» с обвинениями в терроре и денационализации албанского населения в ФНРЮ не прекращались в последующие несколько лет[586].

Со смертью Сталина советская политика в отношении Югославии радикально изменилась. Уже 6 июня 1953 г. правительство СССР выступило с инициативой восстановления дипломатических отношений между двумя странами. Год спустя, в июне 1954 г., ЦК КПСС направил официальное письмо в ЦК СКЮ (новое название — Союз коммунистов Югославии — партия получила в 1952 г.) с предложением о полной нормализации отношений между двумя партиями, проведении встречи на высшем государственном и партийном уровне и прекращении взаимной враждебной пропаганды. Делегаты пленума ЦК СКЮ 26 ноября 1954 г. эту инициативу Москвы приветствовали, заявив, что ФНРЮ остается верной социалистической идее и практике, но будет реализовывать свою собственную модель «самоуправленческого социализма».

Курс нового советского лидера Н.С. Хрущёва на улучшение отношений с Югославией оказался не по вкусу албанскому руководству[587]. Оно настороженно отнеслось к выдвинутым советской стороной принципам мирного сосуществования и многообразия путей строительства социализма в отдельных странах.

А в Югославии, напротив, оживились надежды на изменение обстановки в восточноевропейском лагере. Улучшение отношений с соседями и особенно с Албанией имело большое значение для Белграда[588]. Первый шаг к восстановлению югославо-албанских отношений был сделан Югославией. По ее инициативе в декабре 1953 г. были подписаны два соглашения с Албанией: об урегулировании пограничных инцидентов и предотвращении новых; о восстановлении разрушенных и уничтоженных пограничных знаков и демаркации границы[589].

23 декабря 1953 г. правительство Югославии приняло предложение албанской стороны о восстановлении дипломатических отношений[590]. В первой половине 1954 г. прекратились нападки на Югославию в албанских СМИ, однако пограничные инциденты продолжались, несмотря на подписанные соглашения[591]. Также по инициативе албанской стороны во второй половине 1954 г. была возобновлена работа посольств двух стран в Белграде и Тиране. 17 сентября Предраг Айтич вручил верительные грамоты в качестве посла ФНРЮ в Тиране. В октябре 1954 г. министерство иностранных дел Югославии направило Айтичу указание провести встречу с премьер-министром Мехмедом Шеху и дать понять албанской стороне, что Белград намерен улучшить двусторонние отношения. В ходе беседы Шеху признал, что федеративная Югославия является «социалистическим государством», и заявил, что албанцы готовы забыть прошлое и смотреть в будущее[592].

Визит Н.С. Хрущёва и Н.А. Булганина в мае 1955 г. в Белград способствовал нормализации отношений Югославии с СССР и странами Восточной Европы. Подписанная 2 июня Белградская декларация зафиксировала принципы полного равенства сторон, невмешательства во внутренние дела, уважения национальной независимости и территориальной целостности. Было подчеркнуто также намерение положить конец дезинформации и пропаганде, препятствовавшим двустороннему сотрудничеству.

Публичное признание Хрущёвым в Белграде того факта, что «в отношении КПЮ и югославского руководства были допущены серьезные ошибки», стало едва ли не первой трещиной в теплых отношениях между Албанией и СССР, основанных на общей идеологии и взаимном уважении[593]. Однако процесс ослабления контактов развивался постепенно. Албания по-прежнему оставалась тесно связанной с Москвой и социалистическим блоком. В мае 1955 г. она стала одной из стран-основательниц Организации Варшавского договора (ОВД). До тех пор страна не входила в какую-либо военную союзническую систему. С созданием и присоединением к ОВД Албания могла чувствовать себя в большей безопасности[594].

В докладе на Третьем съезде Демократического фронта Албании в июне 1955 г. Энвер Ходжа приветствовал Белградскую декларацию, заявив, что «АПТ выступает за улучшение отношений между НРА и ФНРЮ при взаимном уважении суверенитета обеих стран»[595]. Албанский лидер фактически дал понять, что политика Тираны в отношении ФНРЮ будет коррелировать с политикой Москвы. Однако XX съезд КПСС в феврале 1956 г. существенным образом изменил ситуацию. Доклад Хрущёва о культе личности Сталина вызвал резкое несогласие руководителя АПТ. Осознавая, что процесс десталинизации может вызвать серьезные последствия для его единоличной власти, Энвер Ходжа отказался от «гармонизации» своей политики с политикой советского руководства[596].

Начало нормализации отношений между Югославией и странами «народной демократии» сопровождалось ещё одним важным шагом в коммунистическом движении: в апреле 1956 г. был распущено Информбюро. Одной из основных целей его роспуска было продолжение успешно начатого процесса нормализации отношений СССР и стран Восточной Европы с ФНРЮ. Напомним, что существование Информбюро (1948–1956 гг.) было связано с кризисом, возникшим в отношениях с Югославией. Кризис являлся сложным феноменом, комплексом следующих составляющих: военно-политический конфликт с угрозой применения военной силы (1949–1953 гг.); субрегиональный (балканский) конфликт в Юго-Восточной Европе; элемент противостояния двух полюсов в международных отношениях и в мире, т. е. между США и СССР; фактор формирования новых подходов социалистических стран к путям (моделям) строительства социалистического общества. Страны восточного блока оказались перед дилеммой: объединение путем советизации и подчинения единому центру или право на собственный выбор национального пути развития на основе равенства и взаимного уважения.

Весной 1956 г. албанские руководители столкнулись с серьезным давлением советской стороны по нескольким направлениям. Это давление было обусловлено решениями XX съезда КПСС, на котором Хрущёв пересмотрел некоторые проблемы теории и практики коммунизма и осудил политику культа личности как ошибочную[597]. Так, в период подготовки назначенного на май 1956 г. III съезда АПТ советское руководство пыталось влиять на албанское руководство с целью пересмотра им курса АПТ в соответствии с выводами XX съезда, а также изменения своего прежнего отношения к Югославии[598]. Советской