Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Есть платформа танка «Тигр». Снять с него 88-мм орудие и что вместо него поставить? Полевую 105-мм гаубицу? Так будут потеряны противотанковые качества без заметного выигрыша в калибре. 150-мм гаубицу, как на Хуммеле? Так получится такая же проблема с балансировкой и так уже ненадежной платформы «Тигра».
Решили эту проблему просто. Значит, нужно орудие мощное, но с коротким стволом. Получите и распишитесь, Штурмтигр:
Один внешний вид этого «чудо-оружия» позволяет обойтись без комментариев. В принципе, этих носорогов было всего 18 штук и сделано. Даже в Рейхе понимали, что русские от смеха все равно не сдадутся.
Ничего более-менее путного не вышло и с платформой «Пантеры». Всё, что получилось — это Ягдпантера с более мощной противотанковой пушкой на ней. Но зато потеряна башня! В чем выиграли? Тем более, что бронепробития пушки «Пантеры» и так хватало.
Единственный успешный проект в качестве САУ у немцев — это Хетцер на базе чешского танка:
Точнее, он был бы вполне успешным для 42–43 годов. Однако, его производство началось только в 1944-м, а в 44-м 75-мм противотанковая пушка и броня в 60-мм уже ничего серьезного из себя не представляли.
Известное недоразумение в виде «Фердинанда» я здесь даже не рассматриваю. Я приводил слова Гудериана об этом вредительстве почти в чистом виде.
Вообще, почти всё, что немцам удалось в САУ — это более-менее успешно ставить на имеющиеся танковые шасси противотанковые пушки. Конечно, заманчиво иметь противотанковое орудие с высокой мобильностью и защищенное броней, но это не решает всех проблем поддержки пехоты и танков. Плюс — противотанковые пушки немецких САУ были просто танковыми пушками, этими же пушками были вооружены, собственно, и танки.
Нет подходящей платформы, нет подходящего спектра артиллерийских орудий — нет и нормальной номенклатуры самоходной артиллерии. Я даже здесь не буду касаться того, что немцы пытались ставить пушки на всё, на любые платформы, которые им под руку попадались, в результате у них был такой мелкосерийный «зоопарк», что одно его снабжение запчастями должно было тыловые службы приводить в ужас…
* * *
…Неизвестно какой марксистский бог надоумил руководство наркомата Обороны СССР сразу заказывать у конструкторов танки Т-34 и КВ, платформы которых давали очень широкие возможности модернизации. Там был и запас мощности двигателей, и запас прочности шасси.
Бог, конечно, ни при чем. Это был подход в полном соответствии с советской военной доктриной, разрабатывать которую начал М. В. Фрунзе. Еще на совещании в 1937 году, когда разбирались с Тухачевским и прочими участниками троцкистского заговора среди военных, Климент Ефремович Ворошилов изложил суть вредительской концепции нашего «буонапарте», реализация которой привела бы к тому, с чем пришлось мучиться немцам. По Тухачевскому необходимо было начать производство вооружения в таких масштабах, которые обеспечивали армию для условий ведения войны. Т. е., начать гнать вал оружия, которое было разработано к 37-му году, наделать танков и пушек в таком количестве, которого хватило бы для войны. А это значит, что прекратились бы разработки новых видов вооружения. Само собой, это еще и по развитию промышленности нанесло бы серьезный удар, но, главное, страна получил бы огромную массу военной техники, которая устарела бы в ходе войны и пришлось бы уже, ведя войну, т. е. в самых неблагоприятных условиях, вести разработки новых, перспективных видов вооружения. И не успели бы, как не успели немцы.
Климент Ефремович тогда на совещании прямо сказал, что нельзя рассчитывать на то, что придется закончить войну с тем оружием, с которым ты в войну вступил. Повторю, что советское руководство прогнозировало длительную и изматывающую войну, о чем Ворошилов прямым текстом объявил на 18-м съезде партии. А то, что задвигал Тухачевский, было рассчитано на краткосрочную военную компанию. План Тухачевского можно было считать опасной авантюрой, если бы он не шел вразрез с советской военной доктриной и было вполне очевидным техническое отставание советской техники по сравнению с техникой вероятных противников. Войти в войну, имея оружие, которое заведомо уступает оружию врага и потом не иметь возможности ликвидировать техническое отставание — вот главное во вредительстве «буонапарте». Если бы не получилось сразу противника задавить массой легких танков (танки — к примеру), если бы военная кампания стала затягиваться — катастрофа. Та, что произошла у немцев.
У немцев, конечно, своего вредителя-Тухачевского не было. У них вместо вредителей были авантюристы во главе с Гитлером, рассчитывавшие, что их технического превосходства на начальном этапе войны хватит, чтобы с этим превосходством и войну закончить, поэтому разработки перспективных видов вооружения у них были заморожены, фактически, еще до войны с Францией. И это не только танков и артиллерии касается.
Специально об авиации главы не будет. Но обозначить проблему немцев с самолетами нужно. О том, что они так и не успели сделать нормальный штурмовик — всем известно.
Но они же и истребитель нормальный сделать не смогли! Казалось бы — автор загнул, а Мессер?! А что, «Мессершмидт» нормальный истребитель? Да, наши летчики его хвалили — скорость хоть горизонтального полета, хоть при наборе высоты, хоть при пикировании. Сволочь такая, ни уйдешь от него, ни догонишь…
Но, смотрите, немцы вошли в войну, имея один истребитель Ме-109 (Ме-110 — это слезы и дальнейшего развития он не получил). А у нас три разных типа машин: ЛАГГ с мощным вооружением, машина для борьбы с фронтовыми бомбардировщиками, МИГ — высотный, для борьбы с высотными, дальними бомбардировщиками, ЯК — маневренный, для прикрытия своих ударных самолетов.
Наше руководство в деле истребительной авиации даже перестраховалось, оказалось, что у немцев дальняя авиация была недоразвитой, МИГ не понадобился. И вообще немецкие бомбардировщики были вполне по зубам Яку, они не обладали сколь-нибудь серьезной защитой.
В результате наша авиация дальнего действия на немецкие истребители почти не обращала внимания, их истребители не работали на той высоте, на которой наши дальние бомбардировщики ИЛ-4 летали. А немецкая фронтовая авиация не получила нормального истребительного прикрытия. Ме-109 был почти идеальным охотником, но для прикрытия ударных самолетов он не годился.
Наши летчики хором вспоминали, что немцы не любили «собачьей свалки», бросали свои бомбардировщики и начинали гоняться за советскими истребителями. Объясняют это тем, что
