Надвигающийся кризис: Америка перед Гражданской войной, 1848-1861 - Дэвид Поттер

конечном итоге, вместо того чтобы ослабить позиции антирабовладельцев, это разделение, похоже, их укрепило. Оно служило той же цели, что и «ненасильственное сопротивление» для более поздних групп протеста, давая им драматическое и психологическое преимущество бросать вызов власти, против которой они выступали, при этом выставляя своих противников агрессорами. В Канзасе открытые акты сопротивления территориальным властям часто угрожали, но редко совершались. В результате возникла такая форма борьбы, которая вывела из равновесия фракцию сторонников рабства и не раз подталкивала их к репрессиям, дискредитировавшим их собственное дело.

Формирование конкурирующего правительства также оказало решающее влияние на закрепление и увековечивание раскола жителей Канзаса на враждебные лагеря. В ситуации, когда рабов почти не было, вопрос о рабстве сам по себе вряд ли мог бы вызвать столь глубокие разногласия, если бы он не был подкреплен организационными разногласиями, которые невозможно было преодолеть. Но когда фракция «за рабство» поддержала правительство в Лекомптоне, которое другая фракция считала мошенническим или «фальшивым», а фракция «против рабства» поддержала правительство в Топике, которое другая фракция считала незаконным и революционным, демаркация между «за рабство» и «против рабства» стала гораздо более резкой, чем это могло бы сделать отношение к этому своеобразному институту как таковому. Структурно это было противоположно демократической ситуации, в которой силы притяжения влекут соперничающие группы к среднему положению. В Канзасе же ситуация заставляла силы притяжения тянуться к крайностям. Если одно правительство было действительным, то другое было ложным, либо морально, либо юридически, в зависимости от ситуации. Если акты одного из них были обязательны для граждан, то подчинение власти другого, например, уплата налогов или служба в ополчении, считалось мятежом или даже государственной изменой.[345]

Риторически говоря, две фракции к этому времени находились в состоянии войны, и, как и подобает воюющим сторонам, они вскоре начали собирать своё вооружение. Всего через три дня после выборов в законодательное собрание территории Чарльз Робинсон, агент Общества помощи эмигрантам в Канзасе и впоследствии «губернатор» движения в Топике, отправил в Бостон срочную просьбу о предоставлении двухсот винтовок Шарпса и двух полевых орудий. В мае Амос А. Лоуренс и другие антирабовладельцы в Массачусетсе отправили сто винтовок в ответ на эту просьбу; позже дополнительные поставки той же группы увеличили общую сумму до 325 винтовок. Кроме того, позднее винтовки были предоставлены северным эмигрантам при их отъезде, и другие группы стали присылать оружие. Преподобный Генри Уорд Бичер, например, стал особенно ассоциироваться с этой деятельностью, потому что винтовки, которые поставляла его община, называли «Библиями Бичера», но было и много других людей, которые занимались доставкой огнестрельного оружия в Канзас.[346] Со стороны прорабовладельцев таких усилий не было, возможно, потому, что оружие изначально было частью обычного костюма взрослого мужчины-миссурийца. Но некий полковник Джефферсон Бьюфорд из Алабамы организовывал «экспедицию» с примерно тремя сотнями трудоспособных молодых южан, которые без колебаний готовы были сражаться, и потратил на этот проект 20 000 долларов из собственных средств. По всему Югу предпринимались усилия по сбору средств для Канзаса и стимулированию миграции туда.[347]

К концу 1855 года поляризация сил в Канзасе была практически завершена. Население было разделено на две группы, каждая из которых была вооружена до зубов и организована в секретные военные подразделения. К этому времени столкновение было, пожалуй, неизбежным, и оно произошло в нескольких эпизодах в период с ноября 1855 года по май 1856. Все началось с того, что прорабовладелец Коулман убил свободного землевладельца Доу в ходе ссоры из-за земельных претензий, а затем заявил о самообороне. Коулман не был арестован, и в ответ свободные штатовцы стали угрожать жизни Коулмана и двух его свидетелей и сожгли их хижины. После этого шериф округа Дуглас Сэмюэл Джонс арестовал одного из угрожавших ему вольноотпущенников, но не успел он отвести пленника в тюрьму, как его перехватили Сэмюэл Н. Вуд и группа вооруженных вольноотпущенников, которые силой вызволили арестованного. После этого шериф решил собрать отряд из трех тысяч человек, чтобы арестовать Вуда и его последователей. Но, к ужасу губернатора Уилсона Шеннона, сменившего Ридера, вскоре выяснилось, что Джонс принял на службу армию вторгшихся миссурийцев, чтобы обеспечить «закон и порядок в Канзасе». Впервые после избрания «фальшивого» законодательного собрания пограничные хулиганы вернулись в полном составе, и их мобилизация у города Лоуренс выглядела настолько зловеще, что вошла в историю как война Вакарусы. Но на самом деле губернатор сумел предотвратить военные действия. Он обратился к президенту Пирсу с просьбой поддержать его федеральными войсками, расквартированными в Канзасе, и хотя Пирс слабо выполнил эту просьбу, ему удалось, используя авторитет и убеждение, убедить Атчисона и его лейтенантов в том, что шерифу оказали сопротивление лишь несколько вольных жителей и что не следует предпринимать никаких массовых действий против всех вольных жителей штата без разбора. Поэтому армия Атчисона была распущена, хотя и с большой неохотой, и в последующие месяцы суровая зима, одна из самых суровых в истории Канзаса, послужила для поддержания мира.[348]

Но весной 1856 года шериф Джонс вернулся в Лоуренс. Там его дважды насильно удерживали от арестов. Несколько ночей спустя он был ранен выстрелом неизвестно откуда.[349] Одновременно с этим событием в Лекомптоне собралось большое жюри округа Дуглас перед Сэмюэлем Д. Лекомптом, главным судьей Верховного суда территории. Они выслушали его указания о том, что законы территории были нарушены, что повстанческие военные силы организуются, оснащаются и бурят, и что такие действия являются государственной изменой. В ответ большое жюри предъявило обвинения трем лидерам свободных штатов, двум газетам в Лоуренсе — «Вестнику свободы» и «Свободному штату Канзас» — и отелю «Свободный штат» в Лоуренсе, который, как утверждалось, фактически являлся крепостью, «регулярно оборудованной парапетом и портовыми отверстиями для использования небольших пушек и оружия». Вооружившись этими обвинениями и ордерами на арест, федеральный маршал, а не шериф, отправился в город-нарушитель. Поддерживаемый отрядом, в котором, опять же, было много добровольцев-миссурийцев, он намеревался держать этих последователей под контролем. Он вошёл в город в сопровождении лишь эскорта федеральных войск и нескольких лидеров отряда, в то время как основная масса людей осталась снаружи. Он арестовал несколько мелких фигур, обнаружив, что все лидеры свободных штатов разбежались, а затем сказал своим солдатам, что они свободны.[350] Это был уже второй раз, когда миссурийцам помешали в их намерении вступить в схватку с «аболиционистами», и они, вполне вероятно, взбунтовались бы там и тогда, если бы шериф Джонс, к тому времени оправившийся от ранения, не предложил им немедленную альтернативу. Он тут же зачислил их в отряд шерифа и отвел