Блог «Серп и молот» 2021–2022 - Петр Григорьевич Балаев
Блог «Серп и молот» 2021–2022 читать книгу онлайн
У нас с вами есть военные историки, точнее, шайка клоунов и продажных придурков, именующих себя военными историками. А вот самой исторической науки у нас нет. Нельзя военных разведчиков найти в обкоме, там они не водятся, обкомы вопросами военной разведки не занимаются. Нельзя военных историков найти среди клоунов-дегенератов. Про архивы я даже промолчу…
(П. Г. Балаев, 11 октября, 2021. Книга о начале ВОВ. Черновые отрывки. «Финская война»)
Вроде, когда дело касается продавца в магазине, слесаря в автосервисе, юриста в юридической фирме, врача в больнице, прораба на стройке… граждане понимают, что эти профессионалы на своих рабочих местах занимаются не чем хотят, а тем, что им работодатель «нарезал» и зарплату получают не за что получится, а за тот результат, который работодателю нужен. И насчет работы ученых в научных институтах — тоже понимают. Химик, например, работает по заданию работодателя и получает зарплату за то, чтобы дать тот результат, который работодателю нужен, а не тратит реактивы на своё хобби.
Но когда вопрос касается профессиональных историков — в мозгах публики происходят процессы, превращающие публику в дебилов. Мистика какая-то.
Институт истории РАН — учреждение государственное. Зарплату его научным сотрудникам платит государство. Результат работы за эту зарплату требует от научных сотрудников института истории государство. Наше российское. Какой результат нужен от профессиональных историков института истории нашему государству, которое финансирует все эти мемориалы жертвам сталинских репрессий — с двух раз отгадаете?
Слесарь в автосервис приходит на работу и выполняет программу директора сервиса — ремонтирует автомобили клиентов. Если он не будет эту «программу» выполнять, если автомобили клиентов не будут отремонтированы — ему не то, что зарплаты не будет, его уволят и больше он в бокс не зайдет, его туда не пустят. Думаете, в институтах по-другому? Если институты государственные — есть программы научных исследований, утвержденные государством, программы предусматривают получение результата, нужного государству. Хоть в институте химии, хоть в институте кибернетики, хоть в институте истории.
Если в каком-нибудь институте кибернетики сотрудники не будут давать результата нужного государству в рамках выполнения государственных программ, то реакция государства будет однозначной — этих сотрудников оттуда выгонят.
Но в представлении публики в институте истории РАН нет ни государственных программ исследований, ни заказа государства на определенный результат исследований, там эти Юрочки Жуковы приходят на работу заниматься чисто конкретно поиском исторической истины и за это получают свои оклады научных сотрудников государственного института.
А потом публика с аппетитом проглатывает всю «правду» о Сталине, которую чисто конкретно в поисках истины наработали за государственную зарплату эти профессиональные историки, не замечая, каким дерьмом наелась.
Вроде бы граждане понимают и знают, что наши государственные чиновники выполняют волю правительства, которое действует в интересах олигархата, и верить этим чиновникам может только слабоумный. Но когда дело касается вопросов к профессиональным историкам, чиновникам государства в институте истории РАН, то всё понимание куда-то исчезает, Витенька Земсков и Юрочка Жуков становятся чисто конкретными независимыми искателями правды о Сталине и СССР. За оклады и премии от государства…
(П. Г. Балаев, 30 августа, 2022. «Профессиональные историки и историки-самозванцы»)
-
А теперь еще один Добробабин Иван Евстафьевич. Там же, на сайте ЦАМО «Память народа». На него есть фото наградного листа к «Славе» 3-ей степени. Итак, что в нём?
Фамилия, имя, отчество — Добробабин Иван Евстафьевич, сержант, командир отделения. Но год рождения — 1914.
Призван — Нарымским РВК Западно-Сибирского края. В Красной Армии с 25.06.41 по 05.12.41. и потом с 18.03.1944 г..
Проходил службу в частях Западного фронта с июня по декабрь 1941 года и 2-ой Украинский фронт с марта 1944 года.
Сведения о ранениях и контузиях: имел контузию в ноябре 1941 года.
Ранее не награждался, наградной лист заполнен 15 декабря 1944 года.
Сведения на сайте о награждениях: орден Славы 3-ей степени, орден Ленина и медаль Золотая Звезда ГСС.
Так у нас что, есть два сержанта Добробабина Ивана Евстафьевича, оба Герои Советского Союза, только у одного еще Слава 3-ей степени, один родился в 1913 году, второй в 1914, призваны из разных военкоматов, один исключен из списков части 16.11.41, как погибший, а второй еще в декабре 41-го служил на Западном фронте, потом был перерыв почему-то и продолжил службу в 1944 году?
Да, оба Героев получили одним и тем же Указом от 21.07.1942!!!! Только в этом Указе фамилия Добробабин — один раз, а не два.
Вы, наверно, начали догадываться, что на «Памяти народа» одному из Добробабиных приписали награждение ГСС. Разумеется, не тому, кто на сайте внесен, как Дабробабин и похоронен у разъезда Дубосеково.
И теперь мне тоже интересно, с кем из этих двух Добробабиных познакомился историк Г. Куманев, после чего накатал в «Правду» свой гнусный очерк?..
* * *
Я вполне серьезно — мы с вами имеем двух разных сержантов Добробабиных. И это не мои измышления, вот официальные документы, выложенные ЦАМО:
Кроме совпадения фамилии, имя отчества (редкого совпадения, но насчет этого совпадения будет дальше), эти два документа явно показывают — они принадлежат разным людям. Я подозреваю, что когда заполнялись данные сайта ЦАМО, это выявилось. Сотрудник ЦАМО, набивавший на сайте сведения, скорее всего просто технический работник, обратил на это внимание и самостоятельно внес на сайт две разные фамилии, Дабробабин и Добробабин, чтобы разнести документы по разным людям. Нельзя было поместить вместе документы на одного и того же человека с почти полностью несовпадающими сведениями об этом человеке.
И это не выявилось бы, если бы я не начал подозревать, что с тем человеком, который нам известен, как осужденный за измену сержант Добробабин, что-то не ладно. Судя по тому, что он рассказывал о бое у разъезда Дубосеково Куманеву, Мясникову и под кинокамеру, он там вообще никогда не был. Не может свидетель и участник события так путаться в показаниях. Так может только фантазировать тот, кто хочет себе присвоить чужую славу. И разве это такой уж редкий случай? У нас мало было подобных фальшивых героев-проходимцев?
А мне было интересно, почему заключение по жалобе этого Добробабина И. Е., когда он в 1988 году добивался реабилитации, начинается с такой шапки: «Заключение по архивному уголовному делу в отношении Добробабина (Добробаба) И. Е.». И почему Главный военный прокурор Катусев в своей статье «Чужая слава» в ВИЖ, № 8, 1990 г. об этом деле написал так:
«Не успели в Главной военной прокуратуре осмыслить сполна поступившее заявление от И. Е. Добробабы (это настоящая фамилия нашего „героя“, поэтому в авторском комментарии она будет звучать именно так)…»
Меня очень удивило, что, оказывается, настоящая фамилия того, кто в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 21.07.42 года о присвоении звания ГСС значится, как Добробабин — Добробаба. Такого по определению быть не может. Звания ГСС, тем более в 1942 году, не присваивались после заполнения представления на коленке. И в газетной публикации Указа может быть ошибка в фамилии, может быть не та буква, но не так же кардинально.
Поэтому я стал искать возможные совпадения и забил в поисковик сайта ЦАМО «Иван Евстафьевич», без фамилии. Так и вышел на Дабробабина, который значится погибшим у разъезда Дубосеково. Это почти случайная находка, просто помог мой оперской опыт. А потом полезло еще более замечательное https://mius-front.livejournal.com/10883.html:
«Иван родился в украинском селе Перекоп в Харьковской губернии. Отец его, Евстафий Тарасович Добробаба, был крестьянином, пользовался уважением среди односельчан, возглавляя баптистскую христианскую общину. Иван Евстафьевич, смеясь, говорил — папа никогда бы не поверил, что кто-то из его детей взял в руки оружие. В семье помимо него было еще два брата и четыре сестры. Шепотом, Иван Евстафьевич рассказывал, как красноармейцы с обозами продразверстки забирали зерно у его семьи, как потом раскулачивали и арестовали отца, посадив в Харьковскую тюрьму. Сам он, окончив три класса школы, полуголодным пареньком перебрался в Харьков, чтобы не быть семье обузой и лишним ртом. В городе работал на строительстве Харьковского тракторного и параллельно учился на слесаря в ФЗУ. Но работать на заводе Иван не остался. Поехал на всесоюзную стройку в Среднюю Азию, возводить великий Чуйский канал. Эта земля стала его малой Родиной, отсюда он ушел в армию на свою первую войну. В военкомате настоящую фамилию Ивана, Добробаба, поменяли на более благозвучную — Добробабин. Он не возражал. „В армии с новой фамилией было легче служить“, — говорил Иван Евстафьевич.»
Насчет того, что в военкомате, глядя в паспорт (а без паспорта в те годы нельзя было путешествовать по стройкам), вписали такую фамилию, которая понравилась писарю — пусть этот Добробаба свистит имеющим большие и доверчивые уши. А про отца-кулака он проговорился. И тут у нас вылазит место призыва в армию одного из двоих Добробабиных, того, кто в 1944 году Славу 3-ей степени получил: Нарымский РВК Западно-Сибирского края. Место ссылки спецпоселенцев, раскулаченных.
И теперь я имею право на версию, которая выгляди гораздо более убедительной, чем все то, что насочиняли про «выжившего» панфиловца И. Е. Добробабина.
Некто Иван Евстафьевич Добробаба, сын ссыльного кулака-баптиста, был призван в РККА с места проживания, там где обосновалась семья, Нарымским РВК Западно-Сибирского края. Попал на фронт под Москвой, там был пленен немцами в декабре 1941 года, после чего его из списков части исключили. Сам перешел или пленен — насчет этого гадать
