Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
При этом, судя по записям Гальдера, Генштаб ОКХ исчерпал один раз резервы, потом еще раз исчерпал новые резервы, из Франции начали дивизии на Восток перебрасывать, даже уже в августе начинается… не мобилизация, для мобилизации требуется законодательное решение, но скрытая мобилизация под видом призыва, которую может Генштаб ОКХ проводить без того, чтобы фюрер об этом узнал, идет:
«16 августа. Майор фон Мери (организационный отдел):
Пополнение рядовым составом: После 1.10 мы практически уже исчерпаем имеющиеся у нас резервы для пополнения частей рядовым составом. Поэтому мы должны призвать на обучение в армию новый контингент рождения 1923 года.»
Втихаря от фюрера, ОКВ, даже такое в декабре делают:
«Кроме 70 000 выздоровевших начиная с января на Восточный фронт ежемесячно будет направляться 100 000 человек из числа ранее освобожденных от службы в армии.»
Уже и больных-косых, как видим, потихоньку начинают в армию выгребать, но в Рейхе не объявлена мобилизация, которая могла дать войскам полноценное пополнение.
Так оно и не нужно, наверно, было, потому что если мы посмотрим на среднедневные потери с 172-го по 193-ий день войны, то они — 3 568 человек. Почти в два раза меньше, чем потери летом 1941 года и во Франции!
Только одна закавыка в этом есть, как раз в этот период Красная Армия громит войска немцев на всех трех стратегических направлениях — Тихвинская наступательная операция, Ростовская наступательная операция и, конечно же, Московская наступательная операция.
Ситуация совершенно непонятная, получается, то ли немцев стало настолько мало, что нашим некого стало убивать, то ли гансы успевали убежать раньше, чем их догоняли наступающие части Красной Армии, поэтому потери уменьшились.
И когда вермахт получил по итогам 1941-го года основную долю положенного от Красной Армии, Гальдер фиксирует:
«14 января 1942 года, 207-й день войны
Потери с 22.6.1941 года по 10.1.1942 года. Ранено — 19 564 офицера, 628 325 унтер-офицеров и рядовых; убито — 7337 офицеров, 173 455 унтер-офицеров и рядовых; пропало без вести — 674 офицера, 38 611 унтер-офицеров и рядовых.
Итого потеряно 27 575 офицеров и 840 391 унтер-офицер и рядовой.
Общие потери сухопутных войск, не считая больных, составили 867 966 человек, то есть 27,12 процента средней численности всех войск Восточного фронта (3,2 млн).»
По 10 января 1942 года — это 203 дня войны, среднедневные потери — 4275.
Да что ж такое! Чем больше их бьют, тем у них всё меньше и меньше убитых и раненых! Даже в декабре 1941-го меньше, чем за июнь-июль!
Именно поэтому фюрер в начале декабря требовал от фон Бока продолжать наступать на Москву, а фон Бок начал просить уволить его по болезни — наступать Боку было нечем, а у фюрера на столе лежали из Генштаба ОКХ сведения, что с войсками группы армий «Центр» всё благополучно.
Никто не объяснил австрийскому художнику, придумавшему под себя штаб ОКВ, Верховного главнокомандования, что дополнительная инстанция — штука очень вредная в плане контроля и управления, именно она порождает всяческие злоупотребления и безответственность. Умишка художнику не хватило дорасти до мысли создания Ставки ВГК, в которой Верховный Сталин Генштаб замкнул на себя. А у немцев вообще два штаба существовало отдельно — штаб сухопутных войск (ОКХ), которым Гальдер рулил, и штаб Верховного главнокомандования под Кейтелем. А еще отдельно Главком сухопутных сил — Браухич.
Еще примечательно, что весь тот германский генералитет, отправленный по итогам 1941 года в отставку, дружно ненавидел Кейтеля, ему даже кличку придумали — Лакейтель, почти лакей. Хотя, особо лакейских наклонностей за Кейтелем не водилось, он Гитлеру особо в рот не смотрел, просто сам был подобной Гитлеру тварью. Подозреваю, что ненависть и отставки 1941-го года имеют под собой то, что Кейтель догадался про манипуляции с потерями войск, которые привели к катастрофе 1941 года и об этом доложил фюреру.
За весь период 1941-го года у Гальдера, при постоянных проблемах с пополнением войск, с постоянным поиском резервов, нет даже ни одного слова, намека насчет того, чтобы хоть ограниченную мобилизацию провести и закрыть дыры. Вообще ни слова!
У них же в вермахте была такая штука, как
«Потери — выше нормы в 198, 72 и 22-й дивизиях; в норме в 76, 50 и 73-й дивизиях; ниже нормы в 239-й и 46-й дивизиях.»
Это из того же Дневника Гальдера. Вот по нормальным потерям они рассчитывали необходимые резервы. И в сводках Гитлеру доносили, что потери в войсках нормальные, как во Франции. И от Гитлера втык не получали за то, что плохо воюют, и в интендантских службах скапливались колоссальные суммы денежного довольствия и продуктов, которые шли на «мертвые души». А бреши в войсках в тайне от штаба ОКВ закрывали призывом даже тех, кто раньше от службы был освобожден…
* * *
А к сентябрю 1942 года у Гальдера окончательно износилась нервная система и он стал проситься в отставку. Прямо накануне окончательного разгрома СССР, который был запланирован выходом на Волгу и взятием Кавказа. Начальник Генштаба сухопутных сил Германии победу решил встретить на пенсии.
И в своем блокноте он делает последние записи о потерях:
«15 сентября 1942 года, 451-й день войны
Потери с 22.6. 1941 года по 10.9. 1942 года на Востоке. Ранено — 1 226 941 человек, из них 34 525 офицеров; убито — 336 349 человек, из них 12 385 офицеров; пропало без вести — 75 990 человек, из них 1056 офицеров. Всего — 1 637 280 человек, из них 47 966 офицеров.»
446 дней (подсчет до 10.09.42). Среднедневные потери — 3 671. Всё. Уже меньше, чем в Польше. По итогам 446 дней войны оказалось, что, в среднем, напряженность боев на Восточном фронте, исходя из дневных потерь убитыми и раненными, была ниже, чем при завоевании Польши. Кто-нибудь догадался именно так проанализировать данные Гальдера по потерям? Ведь это совсем не трудно. Я не могу поверить, что только мне пришло это в голову, но такого анализа я не встречал. Почему это не было раньше сделано? Наверно, только потому, что записки Гальдера показывают, что вся немецкая документация о потерях войск является откровенной лажей. Поэтому немцы не заметили знаменитого боя 28-ми панфиловцев у Дубосеково, где еще до
