Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
Есть подозрение, что этот Добробаба старательно избегал тех, кто знал настоящего Ивана Добробабина и мог опознать в Добробабе самозванца? Думаю, есть. И вы со мной согласитесь.
А в 1988 году, когда страна стала напоминать палату № 6, историк Куманев решил на этом самозванце сделать сенсацию. Он от его имени составил жалобу в Военную коллегию Верховного суда СССР с просьбой пересмотреть приговор от 1948 года и реабилитировать. К тому времени никого из 28-ми панфиловцев в живых уже не было, и Д. Кужебергенов умер. В жалобе указывалось, что признание у Добробабы в сотрудничестве с фашистами было выбито следствием с применением незаконных методов, а так-то он даже помогал жителям оккупированных сел и даже хотел в партизаны уйти, но в округе не было партизан.
Жалобу рассматривала Главная военная прокуратура СССР и в реабилитации было отказано. Оказалось, что и партизан в округе было полным полно, и служил немцам Добробаба добросовестно.
Но несмотря на отказ в реабилитации, Добробаба, уже не опасавшийся того, что его могут опознать, как самозванца, остатки скромности окончательно растерял. Он даже кинозвездой стал. У него в доме не переводились журналисты и кинодокументалисты, которым он расписывал свои подвиги у разъезда Дубосеково. В одно рыло 4 танка сжег и 3 бронетранспортера. Хотя. Его рассказы никак не стыковались с тем, что успели поведать об участии в бою реального Добробабина выжившие однополчане, на глазах которых настоящий Добробабин и погиб, но это же были 90-е годы! В психушке кто мог сопоставить бред с реальностью?!
И все-таки реабилитации эта сволочь добилась. Но только на Украине, его в 1993 году Верховный суд Украины реабилитировал. Уже в независимой от клятых москалей Украине. Это клятые москали гнобили героя, отнимая у него заслуженную славу. А на Украине реабилитировали и наши «патриоты» поставили ему памятник в Цимлянске.
Мне в блог пишут украинские историки. Подозреваю, что это украинские историки, потому что пишут они анонимно, но по всем признакам — они. Написали и про Добробабу:
«Автор написал замечательную фантазию. В своем стиле. Прикол в том, что уголовное дело Добробабина давно опубликовано. В нем есть всё: и подлинник его свидетельства о рождении и справка о смене фамилии, и призывное. Материалы уголовного дела, допросы, просьбы о реабилитации все остальное. Фамилию он поменял в 30-х годах, работая на харьковском тракторном заводе. Призван в 1941 году Чуйским военкоматом города Токмак. При этом на обложке уголовного дела написано Добробабы (Добробабина). Дело находится в архиве СБУ по Харьковской области за номером 036809 и выдается по письменному запросу на руки в течении недели.»
Я давно уже пишу и говорю, что эти изготовители фальшивок, украинские историки, от безнаказанности и вседозволенности края потеряли. «Подлинник свидетельства о рождении». Через годы и расстояния, через все тернии к звездам, сражения на полях битв, муки плена и службы в полицаях — через всё Добробаба пронес свой подлинник свидетельства о рождении. Наверно, даже не помялось.
У меня лично, нет подлинника моего свидетельства о рождении, я его сдал в 16 лет, когда получал паспорт гражданина СССР. У Добробабы сохранился.
Мне еще предлагают его уголовное дело посмотреть. Вот с такой обложкой:
Ни стыда, ни совести! Только такие люди, как изготовители этого «дела» могли и из самозванца-полицая Добробабы состряпать несправедливо гонимого героя-панфиловца.
Не существует в природе настоящего уголовного дела в отношении Добробабы, которое вел КГБ. Дело было возбуждено и находилось в производстве военной прокуратуры. И причем здесь КГБ УССР, если в то время, когда велось производство по уголовному делу, КГБ УССР еще не существовал? МГБ еще было!..
* * *
Надо сказать, что с самого начала, с 1947 года, следствие по Добробабе велось даже не халатно, а за гранью халатности. Следователь военной прокуратуры Бабушкин даже не удосужился принять меры к установлению личности подозреваемого. Ни одной очной ставки. Хотя, у него оснований для этого было более, чем достаточно. Во-первых, он знал, что Добробабин по свидетельству очевидца боя погиб во время первой атаки немецких танков. Во-вторых, из представления о награждении орденом видно, что там не совпадает дата рождения, РВК призыва, не указан номер части Западного фронта, несовпадение в периоде службы на Западном фронте. В-третьих, у него имелись живые свидетели, которые сообщили очень интересный факт о Добробабине. Сам Добробаба заявлял, что в плен попал контуженным и раненным, но эти свидетели, как указал в статье ВИЖ прокурор Катусев, факт ранения и контузии опровергали:
«Надежда Васильевна Макарова, на допросе 25 марта 1948 г. напрочь отвергла эти сведения. „Я помню, что после боя 16 ноября 1941 года… пришел к нам в будку Добробабин. Что это был Добробабин, я помню, потому что он называл свою фамилию, и потом с ним вся моя семья и я разговаривали… Помню, что мы его накормили, ранения у него не было…“ Старшая дочь Н. В. Макаровой — Тамара Викторовна, допрошенная неделей спустя, в своих свидетельских показаниях уточнила, что Добробаба „ранен… не был и [на то], что контужен он был, также не жаловался, крови на нем не видно было“. Это же подтвердила в тот самый день вторая дочь — Ольга Викторовна. „Ранений у него не было, — показывала она. — На контузию, боль в голове он не жаловался“.»
При таких обстоятельствах следователь просто обязан был провести очную ставку. Дело в том, что после того, как немцы заняли позиции у Дубосеково, их оттуда 16-го же числа выбили наши части, на выручку были направлены 50 бойцов, которые атаковали роту немцев, занявших разъезд. Тогда и был вынесен раненный Натаров, который успел рассказать об обстоятельствах боя. Разъезд нашими был оставлен только ночью. Отошли по приказу. Выбитые немцы утащили с собой раненных Шадрина и Тимофеева. А в то время, когда разъезд был в наших руках, в будке обходчика прячется не раненный и не контуженный боец, называющий себя Добробабиным. Это уже свидетельствует о намерении добровольно сдаться в плен. Разъезд в руках наших войск, только что прошел бой, в результате которого из Дубосеково выбили немцев, а в будке обходчика, прямо там же, прячется живой и здоровый боец и
