Заволоцкая чудь - Пётр Саввич Ефименко

пища. Этим объясняется изобилие камней, находимых при печках. До сих пор каменки или каменицы устраиваются здешними жителями в ба-, нях и овинах. Они обыкновенно состоят из курильного горна, сделанного из дикого крупного камня или из кирпича, смазанных глиной с отверстием для наложения дров; и сверху горна накладываются кучи камней. В овинах печи помещаются в ямах, вырытых глубиной аршина в три. Камни в овинных печках служат дли усиления тепла, а в банях употребляют для кипячения воды. Пиво на братчинах у нас часто варится, так же, разгоряченными камнями, подобно тому, как у лопарей приготовляется их напиток, называемый дура. На таких очагах, какие были у Чуди, конечно, невозможно было печь хлеб, и его, наверное, не знала Чудь; она, как и теперешние полукочевые инородцы нашей губернии, могла только печь на огне хлебные лепешки. Мы думаем, что наши шаньги, от которых архангельцы получили название шанежников, ни более ни менее, как чудские лепешки. Наверное, наши финнологи в самом названии этих лепешек найдут чудское слово; ибо однозвучное ему слово шеньга или шаньга в имени реки Шенкурского уезда есть чудское.

Что касается до чудских ям, то одни из них признаются народом за признаки жилищ Чуди, другие, — в особенности с остатками бревен, — за те углубления, над которыми Чудь делала деревянные навесы и сжигала себя. Кроме тех сведений о древних ямах-жилищах, которые приведены нами в начале статьи, мы сообщим здесь еще данные о подобного же рода памятниках, находящихся в Большеземельской тундре; именно там, где по народным преданиям жила Югра. Остатки жилищ этого племени видны в тундре и поныне. Так, у реки Песчанки, находящейся за Барандеем, сохранились два жилища в земле, — это две квадратные ямы, каждая в 21/2 печатных сажени, разделенные между собою коридором, выходящим на протяжении 4 сажень из земляной насыпи. Высота как самых этих избищ, так и коридора, выше обыкновенного человеческого роста. Изредка в этих избищах попадаются разные глиняные и медные вещи, такие, каких самоеды, кочующие там, не употребляют в домашнем быту. Другое, почти совершенно подобное этому, жилище находится за Югорским шаром, на Карском носу. Очевидно, эти остатки жилищ ни в каком случае не могли принадлежать самоедам, которые довольствуются своим чумом, а в земле никогда не роют себе помещений.

Древнейшие жилища Чуди, пещеры, открыты до сих пор, главным образом в Мезенском уез. Но многочисленность их там сильно преувеличена, кажется первым виновником преувеличенных сведений о тамошних пещерах было «Путешествие Лепехина». В нем мы читаем: «вся самоедская земля в нынешней Мезенской округе наполнена запустевшими жилищами некоего древнего народа. Находят оные на многих местах, при озерах на тундре и в лесах при речках, сделанный в горах и холмах наподобие пещер с отверстиями, подобными дверям. В сих пещерах обретают печи, находят железные, медные и глиняные обломки домашних вещей и, сверх того, человеческие кости». Этими известиями воспользовались другие ученые и на них стали основывать свои научные суждения. Так, напр., Лерберг, приводя почти буквально сведения из книги Лепехина, пишет, что река Печора, страна и народ на сей реке названы русскими именно от пещер. Между тем, на р. Печоре архимандритом Вениамином найдена только одна пещера, а другие восемь указаны им далеко на север от Печоры, именно на р. Коротайке. Да и в самой книге Лепехина указана, собственно, одна пещера на р. Вижасе; а далее написано, со слов самих самоедов, что ни канинские, ни тиманские, ни пустозерские, ни ижемские самоеды пещер никаких и нигде не видали. Следовательно, никак нельзя предполагать, чтобы русские дали имя реке Печоре и народу, обитавшему на ней от пещер; скорее, они должны были бы этим именем назвать Коротайку и народ югру, который жил гораздо севернее.

Позднейшим исследователям надлежит разыскать, имела ли Чудь и другие финские народы свои жилища на болотах и озерах, подобно тому, как это открыто у озерных жителей западной Европы. На возможность существования таких жилищ наводят самые названия фпнско-венгерских племен; югра или угра, и суоми или сумь, т. е. озерные и болотные жители. А следы человека, открытые Паренсовым под тундрой в долине р. Онеги, еще более укрепляют в этом предположении.

В книге, Лепехина, как, сказано, выше, говорится, что в пещерах самоедской тундры попадаются, между прочим, человеческие кости. Но, архимандрит Вениамин и другие лица, сообщавшие более поздние сведения о пещерах Запечорского края ничего уже не говорят о нахождении в них человеческих костей. До настоящего времени, сколько нам известно, в Архангельской губернии добыто человеческих черепных костей очень немного: несколько черепов извлечено из кладбища в Кемском уез. г. Комповским и два черепа г. Тышинским в с. Пингишах Холмогорского уез.; кроме того, есть один череп, приписываемый чуди, в Арх. Стат. Комитете, найденный вблизи г. Архангельска. Черепа, вырытые г. Комповским доставлены в общество Любителей естествознания, состоящее при Московском Университете, а г. Тышинским в Московское Археологическое Общество.[21] Но результаты антропологических исследований этих черепов нам неизвестны. Вообще надобно сказать, что по предмету антропологических изысканий органических остатков югорского населения и вообще чудского элемента в здешних обитателях не сделано ничего, хотя такие изыскания могли бы быть весьма интересны. Даже типические особенности или особенности облика древних обитателей не прослежены в его потомках, т. е. в нынешнем русском населении края. Так напр. вопрос о цвете лица и о цвете волос югорской Чуди не разрешен окончательно. По народным преданиям, записанным г. Тышинским в Холмогорском и Шенкурском уез., чудь имела темный цвет кожи и черные волосы и глаза; тогда как собственно финны отличаются светлым цветом волос и глаз. Таким образом, эпитет «белоглазая» никоим образом не может быть отнесен к здешней югорской чуди, а только к Обонежской и собственно финской чуди. Если же в приведенных нами народных преданиях чудь несколько раз названа белоглазой, то это мы считаем не подлинным народным выражением, а эпитетом, приданным ей лицами, передававшими рассказы, как то гг. Максимовым и Паренсовым, наслышавшимися о белоглазой Чуди в других местностях. Если судить по остякам, и вогулам, то югра была народом темноволосым. Правда, академик Паллас изображает остяков так: «Остяки большею частью роста среднего и малого, слабосильны и особенно тонки и сухощавы в ногах, лица почти без исключения неприятны, бледны; ровные, ниспадающие как попало красноватые и белые волосы, еще более их обезображивают». Но Кастрен против этого возражает, что большей частью остяки имеют темный цвет лица и черные, как смоль, волосы, подобно самоедам. Бледнолицых и белокурых между ними он