Казань и Москва. Истоки казанских войн Ивана Грозного - Павел Канаев

Одновременно вдоль берега двигалась конная рать под началом удельных правителей Василия Верейского и Андрея Угличского. Вместе с ними шли заслуженные воеводы Иван Юрьевич Патрикеев, Федор Давыдович Хромый и Данила Дмитриевич Холмский. Не исключено, что именно эти бывалые военачальники являлись фактическими руководителями операции, а неопытные удельные князья лишь номинально возглавляли поход по праву местничества. Вероятно, Иван III реализовал на практике официально узаконенный только при его внуке принцип, когда вторые воеводы назначались государем исходя из ратных заслуг и опыта, а первые не имели права «местничать» с ними.

Не препирались между собой и руководители судовой рати, которая быстро и слаженно прибыла к Казани 1 сентября. Летопись Льва Вологдина дает общую картину дальнейших событий:

«Они же (русские войска) поидоша под град строем. А татара исшедше из града малое учиниша сражение, таже бежаше во град затворилися в нем. Россиане же, обступив окрест града, острог поставили и воду от града отвели»[102].

Поясним, что «малое сражение» произошло на многострадальном казанском посаде, где едва улеглись дымы и пепел после рейда молодцев Ивана Руно. Упомянутый же летописью «град» – это не вся Казань, а исключительно городская цитадель (детинец). Но и ее обнесения острогом оказалось вполне достаточно. Вот что пишет летопись далее.

«…Что видев, царь Абреим послал просити о замирении, и придалися вси на волю великого князя и воевод его, и плен российский казанский царь весь отдал, что получено было за четыредесят лет, а притом и дань прислала великому государю»[103].

Вроде как на этот раз перед нами явный успех русского оружия, но, в отличие от предыдущей неудачной кампании, в источниках он описан крайне лапидарно. О планировании похода известно немногое. Можно предположить, что теперь подготовка оказалась на высоте, а рати четко действовали по заранее продуманному сценарию. Были решены вопросы снабжения, логистики и инженерного обеспечения войск. Иначе едва ли получилось бы так быстро выстроить контрвалационную линию (тот самый «острог») вокруг казанской крепости и перекрыть поступление в город воды. Для этого требовалось привезти с собой материалы, инструмент и необходимое количество посошной крестьянской рати в качестве рабочей силы. Конечно, в Казани возводился далеко не Адрианов вал, но все равно инженерная задача перед русскими войсками стояла масштабная.

Хотя сообщение об отведении воды от города, окруженного реками и озерами, вызывает некоторые вопросы. Предположим, что построенный русскими ратями острог отрезал казанцев в кремле от Казанки и Булака, а тянувшиеся от системы озер неподалеку протоки наскоро перекрыли плотинами. Но с трудом верится, что в городской цитадели не вырыли ни одного колодца. Оттуда рукой подать до крупных водоемов, и с грунтовыми водами все должно быть в порядке, даже несмотря на расположение кремля на возвышенности.

Возникает крамольная мысль: вдруг перед нами очередная аллюзия или даже, как модно сейчас говорить, пасхалка, которыми так богаты русские летописи?

К примеру, возможна аналогия с осадой Алезии войсками Гая Юлия Цезаря в 52 г. до н. э. Здесь вам и осада столицы непокорного соседа, и выстроенная контрвалационная линия вокруг города, и сооружение плотин, и даже Рим, только теперь уже третий. С другой стороны, об остроге и отведении воды упоминается лишь вскользь, без обычных для летописцев цветистых пассажей, которые напрямую указывают на авторитетный источник вдохновения («Записки о Галльской войне»).

Впрочем, строили московские войска острог или нет – интересный, но непринципиальный вопрос. Куда важнее политические плоды этой победы. Из всех условий заключенного с Ибрагимом договора источники называют лишь возврат русских пленных, захваченных за 40 лет. Никто не выискивал конкретных людей и не выспрашивал, как долго они томятся в «подрайской землице». Москва просто освобождала всех невольников, которые на тот момент пребывали в Казани. И таковых было немало: столица ханства являлась крупным перевалочным пунктом, откуда ценные «трудовые ресурсы» рассылались по невольничьим рынкам Востока. Акцент на данном пункте договора в источниках косвенно свидетельствует о том, что именно его несоблюдение казанцами и послужило казус белли для возобновления войны в августе 1469 года. Наряду с «отполонением» русских людей важным итогом похода стало восьмилетнее затишье, в ходе которого крупных военных столкновений между Москвой и Казанью не было.

«Константинопольский» казанский поход 1478 года

В 70-х годах XV века Москва наконец обрушилась всей своей мощью на пресловутую новгородскую вольницу, сосредоточив на северо-западном направлении большую часть служилого ополчения. На боевом дежурстве остались лишь Нижний Новгород, Устюг и Вологда. Такой ситуацией решили воспользоваться казанцы, напавшие на вятскую землю в 1478 году. Если верить Софийской второй летописи, решимости хану Ибрагиму добавила дезинформация, будто Иван III «не взял… Великий Новгорода, и побили его новугородцы, и сам четверть убежа ранен».

Согласно Воскресенской летописи, хан настолько воодушевился, что лично участвовал в походе и взял много пленных по селам. Зато «города же ни единого не взя; и множество Татар у него от Вятчан под городом избиено бысть». В других источниках сказано также о захвате ряда городов силами Ибрагима. Третьи утверждают, дескать, Ибрагим лишь послал войско на Вятку. Как только выяснилось, что на самом деле Новгород пал, а великий князь жив и здоров, началось паническое бегство татар. По саркастическому замечанию летописца, казанцы «клико варяху в котлех еству, все опрометаша».

Впрочем, вятчанам и жителям ряда других земель было не до шуток. До своего неудавшегося перекуса и отступления на голодный желудок татары целый месяц занимались грабежом и опустошением русских территорий. По данным устюжского летописца, устюжане целую зиму оставались на осадном положении и ждали визита казанцев.

Проблем Русскому государству татары доставили немало, и оставлять это без ответа Иван III не собирался. Сперва были приняты меры для укрепления ряда городов, часто попадавших под удары казанцев. Великий князь приказал устюжскому наместнику Петру Челяднину обновить городские фортификации, а «старой (город) развалити». Уже весной 1478 года Иван III организовал ответный поход на Казань.

26 мая из Нижнего Новгорода на волжское ханство отправилась судовая рать под командованием Василия Федоровича Образца. Наряду с ним Типографская летопись упоминает еще одного воеводу – некоего Семена Ивановича. Согласно источнику, русские рати убили множество казанцев и взяли большой полон на Волге. Затем подплыли к столице и начали ее обстрел с реки. Город якобы спасла лишь внезапно разыгравшаяся буря, сорвавшая приступ. Тем более Казань тогда еще не разрослась до самого волжского берега и находилась в низовьях Казанки, что дополнительно осложняло штурм. Московским ратям пришлось «вспятишася» назад